Говорящие с...

– Опять они, - шепнула она.
– Сиди тихо!

Шталь не успела ни возразить, ни возмутиться - в оставленной комнатушке-перекрестке громко хлопнула распахнувшаяся дверь и раздались топот бегущих ног и пьяная ругань. Кто-то болезненно взвизгнул женским голосом, что-то упало, после чего дверь в их комнату вздрогнула от сильного удара.

– Открой!
– рявкнул густой мужской бас.
– Я знаю, что ты там! Открой дверь, или я ее вынесу, на хрен! Нам нужно твое окно! Открой!

Дверь затряслась, и рыжая, зажав уши руками, плюхнулась прямо на пол и затрясла головой, тихо поскуливая. Шталь, оглядевшись, схватила керамическую вазу и, не долго думая, запустила ее в стену рядом с дверью, из-за которой злобно орали уже несколько голосов. Ваза разлетелась во все стороны, брызнув водой и лиловыми колокольчиками.

– Кто посмел меня тревожить?!
– заорала Эша, потрясая рулоном.
– Окно вам нужно?! Вот сейчас я выйду и...
– она кратко описала несколько занятных действий, коим возрадовался бы любой садист со стажем, и за дверью все стихло, после чего кислый мужской голос произнес:

– Ё, не та дверь!

Снова раздался топот, опять хлопнула дверь и наступила тишина, в которой громко раздавалось размеренное иканье хозяйки номера. Эша, все еще удивленно моргая, подошла к ней и хотела было помочь встать, но та неожиданно сердито отпихнула ее и встала сама. Пошатываясь, пересекла комнату, подошла к столику, нащупала винную бутылку и, запрокинув голову, сделала несколько быстрых глотков.

– Почему-то, когда мне страшно, на меня икотка нападает, - рыжая качнула бутылкой.
– Будешь?

– Нет, но пожалуй, скоро начну, - Эша огляделась и с радостным возгласом подбежала к распахнутому окну. Высунулась в него, и возглас замер на ее губах, сменившись жалобным вздохом.

– Пару часов назад я пыталась вылезти во двор, - сказала рыжая, устремляя свой неподвижный взгляд на одну из оконных створок, - но передумала. Пахло розами... испугалась угодить в колючки. Да и цветы бы испортила. К тому же, я хотела дождаться...
– она опять икнула и поспешно поднесла к губам бутылку.

– Хорошо, что ты не вылезла, - мрачно отозвалась Эша, обзирая цветущее безлюдное великолепие "Березоньки" с высоты четвертого этажа. Стена в пределах досягаемости была абсолютно гладкой и зацепиться было совершенно не за что. Можно было бы спуститься, сделав веревку из простыней и занавесок, но эта идея Эшу Шталь совершенно не воодушевила. Это был очень высокий четвертый этаж, и если она со своим везением с него брякнется, то свернет себе шею, а это, разумеется, было неприемлемо.

– А что - здесь так высоко?
– простодушно поинтересовалась рыжая.

– Ну, как сказать? Метров пятнадцать, - Эша разочарованно отвернулась от окна, сейчас не задумываясь о том, откуда в двухэтажном здании взялся четвертый этаж, и рыжая неожиданно озлилась.

– Я слепая, а не тупая! Какие еще пятнадцать метров?! Мы на первом этаже... эта комната та же самая... Я помню, сколько мы шли, и Сережа сказал, а он никогда мне не врет, никогда! Знаешь что - уходи! Ты просто дрянь!

– А где Сережа сейчас?
– спросила Эша, совершенно не обидевшись.

– Не знаю!
– резко ответила рыжая, сделала несколько шагов, повела в воздухе рукой и осторожно опустилась на кровать.

– Он ушел еще утром, сказал, пойдет на озеро. Мы поссорились... но он... должен был вернуться. Я хочу уехать отсюда. Мне здесь не нравится, я говорила с самого начала... И еще эти люди!

– Которые сейчас сюда ломились? Они и раньше так делали?

– Да. Я не понимаю, что им нужно. Наверное, они ненормальные или у них белая горячка, - рыжая пожала плечами.
– Первый раз я с ними столкнулась, когда выходила искать Сережу... уже когда возвращалась. Тот, который кричал через дверь... он ударил меня, - она подняла руку и осторожно потрогала кровоподтек на щеке.
– Мне удалось убежать, я закрылась... Я не понимаю, за что - я ведь ничего им не сделала. Я никого здесь не знаю.

– Но...

– То, что я не вижу лиц, еще ничего не значит!
– девушка фыркнула.
– Если я встречу тебя еще раз, то узнаю. Я запоминаю не только голоса, но и запахи, походку, даже манеру дышать, - рыжая повела головой в сторону Шталь, на мгновение ее лицо приняло такое выражение, точно она отчаянно что-то пыталась вспомнить.
– Ты напугана.

– Нам, герпетологам, страх неведом!
– заявила Эша, подошла к светлому польскому фортепиано, стоявшему у стены и рассеянно пробежала пальцами по клавишам, что вызвало у рыжей нервные мимические подергивания.

– Не делай так больше, - попросила она.

– Номер с пианино посреди леса?
– Эша хмыкнула, отдергивая руку.
– Как тебя зовут?

– Яна. А тебя?

– Эша.

– Если хочешь, можешь остаться, - рыжая состроила жалобную гримаску, которая в сочетании с неподвижным, пустым взглядом пепельных глаз показалась Эше чем-то готическим, и ей немедленно стало стыдно. Совершенно очевидно, что дело тут не в желаниях Шталь, а в желаниях самой Яны. Ей было страшно.

– Я бы с удовольствием, но мне срочно нужно кое-кого найти, - Эша подошла к двери, и Яна повела головой следом за ней. Шталь покрутила в пальцах персиковый рулон, потом наклонилась и, размотав желтую ленту, принялась обматывать ее конец вокруг ножки стула.

– Если вдруг увидишь Сережу, скажи, что я его жду. Скажи, чтоб возвращался, - пепельный взгляд уперся Шталь в нос.
– Он... такой высокий, очень красивый... Я никогда его не видела, но я знаю, что он - очень красивый. У него светлые волосы... ну, во всяком случае, он так сказал, - Яна кисло улыбнулась.
– В общем, волосы у него точно есть... Что ты там делаешь со своей бумагой?

– Да так, глупость... ничего другого нет, так я...

– Нить Ариадны на современный лад?!
– Яна засмеялась.
– Ну ты даешь!

– Ладно, ладно...
– проворчала Эша, берясь за ручку.
– Сделай мне одно одолжение - продолжай играть. Возможно, мне это поможет. Только сыграй что-нибудь повеселее.

– Ладно, - Яна встала. Ее пальцы нервно подрагивали, точно она уже играла на неких невидимых клавишах.
– Эша, я не понимаю - неужели это такой большой дом? Мне казалось, это маленькая гостиница...