Говорящие с...

– Просто мы были пьяные, - пояснил Михаил.
– Это я в Нижнеярске фотографировал, после финала... сам не знаю, зачем.

– А фотографии побольше у тебя нет? Она ведь даже пол не различает!

– Между прочим, я все слышу, ты, короткий!
– прогудела Маргарита.
– Все я прекрасно...
– она сползла Михаилу на плечо и умиротворенно прикрыла веки.

– Раз ты такой спец, так используй свое обаяние на более трезвой дамочке!
– Слава презрительно фыркнул.
– Интуиция у него!..

– Шатенку, - пробормотала Маргарита, не открывая глаз.
– Ту, худую... Это она с Ленькой сегодня была... паскуда!..

Михаил встрепенулся и резким движением придал даме вертикальное положение, после чего снова сунул ей под нос телефон.

– Посмотри еще раз! Точно она?!

– Конечно, - заверила Маргарита, не открывая глаз, и заснула окончательно. Михаил поудобней пристроил ее в плетеном кресле, встал, и в ответ на его взгляд Слава покачал головой.

– Сам понимаешь, это ничего не значит. Да даже если б ты ей сейчас портрет Брежнева показал, она бы уверяла, что видела эту девушку.

– Знаю, - Михаил медленно огляделся, - да и все равно портрета Брежнева у меня нет. Вот что - пока совсем не стемнело, прогуляюсь-ка я вокруг домика. Ведь на заднем дворе мы еще не были.

– На заднем дворе сплошь клумбы и павлины, - Слава недовольным движением сдвинул бейсболку на затылок.
– Мы ж на них сверху смотрели из окна! Все как на ладони, беседки - сплошной ажур, спрятаться негде.

– Не хочешь - не иди. Без твоих лампочек от тебя все равно никакого толку!

Слава изобразил на лице предельное аристократическое равнодушие, но его старания пошли прахом, ибо Михаил уже отвернулся, решительным шагом направился через густой красочный цветник, и человечек раздраженно заспешил следом. Вечер медленно густел, гостиница одевалась огнями, музыка обрела разноголосье, и павлинов, все еще покрикивавших в цветах, уже не было слышно. В некоторых беседках зажглись светильники, справа от гостиницы над озерцом вспыхнула гирлянда, осветив небольшую площадку со столиками и просыпав на колышущуюся поверхность воды десятки танцующих цветных вспышек.

Они завернули за угол и на какое-то время потерялись в лабиринте дорожек, выложенных красноватыми плитками, и живой изгороди, очерчивавшей их причудливыми завитками. Миновали несколько прудиков, остановились возле обнаженной мраморной девушки, заключившую в объятия ствол небольшого мраморного дерева, и Михаил, задрав голову, пробормотал:

– Сверху все это выглядело несколько иначе. И вот этой барышни, - он бесцеремонно похлопал девушку по мраморной ягодице, - что-то я не помню.

– Думаю, это дриада, - Слава окинул статую взглядом знатока.
– Мифическое существо, живущее на дереве.

– Ну, при современных ценах на недвижимость не самый плохой вариант, - Михаил двинулся по кругу, оценивая анатомию мифического существа.
– Хм, с такой бы и я пожил на дереве, правда, неудобно бы было...

Он чертыхнулся, отпрыгивая в сторону, из-под его ноги с истошным мяуканьем стремительно метнулось гибкое серое тело, с треском вломилось в живую изгородь и пропало с глаз.

– Тьфу ты, кошак! Терпеть их не могу!
– Михаил сплюнул и вытянул шею, вглядываясь в темные ниши веранд, от которых они, плутая по дорожкам, как выяснилось, удалились на довольно приличное расстояние.
– Ты кстати заметил, какая любопытная архитектура? Смотри, с улицы нельзя попасть ни на одну из этих терасс, разве что действительно махнуть через перила. Вроде и конструкция - всего-то несколько дощечек, а поди ж ты... Но что-то мне не попадался выход на эти террасы изнутри дома.

– Во-первых, мы этот выход и не искали, - рассудительно произнес Слава, закуривая.
– Во-вторых, это вовсе не несколько дощечек. Я бы сказал, что...

– Там кто-то сидит, - перебил его водитель и весь вытянулся, словно учуявший след пойнтер. Слава тоже вытянулся, хотя толку от этого было мало.

– Где? Я ничего не вижу!

– Посадить тебя на плечо?
– Михаил добродушно похлопал снова начавшего свирепеть напарника по его собственному плечу.
– Ладно, ладно... Давай выберемся из этих зарослей. Вот же ж понасажали!

Еще несколько минут они бродили среди кустарниковых завитков, обошли три фонтана и шесть клумб, после чего вновь встретились с каменной дриадой. Михаил ругнулся, после чего воровато огляделся и, убедившись, что поблизости не видать никого из гостиничного персонала, принялся с треском проламываться через изгороди, взяв прямой курс на гостиницу. Слава потрясенно всплеснул руками и заспешил следом, злым шепотом читая нотации об эстетизме, особенностях ландшафтного дизайна и последствиях разрушений частной собственности. Под конец его речи Михаил, не слышавший ни слова, остановился неподалеку от очередной беседки и указующе ткнул пальцем в сторону одной из ближайших террас. В неярком свете, за столиком сидел какой-то человек, и пока они смотрели на него, он налил себе полную рюмку водки, поднял ее и принялся разглядывать. Его рука ходила ходуном, и водка колыхалась, выплескиваясь на стол и на запястье человека, но того, казалось, это нисколько не волнует - он сидел и покачивал головой в такт легкой джазовой музычке. Еще один посетитель террасы спал за другим столиком, умостив голову на согнутой руке. Все выглядело вполне обыденно. Михаил сделал шаг вперед, и тотчас раздался уже знакомый кошачий вопль. Серый кот, выдернув хвост, ущемленный водительской ступней, пронесся по дорожке, вспорхнул на перила террасы и злобно зашипел, выгнув тощую спину и молотя пострадавшим хвостом себя по бокам.

– Твою налево!
– сказал Михаил, наклонившись, подхватил земляной комок и запустил им в кота. Комок угодил тому в лапу, кот развернулся и спрыгнул с перил. Его серое тело прочертило короткую дугу в неярком террасном свете. И исчезло.

Слава, тихонько подпевавший джазовой песенке, замер с беззвучно приоткрытым ртом.

Наружная стенка террасы была более чем ажурной - сквозь нее превосходно были видны ножки стульев и столов, ноги сидящих, причем пара из них была босой, и свисающая рука спящего с зажатым в пальцах окурком. Были видны цветочные кадки. Была видна смятая сигаретная пачка на полу. А вот кота, который сию секунду должен был приземлиться на этот пол, не было. Его не было видно и на стульях, и на столе, его не было видно даже парящим в воздухе. Его вообще не было. Он прыгнул. И не приземлился.

– Куда кошак девался?
– сипло вопросил Михаил.
– Ты видел кошака?!

– Разумеется видел!
– огрызнулся Слава.
– Он... прыгнул.

– Прыгнул куда?!
– Михаил быстро подошел к террасе и, вытянув шею, глянул через ажурную стенку, потом наклонился и посмотрел сквозь нее. Пошлепал ладонью по перилам и, когда это действие нисколько не привлекло внимания бодрствующего посетителя, громко сказал:

– Мужик, слышь?! Эй, мужик!