ГРАЧ: Сигма дед
Шрифт:
Кажется, мои кости стали ещё тяжелее, чем были раньше. При этом мускулатура стала ещё скромнее, а жирка, кажется, вообще нет…
Очнулся я от бодрящего удара молнией.
Резко сел и осмотрелся.
Ну, ура отливу, что ли?
Я смахнул крабов, которые посчитали несколько набухшего от воды меня за мертвечину.
Потом подумал и схватил их назад.
Хоть какая-то закуска и ресурсы.
Я шёл и жрал всю живность, которая мне попадалась под руки.
По мере потребления моя одутловатость превращалась
Некоторые моллюски хитро закрылись в панцирях, но вокруг была куча камней. На один положить, булыжником сверху, вот и вкусняшка.
Я провёл рукой по голове. Там волосы остались.
Остров тем временем претерпел изменения: на месте скалы, что возвышалась над гейзером, возникло озеро.
Часть деревьев повалило.
Камней в округе стало несколько больше.
— От дионитки ожидалось чего-то масштабнее, — проворчал я.
Я подошёл к месту сражения с Хищником.
На берегу нового озера рос мох, а также кое-где виднелась трава.
И сколько же я был утопленником?
Непонятно.
Я оглянулся по сторонам. Появился какой-то непонятный гул.
Снова было странно: какой-то уж слишком сильный отлив. Остров словно поднимается из океана…
— Цунами! Да что не так с моим везением? — выдохнул я.
Вдалеке били молнии.
На острове я не видел птиц, но что ещё подозрительнее, несколько очень крупных воронов пытались улететь с яйцами в когтях.
А где-то вдали появилась волна, гребень которой возвышался подобно многоэтажке.
Очень широкой многоэтажке.
Я рванул в сторожку.
Снаружи следов Никифора не было, а вот внутри этот свинтус оставил несколько вскрытых банок тушёнки и свой рюкзак.
Структура бункера оказалась с несколькими трещинами, явно возникшими после взрыва дионитки. Хотя, может быть, что-то ещё случилось.
В любом случае это было хоть какое-то укрытие.
Я осмотрелся. Вода сюда хлынет, это без вариантов.
Так что я схватил дырявый резиновый плот, бросил на стол и начал быстро тратить изоленту и скотч, превращая в импровизированный купол с воздухом.
Гул превратился в хруст, гром и скрежет.
Спустя несколько мгновений куски отделки сторожки дали первую течь.
— Надо было выбирать лёгкие, прозрачный утопленник не отличается от видимого, — проворчал я, запоминая места с расположением оставшегося провианта.
В последний миг я ещё схватил для своего укрытия пачку с печеньем, а на спину водрузил рюкзак Журавлёва.
Гул оглушал. Но после дионитки это уже казалось не таким страшным, но всё равно неприятно быть букашкой.
Вода прибывала.
Я начал сооружать из мебели баррикаду, на которой медленно поднимался выше.
Мне оставалось только надеяться, чтобы потолок помог сохранить мне воздух, так что вентиляцию я решил пока перекрыть, благо для этого было достаточно повернуть один рычаг.
Струи пробились на стенах с трёх сторон, но на потолке брешей не было.
Я плохо знаком с технологией производства клановой сторожки, но использовать подобные во время заданий
приходилось. Что-то выдержать она всё же должна. Надеюсь на пузырь воздуха, иначе всё же могилка.— Вот…
Я вспомнил об останках коллег.
Если с Хищником я хоть что-то смог сделать, сейчас уже вернуться невозможно. Даже гневаться сил нет. Да и как можно отомстить волне, стихии?
К вечеру всё завершилось.
Вода в сторожке остановилась на уровне мне где-то по грудь, так что мои приготовления были несколько излишними.
При попытке активировать вентиляцию, из неё пошла очень мутная вода с примесью песка и ила.
Далее я кое-как благодаря лесенке в шахте поднялся сквозь мокрый и не до конца улёгшийся песок наружу.
Без рюкзака, который я укутал в дождевик, было бы проще. Но глупо бросать инструменты и некоторый провиант.
Откапывать сторожку я не собирался.
Птичий Остров претерпел очередное изменение, утратив большую часть растительности, песка и грунта, зато принесло немало ила и даже камней.
Каким-то чудом осталось с десяток пальм, правда листья им снесло, кроме того было несколько хорошо укоренившихся молодых деревьев, а вот старые, даже оставшиеся на месте, оказались переломаны.
Цунами не было особо продолжительным. Наверно, возникло в результате человеческих действий.
Так, ладно. Я оставлял Никифора Журавлёва в живых, рассчитывая использовать его в качестве билета на материк, но, похоже, мне предстоит ждать кого-то другого.
В данный момент есть только одна идея: охотиться на монстров.
Вот только с оружием теперь так себе. Складной нож Крота и швейцарский нож из рюкзака.
Там же нашёлся медальон, зелья, патроны к пистолету Топазова и ракетница, но без снарядов от неё. Судя по запаху, из неё стреляли не так уж давно.
Я лежал в прибрежной зоне и ждал.
Если с пищей проблем не было, то вот монстры на остров не совались.
Да и по какой-то причине особого интереса и сейчас не проявляли. Если же вспомнить, что я был утоплен здесь минимум несколько дней или даже недель, привлечь собой их я определённо не мог, иначе бы меня попытались утащить.
А вот чайки периодически ко мне подлетали. В итоге они и стали приманкой для крабов и змееподобных недодраконов, которых Моди обозвала «Имуги».
Так удалось выяснить, что они для меня теперь не более чем провиант.
Внимание! Данный вид не может улучшить структуру!
Надо отметить, что даже сырые огромные крабы и имуги стоили затраченного времени и сил на охоту, ведь были диво, как вкусны.
В какой-то момент это поняла и одна из огромных птичек, что обычно не совалась сюда.
Она спикировала вниз и попробовала схватить змеевидное тело, которым я лакомился.
Однако мне даже ничего делать не пришлось, как молния ударила сначала в меня (к чему я уже привык), затем в пернатого вора.