Говорят сталинские наркомы

— Кто так говорит?

Сталин подошел к Николаеву, и его глаза буквально впились в собеседника.

— Я не помню, товарищ Сталин, кто так говорил.

— Так не помните? Напрасно. Надо помнить таких людей.

Сталин резко повернулся, подошел к столу, выбил из трубочки

пепел и стал набивать ее табаком из коробки с папиросами «Герцеговина флор». Вынув изо рта раскуренную трубку, он снова обратился к Павлову:

— Вы мне рассказывали, что кто–то у Вас в Испании занимался этим типом брони.

— Занимался Алымов, товарищ Сталин. Он находится здесь.

Алымов встал и четко доложил, как во время войны в Испании

они наладили производство двухслойной брони, и такая броня была не пробиваема ни простой, ни бронебойной пулей.

Словно подытоживая его ответ, Павлов заявил, что для военных этот вопрос ясен и надо начинать выпуск таких танков. Сталин промолчал.

После короткой паузы Молотов предложил закончить обсуждение вопроса. Представленный проект был утвержден, и все приглашенные покинули заседание правительства.

Мы вышли из Кремля во втором часу ночи. Рядом со мной оказался полковник Пуганов.

— Вам не позавидуешь, — сказал он. — Выполнять такое ответственное поручение, не веря в его успех, неблагодарное дело.

Последующие события показали, что я оказался прав. Все образцы броневой защиты от пуль, подготовленные на основе предложения Николаева, не выдержали проведенных испытаний. С активной броней было покончено, но проблемы броневой защиты оставались для нас в числе наиважнейших.

Следующая встреча с вождем произошла в декабре 1939 г., когда шла война с Финляндией. В один из дней мне позвонил директор Северного завода, прибывший в Москву вместе с начальником конструкторского бюро. Он сообщил, что на заводе создана броневая защита для лыжников. Легкий щиток из броневой стали закрепляется на лыжах. Когда лыжник попадает в полосу обстрела, он может залечь, прикрепить щиток и передвигаться дальше ползком, толкая впереди себя броневую защиту. Директор добавил, что военные одобрили конструкцию, необходимые испытания проведены и надо бы скорее развернуть производство этих броневых щитков. Образец щитка вместе с лыжами руководители завода привезли с собой.

Я позвонил наркому судостроительной промышленности И. Т. Тевосяну и рассказал об этом предложении. Тевосян ответил, что надо связаться с военными лучше с начальником Главного артиллерийского управления и заместителем наркома обороны Григорием Ивановичем Куликом. Если он согласен, то следует подготовить проект постановления правительства о производстве броневых щитков, определив их примерное количество.

Мне удалось быстро связаться с маршалом Куликом, который сразу же пригласил меня приехать к нему в Наркомат обороны вместе с работниками Северного завода.

Осмотрев щиток, Кулик решил доложить обо всем К. Е. Ворошилову и вышел из кабинета. Вскоре он вернулся вместе с наркомом обороны.

Ворошилов долго изучал изобретение умельцев Северного завода и затем сказал:

— Надо переговорить с Вячеславом Михайловичем.

И стал звонить ему по телефону.

Молотов назначил встречу с нами в 5 часов. В кабинете председателя Совнаркома собралось 10–12 человек. После обмена мнениями Молотов подошел ко мне и сказал:

— Задержите директора и конструктора на один день в Москве. Не исключено, что товарищ Сталин заинтересуется этой конструкцией. Я сегодня вечером Вам позвоню.

Около 10 часов вечера он позвонил и сообщил, что завтра в 5 часов дня нам необходимо явиться в Кремль, в кабинет Сталина. Молотов также сказал, чтобы я связался с товарищем Поскребышевым насчет оформления пропусков.

На следующий день минут за тридцать–сорок до уставленного времени мы явились в Кремль. Нам объяснили, как пройти в кабинет Сталина, где я раньше никогда не был. В приемной Сталина мы подошли к Поскребышеву. Он поздоровался с нами, открыл дверь кабинета и сказал: «Проходите».

Там еще никого не было. Директор и конструктор завода положили лыжи, укрепили щиток и стали ждать появления хозяина кабинета. И вот вошли Молотов, Ворошилов, Кулик, Шапошников, нарком судостроительной промышленности Тевосян и нарком вооружения Ванников, который держал в руках образец нового автомата (видимо, принес его показать Сталину). Говорили все вполголоса. На это настраивала какая–то особая атмосфера, царившая в кабинете.

Ровно в 5 часов появился Сталин. Поздоровался со всеми за руку. Потом подошел к щитку, осмотрел его, опустился на колени и, увидев у Ванникова оружие, сказал:

— Дайте–ка мне автомат.

Получив от Ванникова автомат, Сталин лег на пол, просунул его ствол через щель броневого щитка и стал целиться. Он несколько раз менял положение, вынимал ствол автомата из щели, снова вставлял, передвигал щиток и т. п.

Все молча наблюдали эту необычную картину. Наконец, эксперимент завершился. Сталин поднялся, вернул автомат Ванникову и высказал несколько пожеланий. По его мнению, было бы лучше шель для стрельбы сместить на 20 мм вправо, на щитке следует сделать полочку для запасной обоймы с патронами, чтобы боец был постоянно под броневой защитдй. Кроме того, Сталин посоветовал удлинить открылки у щитка, чтобы избежать ранений в пах, которые стали в ходе боевых действий в Финляндии довольно частыми.

Конструктор с блокнотом в руках тщательно записывал все замечания вождя.

В это время к Сталину подошел Кулик и громко заявил, что необходимо обязать нашу оборонную промышленность изготовить для Красной Армии несколько миллионов таких щитков. Названная им цифра была «взятой с потолка» и абсолютно нереальной.

Сталин недовольно посмотрел на начальника ГАУ и с каким–то пренебрежением произнес:

— На всех заводах есть большевики, и они изготовят столько, сколько можно. Не надо думать, что Вы один беспокоитесь о вооружении Красной Армии, о защите наших воинов.

Сталин снова пожал каждому руку и вышел из кабинета.

В марте 1940 г. советско–финская война закончилась и к этому времени на фронт успела поступить только первая партия усовершенствованных броневых щитков.

Мне хочется немного рассказать Вам еще об одной из довоенных встреч со Сталиным. Где–то в середине 1940 г. я был приглашен в Кремль на заседание Политбюро ЦК, где рассматривался вопрос о литых танковых башнях. Отправились мы туда вместе с новым наркомом судостроительной промышленности Иваном Исидоровичем Носенко. Он сменил Тевосяна, который был назначен наркомом черной металлургии СССР.

Заседание Политбюро открыл Сталин и предоставил слово председателю Комитета обороны при СНК СССР маршалу Ворошилову. Тот доложил содержание подготовленного Комитетом проекта решения о литых танковых бронях. Листок с проектом маршал держал в руках. Сталин подошел к нему, взял листок и стал его читать. Затем, повернувшись к новому начальнику Автобронетанкового управления НКО СССР генералу Федоренко, спросил:

— Что Вы можете сказать о тактико–технических преимуществах литой танковой башни, товарищ Федоренко?