Говорящая с Нами
Шрифт:
И он не собирался никуда уезжать с насиженного тёплого местечка, если бы не…
В тот вечер в дверь его квартиры в центре города позвонили. Он не хотел открывать, было уже поздно, но настойчивый визитёр не хотел уходить, словно его палец прилип к кнопке звонка.
«Надо подумать о домофоне» — пронеслось в голове мистера Клабана, когда он босой, полураздетый, в одном полотенце, прикрывающем мужское естество, шлёпал к двери, за которой никого впоследствии не оказалось.
Никого — но бумажный запечатанный конверт, найденный охотником тут же на пороге, не сулил спокойного остатка ночи, и Мэтью поспешно вскрыл его. Каково же было его удивление,
Дурацкий розыгрыш?
Возможно. Но то место на карте было слишком хорошо ему известно, и первоначальный настрой «да плевать я хотел» к утру сменился навязчивым желанием бросить всё к чертям и рвануть что есть силы на запад.
Что, собственно, он и сделал, забравшись в свой потрёпанный джип и предварительно отменив все имеющиеся заказы.
«ОНА ТЕБЯ ЖДЁТ».
Кто?
Мистер Клабан усмехнулся сам с собой. Уж не мисс ли Беррингс имелась ввиду в этой странной записке? Но улыбка тут же сползла с его лица. Странноватая красотка, с которой вначале знакомства он не прочь был бы поразвлечься. А потом понял, что влип по уши, увязнув в мыслях о ней. Влюбился, как пятнадцатилетний юнец, и получил от ворот поворот, как тот же юнец, когда, казалось, их желания вполне совпали… И всё из-за призрака, бестелесного мертвяка, которому глупышка по наивности своей свято верила…
Самое время было уезжать, забыв обо всём, что здесь произошло…
От мыслей его отвлёк стук в дверь — не стук, скорее, шорох, поскрипывание, да кто же знает, как это назвать! Но Мэтью насторожился — к нему не часто захаживали гости.
— Кто там? — Без настроения рявкнул он, получив тишину в ответ.
Тогда, поднявшись, он направился к двери.
Распахнул её.
Что-то или кто-то невидимый сбил его с ног. Вот это силища! Но существо бросилось под ноги, а он не был к тому готов.
До ловушек было не дотянуться, а соль не могла защитить его, ведь он не знал, с какой стороны в следующий миг будет нападение, а потому он замер, прислушиваясь, а вернее, надеясь на чутьё охотника, каким, несомненно, обладал.
Но дальнейшего нападения не последовало.
Вместо этого на кухонный стол опрокинулся пакет с мукой, что рассыпалась, потом разгладилась под чьей-то невидимой ладонью, и старательный подчерк неровно вывел на получившемся «экране» следующее: «Лора в беде. Особняк Шерли».
Прочитав это, Клабан замер в нерешительности.
— Серьёзно? — Недоверчиво воскликнул он. — Убирайся из моего дома, призрак! Я не верю тебе, дьявольское ты отродье!
Горсть муки взмыла в воздух, и охотнику за призраками предстало необычное зрелище — мужской 3Д силуэт, точно гипсовый или мраморный, но двигающийся, высокий и статный. Теперь он был относительно виден — и, склонившись к столу, продолжил писать.
«Можешь взять меня в заложники, но спаси её. Лора умирает».
Мистера Клабана, уставившись на него, ещё с пару секунд соображал, а потом бросился к двери и со всех ног помчался к особняку Шерли.
Если этот призрак не врёт, он действительно сейчас ей очень нужен…
Глава вторая. Начало истории.
Тяжёлая повозка, запряжённая лошадьми белой масти, неспешно ехала по лесной дороге, увозя её всё дальше от родного поместья и любимого, который был и после смерти остался ей мужем — пусть и невидимый никем, кроме неё самой. Разлуку с отцом и сестрой Лорейн ещё могла пережить, особенно
в свете последних событий. Оба раздражали её своей чопорностью и лицемерием, и она даже рада была покинуть этот дом, чтобы не видеть их хоть какое-то время.Но Джозеф…
Сердце ёкнуло в недобром предчувствии, которое, впрочем, она попыталась тут же прогнать прочь. Чтобы хоть как-то отвлечься от скорбных мыслей, девушка подтянула белые тонкие перчатки, что так красиво обтягивали её маленькие ручки и поправила светлую, как и её походное длинное платье, шляпку, хотя и без того выглядела почти безупречно.
Их разлука не будет длиться вечно. И да, отец был в какой-то мере прав: в первую очередь она уезжала подальше от Алазара. И как это чудовище могло подумать, что после всего случившегося она выйдет за него замуж? После того, как он убил Джозефа и вручил ей его голову…
Лучше смерть, чем объятия убийцы её возлюбленного.
Лучше смерть…
Но как она могла забыть, что мысли имеют способность материализоваться в настоящем?
Особенно её мысли, ведь она была не простой девушкой — медиумом, говорящей с духами умерших, способность, что досталась ей по наследству от матери…
Повозку неестественно качнуло в тот самый миг, когда кучер, схватившись за пробитое стрелой горло, свалился с козел уже мёртвый, а Лорейн, испугавшись, запаниковала.
Но тут же вспомнила об оружии, что дал ей отец — миниатюрный пистоль, как раз подходивший под её руку.
Выхватив его из небольшой сумочки, она сжала оружие в руке как последнее средство спасения, хотя, должно быть, так оно и было.
Осторожно выглянув из окна кибитки, она тут же поплатилась за это — плосконосое лицо Алазара выросло перед ней, напугав до полусмерти. Не мешкая, он дёрнул дверцу, и Лорейн вылетела вместе с ней, оказавшись прижатой вплотную к этому монстру в человеческом обличии.
Он был очень высок, просто огромен супротив девушки, что не дотягивала ему даже до плеча. От его эбеновой кожи груди, как всегда неприкрытой одеждой, покрытой татуировками, не пахло ничем. Словно человек этот был сделан не из плоти или крови, он не потел и не источал другого запаха, свойственного всем другим людям. Словно живым он был лишь отчасти.
В его чёрных глазах-угольках сверкнули искорки превосходства, а губы медленно растянулись в широкой надменной улыбке, обнажив ровный ряд жёлтых зубов, и это отвратительное зрелище заставило Лорейн непроизвольно скривиться.
— Куда ты собралась, без моего ведома?
Его голос, глухой, утробный, исковерканный акцентом, спокойно, но предупредительно прозвучал в лесной чаще.
— Я не обязана отчитываться перед тобой, Алазар!
Лорейн было страшно, и дрожащие губы с лихвой выдавали это на радость поймавшему её чудовищу. Девушка только сейчас осознала, что впервые осталась с ним наедине, да ещё где! Посредине глухого леса, где никто не в силах помочь ей, кричи не кричи.
— Твой отец обещал мне тебя в жёны. — Напомнил он. — А потом отказался от своего слова, а это бесчестно. Ты моя, Лорейн, хочешь ты или нет. Ты моя, хочет этого мистер Реджи или нет. Ты — моя!
С этими словами он потянулся к девушке, намереваясь поцелуем закрепить свои слова о собственности на её жизнь, но тут же взревел от боли, согнувшись напополам.
Пистоль сделал своё дело, прострелив ему ногу, и Лорейн в тот же миг сорвалась с места, подобрав полы длинного светлого платья, неизвестно куда, лишь бы подальше от этого чудовища.