Говорящий со зверями
Шрифт:
– Сейчас по нашему закону у человека может быть только одна варга, – ответила девушка. – Нет, если, конечно, вдруг ты сможешь его изменить… То… То тогда я обещаю… подумать над твоим предложением. А пока – нет, извини.
Выражение «у человека» все же проникло за барьер моего мысленного отрешения и, похоже, попало в чувствительную точку.
– Я – не добыча… – тихо, с угрозой в голосе произнес я, разом вспомнив все плохое, что было у меня с варгами.
– Настоящий мужчина, – так же тихо произнесла в ответ Дана, – который любит, заботится, оберегает… Который не превращается в зверушку и которому не вырывают горло после всего… Это легенда, Эри… Легенда Этории. Иметь официального мужа – это значит иметь то, чего нет ни у кого. Ну почти ни у кого… Понимаешь? Очень многие
– Звериные законы.
– Это наши законы.
– Если один раз переспал с варгой, что, всю жизнь потом – обязан?
– Нет, почему же… Охотница может отказаться. При всех. Официально. Но ты – слишком ценная добыча, чтобы вот так взять и отказаться от тебя. Будь ты каким-нибудь… больным. Или малоценным… Но ты – не такой. Чем ценнее приз, тем больше за него драка. Если Рината откажется от борьбы, ей всю жизнь будут говорить, что она струсила, испугалась. Упустила такую возможность. Смеяться будут. Ри этого не переживет. Она слишком гордая. Поэтому – она не отступит. Не хотела тебе говорить, но, похоже, придется… Рината объявила тебя своей добычей. При всех. Произнесла все, как положено. И поэтому…
– Ш-ш-ш…
– У нее не было выхода.
– Выход есть всегда!
– …Илона намекнула ей, что если она будет молчать и дальше, то она – объявит тебя своим.
– Вижу, что вы совсем уже посходили с ума от безделья, – холодно произнес я, стараясь запихнуть назад рвущееся наружу изнутри меня бешенство.
Я выпустил Дану из объятий и сделал шаг назад.
– У нас… законы… такие. А Ри… Она это сделала не только потому, что испугалась насмешек. Ты научил ее скрывать эмоции, и поэтому я ее не «слышу». Но мне кажется, что она действительно любит тебя… Правда любит. Поэтому я хочу тебя попросить…
– Чего?
– Пожалуйста, согласись, чтобы Ри взяла тебя в мужья! Защити ее!
Пауза. Я несколько секунд пристально смотрел ей в глаза. Дана смотрела в глаза мне.
– Ты… вообще… отдаешь себе отчет в том, что ты… несешь? – с паузами между словами поинтересовался я.
– Я тебе все сказала – почему и как. Если ты откажешься, то, скорее всего, ее убьют на дуэли.
– Дать согласие на то… чтобы меня взяли в мужья? Так? Я правильно расслышал твою просьбу?
– Да…
– Хорошо, я не буду говорить о своем отношении к услышанному. Хорошо, допустим, ты меня не знаешь. Представлюсь. Я – маг. Я – подданный империи. Какие охоты? Какая – добыча? Ты что – бредишь? Ты вообще представляешь себе, чем это может кончиться для той же Этории, не говоря уже о конкретных «охотницах»? Если это вдруг выплывет наружу? А? Ты об этом – подумала? Ты понимаешь, что ты говоришь?
– Я прекрасно понимаю, что я говорю.
– Да? Тогда, значит, я – ничего не понимаю! Я честно не понимаю, как ты можешь нести подобную чушь! Так, словно видишь меня – первый раз в жизни!
Дана сжала губы и на несколько секунд задумалась. Я молча ждал.
– Этория – это не империя, – вновь заговорила она. – Я сейчас говорю об этом. Слова, с призывом в свидетели Арист, сказаны. Права – заявлены. И теперь уже не так важно, действительно станешь ты добычей или нет. Есть охотница, чье право на добычу можно оспорить. И многие – с удовольствием сделают это, чтобы поставить на место выскочку, захотевшую… Захотевшую иметь то, о чем все остальные только мечтают. Я вот о чем говорю.
– Эта проблема – ваша проблема. Которую, кстати, можно решить очень легко. Просто держите язык за зубами – и все. Никто не узнает, что кто-то там чего-то сказал и что-то, видимо долбанувшись головой о дерево, решил. И никто не будет ни за кем гоняться с ножиками, подтверждая какие-то права на то, чем они отродясь не владели и владеть не будут! Я ясно тебе излагаю?
– Мне кажется, что так просто это не получится…
– Не знаю, что там и как
тебе кажется, а я вот точно уверен в том, что в ближайшее время мне следует с вами расстаться. Я уже сыт вами по горло! Вашими проблемами и трудностями, которые я постоянно и непрерывно решаю. А что я получаю от вас взамен? Беспомощные и бесполезные. Вас даже как женщин нельзя использовать! Один раз попробовал – и теперь вдруг выясняется, что я жениться должен? Мужем варге стать? С чего бы это! Лишь потому, что у вас законы вдруг такие? Да? Спасибо большое!– А разве, если бы ты сделал то же, что и с Ри, с какой-нибудь человеческой благородной девушкой?.. Разве тогда ты бы не должен был жениться на ней? По законам империи?
Пфф… Нашла аргумент…
Я задумался.
– Ну? И что же ты молчишь? Только не говори, что варги – не люди, подразумевая под этим, что мы – животные. Иначе я тогда не сдержусь и дам тебе по твоей высокомерной физиономии!
– Даже так? Рискнешь? – усмехнувшись ей в лицо, поинтересовался я, вновь притянув ее к себе.
– Я тебе уже говорила, что я – не только тело! – сердито глядя на меня снизу вверх, выпалила она. – Да, с ним ты можешь сделать все что угодно! Но со мною – нет! Это тебе не по силам!
– Знаешь что, милое животное с большими глазами? – сказал я, плотнее прижимая к себе девушку и глядя в ее недовольное лицо. – Ты меня, откровенно говоря, уже достала! Мне тут как-то пришла в голову мысль, что перейти с вами на более близкие отношения – хорошая идея. Вижу теперь, что это была – дурь несусветная, случившаяся явно при внезапном помрачении моего рассудка. Не успел я и рта, как говорится, раскрыть, чтобы что-то сказать, как я уже – жениться должен! Мало того – я уже кругом еще и виноват, и мне читает мораль какая-то курсантка первого года обучения какой-то провинциальной академии, из какого-то захолустья. Причем делает это она с таким видом, как будто имеет на это полное право, и абсолютно уверена, что ей за это – ничего не будет. Подобное ее поведение приводит меня к мысли о том, что она действительно считает меня собственностью какой-то варги, причем собственностью, похоже, не имеющей права на «вяканье». Почему она так делает, эта курсантка? Может, потому что она – тоже варга? И ей, пусть немножко, но – тоже можно? Киса, ты точно ничего не перепутала?
– Ты извратил все, что я тебе сказала! – глядя мне прямо глаза, четко произнося слова, ответила Дана.
– Да неужели?
– Да! Ты либо совсем ничего не понял, либо – понял, но не захотел этого признать. Скорее второе, потому что ты – совсем не дурак, господин Аальст!
– Еще какой дурак, – ответил я, выпуская Дану из рук и вновь делая шаг в сторону, – еще какой… Одно то, что я связался с вами, – тянет на звание короля дураков…
– И что, ты вот так просто уйдешь?
– Нет. Я буду при этом пританцовывать. Тебя устроит?
– Не нужно паясничать. Я говорю о серьезных вещах. О судьбе Ринаты. Твое легкомыслие может обернуться для нее – смертью.
– Не стоит так усиленно взывать к светлой стороне моей души. Она сейчас крепко спит. Если тебя так беспокоит судьба Ри, тогда почему бы тебе самой не проявить жертвенность? А то все я да я… Должен то, должен се… Не хочешь сама попробовать?
– Как?
– Раздевайся!
– …Что?
– Раздевайся! Я тебя трахну, потом расскажу Ри, что ты меня принудила, она вызовет тебя на дуэль, а ты подставишь ей свою шею, чтобы она ее перепилила расческой. Таким образом у Ринаты на счету будет плюс один труп, и ей в дальнейшем, вне всякого сомнения, станет гораздо легче отстаивать свое право на добычу. Как тебе такая идея?
– Ш-ш-ш…
– Шипишь? Не нравится? А чего так, позволь спросить?
Расширенными глазами, словно пытаясь в нем что-то отыскать, Дана несколько секунд вглядывалась в мое лицо.
– Ты ведешь себя как самый настоящий, гадкий, циничный подонок, – наконец сказала она.
– Возможно, – пожал я плечами, – но нагло требовать от другого жертвы так, как ты это сейчас делаешь, – не менее подло и цинично. Ты этого не находишь? Если тебе приспичило творить благородные дела – бери тогда да и жертвуй собой! Ну так как? Будешь раздеваться? Или – себя жалко?