Говорит космос

Галина ждет, что он встрепенется, загорится желанием немедленно что-то делать, просто повеселеет, наконец. Но огонек надежды, вспыхнувший было в его глазах, тускнеет.

– Можно, значит, считать, что положение наше не безнадежно, - заключает он прежним бесстрастным голосом.
– Не будем, однако, торопиться с окончательными выводами. Тут еще многое нужно уточнить и проверить. И не осуждайте меня, пожалуйста, за мою, может быть, чрезмерную осторожность.

Он виновато улыбается и делает такое движение, будто хочет коснуться руки Галины. Но рука его, не дотянувшись до нее, как-то беспомощно ложится посередине стола. Тогда Галина сама порывисто хватает руку Алексея:

– Конечно же, Алексей Дмитриевич! Мы все будем проверять и уточнять столько, сколько потребуется. Меня не пугают никакие трудности. Я готова работать день и ночь, лишь бы только мы одержали победу. А вы, пожалуйста, не охладевайте к вашей звезде...
– Она смущается вдруг и добавляет почти скороговоркой: - К нашему Фоцису!

Когда она уходит, Костров долго не может успокоиться. Он открывает все окна и, не зажигая света, неутомимо шагает по комнате из угла в угол.

"Кажется, я больше не выдержу, - думает он.
– И почему, собственно, должен я сдерживать себя? Басова мне жалко? А за что его жалеть? Чем заслужил он мою жалость? Стал бы он разве раздумывать, будучи на моем месте?.."

Сколько километров он уже вышагал? Может быть, пора закрыть окно и лечь спать? Или пойти сейчас же к Басову и поговорить с ним откровенно?

Но при чем здесь, собственно, Басов? Говорить нужно не с Басовым, а с Галиной. Она за многое осуждает своего мужа, но разве следует из этого, что не любит его? Напротив, не любя, Галина была бы равнодушна к нему, не возмущалась бы так его поступками...

"Она любит его, конечно!
– убежденно заключает Алексей. Просто между ними произошла какая-то размолвка. Может быть, Басов случайно обидел ее чем-то, и она не может этого простить".

Охваченный благородным порывом, Алексей решает завтра же пойти к Галине и попытаться помирить ее с Басовым.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Галина живет почти в таком же домике, что и Костров, только у нее уютнее. Это тем более удивительно, что все тут заполнено электромеханическими моделями и "кибернетическими игрушками".

Алексей заходит к Галдне рано утром, опасаясь, что принятое ночью решение может показаться теперь несерьезным.

Он застает ее в тот момент, когда она готовится к игре в "чет и нечет" с релейной машиной. Подняв глаза на Алексея, Галина смущенно улыбается. Говорит, словно оправдываясь:

– Это не просто забава, Алексей Дмитриевич. В поединках с машиной много поучительного. Они ведь ужасно хитрые, эти "машины, умеющие играть". Вот мой "Муи", например.

Она ласково похлопывает по эбонитовой панели своей машины. Зеленый огонек лампочки "Муи" сигнализирует о готовности к игре.

– А они могут перехитрить всякого или только не очень умного?
– улыбаясь, спрашивает Алексей.

– Напротив, чем умнее противник, тем больше у машины шансов его обыграть. Умный противник непременно постарается ее перехитрить, а ей ведь только это и нужно. Попробуйте-ка сыграть с моим "Муи" хотя бы одну партию. Что вы выбираете: "чет" или "нечет"?

– "Чет", - говорит Алексей.

– Очень хорошо. Теперь я нажму вот эту кнопку и тем самым предложу "Муи" самостоятельно сделать выбор из двух таких же возможностей. Вот видите, у него зажглась синяя лампочка. Синяя лампочка у "Муи" означает "нечет". "Муи" проиграл. В этом нет ничего удивительного: он ведь играет пока наугад.

Галина нажимает еще какую-то кнопку на панели своего "Муи" и поясняет:

– Это я сообщила ему результат игры. К сожалению, у нас нет времени продолжать. Для того чтобы "Муи" "научился" обыгрывать вас, он должен сыграть много партий. Сначала он будет все время запоминать свои ходы и результат каждой партии. Затем станет обнаруживать в этих данных, по мере их накопления, закономерности, источником которых будет ваша тенденция играть "разумно" и пытаться перехитрить машину. На основе этих закономерностей он и начнет предугадывать ваши ходы. Что же вы улыбаетесь? Не верите?

– Ну что вы, Галя!
– смеется Алексей.
– Могу даже сообщить, что почти такая же машина знаменитого кибернетика Клода Шэнона из девяти тысяч сыгранных партий уверенно выигрывает больше половины.

– Зачем же вы тогда простачка передо мной разыгрываете? сердится Галина.

– Мне приятно слушать, как вы своего "Муи" расхваливаете, - признается Алексей.
– И не обижайтесь на меня за это, пожалуйста.

Галина протягивает ему руку:

– Ладно уж, давайте помиримся!

А Алексей сокрушенно думает: "Ну как я буду теперь говорить с ней о Басове? Язык не поворачивается..."

Он уходит от Галины, не только не поговорив о Басове, но и досадуя на себя за такое намерение.

"Почему, собственно, именно я должен мирить их?
– угрюмо думает он, направляясь к аппаратной своего телескопа.
– Это их личное дело, и нечего мне вмешиваться в их жизнь..."

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Спустя несколько дней к Кострову заходит Басов с американским научным журналом в руках.

– Вот!
– самодовольно провозглашает он.
– Дали-таки информацию о работе Климова! И ничего не исказили! Высказали только некоторые сомнения. "Нам кажется, что мистер Басов преувеличивает..." - пишут они в одном месте. И несколько подробнее в другом: "Мы полагаем, что мистер Басов не лишен чувства фантазии. Он видит то, чего еще нет, но что вполне вероятно. И мы не порицаем его за это..." Видишь, как деликатно! А все потому, что это наши же братья ученые, а не какие-нибудь газетные шакалы.

Он молчит некоторое время, переводя дух и вытирая потный лоб носовым платком, - видно, очень торопился показать Кострову этот журнал.

– Откровенно тебе признаться, - продолжает он, отдышавшись, - очень меня беспокоило, как они подадут эту беседу со мной. Но, слава богу, как говорится, все обошлось... Ну, будь здоров! Я - к Климову. Пусть он теперь поднатужится и докажет американским скептикам, что ничего мы не преувеличиваем и что мистер Басов не такой уж фантазер.

Как только он уходит, Костров разыскивает Галину и рассказывает ей о своем разговоре с Басовым, но она лишь пренебрежительно усмехается:

– Знаю уже. Он ко мне первой пожаловал, - я ведь больше всех страху на него нагнала. Но я и сейчас не верю, что вся эта история уже кончилась. Не могут они упустить такого случая - поставить нас, мягко выражаясь, в неловкое положение. Ученые, конечно, не будут этим заниматься, а журналисты вряд ли проморгают такую возможность.

И Галина не ошиблась. Спустя еще несколько дней из Института астрофизики в обсерваторию поступает целая пачка американских и английских газет. Приносит их на этот раз Пархомчук, так как Басова срочно вызвали в Москву.