Говоруны

— Сомневаюсь, что это желание у меня возникнет и через сто лет.

— Не торопи события, парень, у нас впереди вечность. Если, конечно, этот бар не разорится раньше.

— Есть способ заставить монетизировать всю твою выпивку, — предложил Лейтенант. — До последнего цента. С тебя трехлитровая бутыль первача, если решишь реализовать.

— Полей бальзамом слов мою незаживающую финансовую рану, ковбой.

— Впрысни в каждую бутылку контекстную рекламу. Зная вашу клиентуру — да я и сам такой — это будут сплошь проститутки, наркотики и заказные убийства. Заниматься таким — не вижу ничего плохого, но постоянно слушать рекламу надоедает. А блокировщик можно предлагать только после оплаты спиртного.

— Пожалуй, до эдакого зверства я еще не дорос, — решил Бад. — Да и клиентуру может отпугнуть. Но на тебя буду теперь поглядывать с опаской, никогда не знаешь, чего ждать от человека, способного на голубом глазу предложить такое.

— Ух, — сказал ему на это Лейтенант. — Ух.

Со второго этажа спустилась и вышла в общее пространство незнакомая ранее девушка. Впрочем, нельзя было исключать варианта, что именно она была здесь всегда, а Лейтенант просто проспал ее появление. С другой стороны, спал он в последнее время настолько нерегулярно, что произойти могло всякое.

Девушка была красива. Прямые, четкие линии лица могли поспорить с обличьями древнегреческих статуй, волосы отливали благородным багрянцем, а обведенные черной тушью глаза были полузакрыты. Девушка была одета в странную смесь одежды охотника на ведьм и танцовщицы из кабаре, кожаная курточка заканчивалась чуть выше середины бедра, ничего особенно не скрывая.

Чулки-сеточки и туфли на дьявольски высоких каблуках довершали картину — даже проплывающий мимо воздух, насыщенный пьяным дыханием и дымом сигар, казалось, стонал от восхищения. А ее улыбка, наверное, была способна обратить в горячий пар самый большой айсберг, или, скажем, убедить закоренелого маньяка принять католичество.

Но сейчас она не улыбалась.

Бад невесело хмыкнул.

— Познакомься с многоюродной сестрой нашего не слишком благородного принца Омни Гидрара, также известного как Родни Клэм, Анной. И моей нынешней девушкой, могу добавить. Привет, Паффи!

— Привет, Джек. — Девушка, непростая штучка, продефилировала мимо, даже не взглянув в их сторону.

— Я думал, ты сказал, что ее зовут Анна, — задумчиво сказал Лейтенант.

— Так и есть, но Клэм зовет ее Паффи — дьявол его знает, почему.

— Похоже, что и ты тоже ее так называешь.

— И разрази меня гром, если мне известна причина.

— А почему она назвала тебя Джеком, если твое имя Бридж, а друзья зовут Бадом?

— У нас здесь, в «Сломанном сне», имена вообще не имеют особого значения.

***

— Нетерпеливы-ы-ы-е, — протянула на одном дыхании Геллер. По комнате будто прошлась ледяная волна. Демоница начала подниматься со своего импровизированного ложа — она не прикладывала к этому никаких усилий, просто медленно левитировала в тугом, непослушном воздухе, давая возможность оторопевшим убийцам оценить округлые ягодицы, крепкие бедра, тонкую талию с рельефами мышц.

— Тьма и Минерва… — возможно, это сказал Клэм, он обожал цветастые сравнения.

Геллер поворачивалась все больше, остатки рванины спадали, кружась, и уже мелькнула в полутьме, разрываемой фонариками, крепкая спина с какими-то странными шрамами и приятные крепкие груди с торчком стоящими сосками, все в отличном загаре, только это уже было совершенно неважно.

— Матерь божья, — приглушенно сказал Чумной Доктор, и это прозвучало почти смешно, но только никто не стал смеяться, потому что на уме у каждого было то же самое, или нечто очень похожее.

На голове у демоницы была маска из сероватой резины или какого-то другого материала, похожего на кожу. Маска закрывала всю голову целиком, только на макушке из-под нее выбивалась длинная грива ярко-фиолетового цвета.

Существо, чью морду имитировала, судя по всему, маска, отчасти напоминало курицу — тупой, мощный клюв с овальными роговыми ноздрями по бокам, кожистый мешок зоба под подбородком, редкий розоватый гребень, поднимающийся со лба до самой фиолетовой гривы, и еще глубокие, темные, скрытые в складках кожи внимательные глаза. Большие. Пожалуй, слишком большие для человека.

Это была не маска. Это было истинное лицо трэш-мастера Геллер.

— Сли-и-и-и-шком торопливые! — повторила она визгливо. В чудовищном клюве, окаймленном мелкими частыми зубами, извивался и трепетал язык, но можно было не сомневаться, что на самом деле слова передаются телепатически, и демоница не произнесла ни слова. — Мно-о-о-го болта-а-а-а-ете… Слишком мно-о-о-о-о-го… Но все же недоста-а-а-а-точно. Приде-е-е-е-е-тся умереть.

— Да какого хрена, не буду я с этой тварью трахаться! — закричал Бад. — Давайте просто убьем ее, парни!

Но было уже поздно — демоница готовилась, и воздух вокруг нее загудел, набухая иглами разрывов и блестящими новогодними гирляндами электромагнитных полей. Знак Квен горел и рассыпал вокруг чудовищной, парящей фигуры веселые искры. Абсолютная защита.

Лейтенант без видимого результата разрядил свой револьвер в светящуюся сферу. Геллер пронзительно закудахтала.

— Мне не дают покоя ее слова, — задумчиво сказал Чумной Доктор, плетя страховочную паутину радиоактивных молний. Не похоже было, что демонице они мешали, но Доктор относился к своей работе серьезно.

— Вот так раз, парень! — рявкнул Бад. Он медленно, на полусогнутых, с автоматом наизготовку обходил светящийся силуэт, словно пытаясь найти прореху в магической защите. — Считаю, самое время поговорить еще, а то мы что-то непривычно молчаливы сегодня!