Говорить ли президенту?
Шрифт:
— Вы поступили совершенно правильно, Эндрюс. На вашем месте я сделал бы точно так же. Обратившись ко мне, вы продемонстрировали безусловное мужество. — Он строго посмотрел на Марка. — Вы абсолютно уверены, что только Стеймз, Калверт, вы и я посвящены во все подробности сегодняшнего происшествия? Службе личной охраны или полиции ничего не известно?
— Нет, сэр. Об этом знаем только мы, четверо.
— И вы, трое, уже договорились о встрече со мной на 10.30 завтра утром?
— Да, сэр.
— Хорошо. Пишите.
Из внутреннего кармана пиджака Марк вытащил блокнот.
— У вас есть номер телефона министра юстиции?
— Да, сэр.
— Мой домашний телефон — 721-4069. Запомните оба номера, листок уничтожьте. Теперь вот что. Возвращайтесь
— Ничего, сэр.
— Хорошо.
В комнату заглянула министр юстиции.
— Все в порядке, Голт?
— Да, спасибо, Мэриан. Ты, по-моему, не знакома со специальным агентом Эндрюсом из вашингтонского отделения.
— Нет. Рада с вами познакомиться, мистер Эндрюс.
— Добрый вечер, мэм.
— Тебе еще долго, Голт?
— Нет. Я вернусь, как только закончу инструктировать Эндрюса.
— Что-нибудь непредвиденное?
— Нет, не беспокойся.
Очевидно, директор решил никого не посвящать в случившееся, пока сам не докопается до истины.
— Так. На чем я остановился?
— Вы велели мне возвращаться в вашингтонское отделение и попробовать связаться со Стеймзом и Калвертом.
— Да.
— Потом обзвонить морги, больницы и дорожную полицию.
— Правильно.
— Потом я должен выяснить, кто из сотрудников уголовной расследует это дело, и записать их фамилии.
— Так. Пишите дальше: установить фамилии всех сотрудников больницы, посетителей, прочих лиц, которых видели возле палаты 4308 с того момента, когда их последний раз видели живыми, до того времени, как вы обнаружили их трупы. Проверьте фамилии убитых в НКИЦ и картотеке Бюро — возможно, на них есть какая-то информация. Снимите отпечатки пальцев у дежурного персонала, посетителей больницы и всех тех, кого видели возле палаты 4308, а также у убитых. Это нужно для того, чтобы исключить невиновных и установить личность вероятного преступника. Если отыскать Стеймза и Калверта вам не удастся, то, как я уже сказал, жду вас завтра в 8.30 в моем кабинете. Если за это время обнаружится что-нибудь важное, звоните сюда или мне домой. Не смущайтесь. После 11.30 я уже буду дома. Когда будете звонить мне, назовите пароль… м-м, скажем — Юлий. Будем надеяться, это имя не окажется пророческим. И дайте мне свой номер телефона. Пользуйтесь только автоматом — я вам немедленно перезвоню. Не беспокойте меня до 7.15, если только не будет крайней необходимости. Вы все поняли?
— Да, сэр.
— Хорошо. Теперь я, пожалуй, пойду ужинать.
Марк встал, собираясь уходить. Директор положил ему руку на плечо.
— Не волнуйтесь, молодой человек. Такое иногда случается, и вы поступили правильно. В паршивой ситуации вы проявили большое самообладание. А теперь — за работу.
— Да, сэр.
У Марка отлегло от сердца: хорошо, что еще кто-то знает, что ему довелось пережить, что есть человек, на широкие плечи которого можно переложить часть своего бремени.
По пути в отделение он включил радиосвязь.
— ВО 180, прием. Что-нибудь слышно от Стеймза?
— Пока нет, ВО 180. Пытаюсь связаться.
Приехав, он застал Аспирина, не ведавшего, что только что Марк беседовал с директором ФБР. Аспирин виделся со всеми четырьмя директорами на коктейлях, но вряд ли кто-нибудь из них вспомнил бы его фамилию.
— Ну что, сынок, обошлось?
— Да, — солгал Марк. — От Стеймза или Калверта ничего? — Он старался не выдать тревоги.
— Нет. Небось завалились куда-нибудь по пути домой. Да ты не беспокойся. Этим овечкам колокольчики не нужны, сами найдут дорогу назад.
Но Марк беспокоился. Он пошел
к себе в комнату и поднял трубку. Полли по-прежнему не удалось ничего сделать. На Первом канале слышалось лишь жужжание. Он позвонил Норме Стеймз — ничего нового. Миссис Стеймз спросила, есть ли причина для беспокойства.— Ну что вы. — Снова ложь. Неужели голос звучит неуверенно? — Мы просто не можем вычислить, в какой бар они перебрались теперь.
Она засмеялась, хотя знала: Ник до баров не большой охотник.
Марк позвонил Калверту — холостяцкая квартира снова ответила молчанием. Он сердцем чувствовал: что-то случилось, только не знал, что. Хорошо, что есть директор, которому теперь все известно. Он взглянул на часы: 11.15. Когда же наступит ночь? И что может случиться? Чем еще придется заняться этой ночью? Черт. Уговорил красивую девушку поужинать вместе. Он снова взял трубку. Уж она-то точно должна быть дома — где же еще?
— Алло.
— Алло, Элизабет, это Марк Эндрюс. Ради Бога, извини, что сегодня ничего не вышло. Тут кое-что произошло, и все мои планы рухнули.
В его голосе явственно слышалось напряжение.
— Ты не против, если я перенесу приглашение на другой день? Надеюсь, завтра утром решу свои дела. Может быть, тогда и увидимся?
— Утром? — спросила она. — Если ты имеешь в виду больницу, завтра я выходная.
Марк замялся: главное — не сказать лишнего.
— Ну, это, наверное, к лучшему. Новости, к сожалению, плохие. Казефикис и его сопалатник сегодня вечером были зверски убиты. Полиция уже приступила к расследованию, но пока толком ничего не ясно.
— Убиты? Оба? Почему? Кто? Казефикиса убили не просто так, да? — выпалила она. — Господи, что происходит? Нет, не отвечай ничего. Правду ты мне все равно не скажешь.
— Я бы не стал лгать тебе, Элизабет. Слушай, сегодня я с головой в этих делах, но за то, что испортил вечер, с меня — здоровущий антрекот. Я позвоню в ближайшее время?
— Буду рада. Хотя убийство аппетита не прибавляет. Надеюсь, ты поймаешь виновных. У нас в центре постоянно сталкиваешься с результатами насилия, но свершается оно, как правило, за нашими стенами.
— Знаю. Жаль, что это и тебя коснулось. Спокойной ночи, Элизабет. Приятного сна.
— И тебе, Марк. Если у тебя это получится.
Марк повесил трубку, и на него тотчас же навалились события минувшего дня. Что теперь? До 8.30 предпринять ничего нельзя. Остается только быть на радиосвязи по пути домой. Какой смысл сидеть сложа руки, глядя в окно, чувствуя свою беспомощность, усталость и одиночество? Он зашел к Аспирину и сказал, что едет домой, добавив, что будет звонить каждые пятнадцать минут: нужно срочно поговорить со Стеймзом и Калвертом. Аспирин даже головы не поднял.
— Прекрасно, — рассеянно отозвался он, сосредоточив все внимание на кроссворде. Он разгадал уже одиннадцать пунктов — верный признак того, что вечер проходит спокойно.
Марк ехал по Пенсильвания-авеню. На первой же развязке движение застопорилось из-за какого-то туриста, который не знал, что по правилам должен проезжать первым. «Черт бы его побрал», — подумал Марк. Приезжие в Вашингтоне, которые не научились внезапно выныривать из потока направо, зачастую подолгу кружили на одном месте. Наконец Марку удалось выскочить из развязки. Отягощенный тревожными мыслями, он медленно повел машину к своему дому в квартале Тибер Айленд. Около полуночи, чтобы как-то отвлечься, он включил приемник и стал слушать. Никаких важных событий за вечер не произошло, и голос диктора звучал скучающе: президент провела пресс-конференцию по законопроекту о владении оружием, положение в Южной Африке ухудшилось. Теперь городские новости: на шоссе Джорджа Вашингтона произошла автомобильная катастрофа — столкнулись две машины; сейчас, при свете прожекторов, их достают со дна реки с помощью кранов. По сообщению свидетелей, супружеской пары из Джексонвилля, проводившей отпуск в районе Вашингтона, одна из машин — черный «линкольн», другая — синий «форд»-седан. О других подробностях пока не сообщается.