Градиент неба
Шрифт:
— Тогда план такой. Мы аварийно стыкуемся. Питер, вы выходите на корпус, как только мы с бортинженером заглушим…
В следующий миг Рэд газанул и рванул штурвал, проклиная вынужденную работу в скафандре. Яхта бахнула огненным выхлопом, который с такого расстояния все равно что залп из бортовых орудий. Движки у нее стояли модернизированные и очень прокачанные. Рэд еле увернулся. С перегрузкой, надсадным ревом двигателей, в мерцающих брызгах силового щита… Кто-то из техников вскрикнул от неожиданности.
Яхта умчалась прочь и утонула в ледяных кольцах.
Если бы техники успели
— Мостик, прием. Кейт! Ты видел?
— Да, сэр.
— Где эта зараза? Куда ее унесло?
— Далеко не ушла. Держи пеленг, капитан.
— Виктор?
— Это спонтанное срабатывание. Не просчитывается периодичность работы неисправной двигательной установки.
Рэд активировал интерфейс прицела и задал новые координаты цели. Информация, переданная Кейтом на пульт катера, продублировалась в тактическом окне гермошлема.
— Что теперь? — поинтересовался Виктор.
— Что-что… Догоню ее снова и отстрелю ей на хрен! Этот гребаный движок.
— Капитан… — голос Стрэйка.
Рэд смерил расстояние до яхты через двойные концентрические круги и крестообразные зрачки системы наведения.
— Мостик, молчать! Будет болтанка.
Первым выстрелом он промазал. Катер упирался — вертеться по всем трем осям синхронно с каким-то неизвестным звездолетом, ему не нравилось. Рэд поймал «этот гребаный движок» в прицел только со второй попытки. Зато получилось почти идеально! Плазменным разрядом носовой пушки двигатель сорвало с консоли и размазало в жирный огненный столб. Звездолеты закружило в синхронизированном вращении.
— Внимание! Аварийная стыковка.
Рэд заблокировал орудия, подошел вплотную и чересчур жестко ткнулся правым бортом в носовой стыковочный узел ЯДС. Других у нее не было. Единственный шлюз торчал прямо под кабиной пилота.
— Виктор, ну что, получилось у нас с первой попытки?
— Да, есть срабатывание шлюзовых замков! Аварийные коды приняты.
— Хорошо. Всем оставаться на местах. Сейчас я ее немного приторможу.
Зафыркали маневровые двигатели катера. Сцепку ощутимо тряхнуло.
— Полегче, капитан, оторвешь шлюз, — предупредил Блохин.
— Это не я, это яхта опомнилась. БК включил ей маневровые движки — вращение гасит.
Виктор взялся за пряжку ремня.
— Так давай я туда…
— Куда туда? Без приказа не подниматься на борт. Сядь на место.
— Да, сэр.
— На яхту — только со мной! Тогда и посмотрим, что там с бортовым компьютером.
— Я вас понял, господин капитан.
— Сейчас я что-нибудь придумаю, чтобы замки не срывать.
Следующие пятнадцать минут Рэд занимался в каменно-ледяном крошеве настоящим антигравити-сексом. Девочки на Летиции не знали, о чем говорили…
Добиться абсолютной ориентации на звезду или на «Монику» у него так и не получилось, но что-то такое летящее по эллипсоидной орбите и медленно-медленно выворачивающееся из приливного захвата, он изобразил. Маневровые движки яхты успокоились и удовлетворенно заткнулись.
Рэд отстегнулся, встал и
развернулся в салон.— Джентльмены, наш звездолет прибыл в конечную точку маршрута. Поздравляю. Все целы? Никого не укачало?
— Да как сказать, господин капитан.
— Нам понравилось.
— Уфф…
— Только страшно до усрачки.
— Ага, вон Сэнди в штаны наложил.
— Раз все в порядке, все на выход и за работу. Не засорять эфир! Бортинж со мной на борт. Мы проверим пилота и бортовой компьютер. Питер и Сэнди выясните, что там с отстреленной консолью и коммуникациями на оторванный движок. Новак и Лари, осмотрите дополнительную энергоустановку.
— Да, сэр.
Салон катера теперь совсем не походил на салон пассажирского звездолета. Его укоротили, за счет багажного отсека, в котором приехало оборудование. Поскольку техническому персоналу предстояли работы в вакууме, доступ туда обеспечивался снаружи. Амортизационные кресла стояли вдоль бортов по три, отформатированные под размеры полужестких скафандров.
Правым бортом, где около переходного шлюза уже колдовал бортинженер, катер намертво приклеился к одиночнику, превратив два сопоставимых по размерам звездолета в Т-образную сцепку. Спереди по ходу движения над этим сооружением реяла медуза защитного поля, распылявшая мелкие обломки. Чтобы не тратить лишнюю энергию на экранирование, Рэд вытолкал кораблики в пространство между ледяным и каменным кольцами, и они скользили теперь не по бесцветной радуге, а скорее по черной борозде граммофонной пластинки.
— Виктор, ну что у тебя?
— Давление есть, состав воздуха… Почти норма. Гравитации нет. И связи с пилотом по-прежнему нет. Через аварийный порт их БК больше информации не дает.
— Выравнивать гравитацию будем? — без всякого энтузиазма спросил Гардон.
— Да, капитан, обнуляй катер. Лучше потом снова подключим, чем нас по шлюзу раскатает. Лично я в полужестком скафе оттуда не вывернусь.
— Внимание всем на корпусе! В катере гравитация ноль, воздушка в норме, — предупредил Гардон.
— Принято, сэр.
— Готово! Открываю, капитан, — сказал Блохин.
— Виктор, стой, пусти меня вперед.
— Да некому там сопротивляться, Рэд, — мрачно предрек Блохин, отлетел в сторону, освобождая проход, и неловко схватил рукой в перчатке выскользнувшую аптечку.
Бортинженера и так бог ростом не обидел, а в скафандре он и вовсе выглядел устрашающе. Только бороды не хватало, хорошо, что он к этой идее охладел. А то возьмет вот такой на абордаж, шлем снимет, патлы дыбом, борода лопатой — точно некому сопротивляться будет.
— Ох, как я это не люблю. Здравствуй, невесомость, — сказал Виктор.
— Никто не любит.
Рэд оглянулся на салон. Больше по нему вроде ничего не летало. Ребята все закрепили еще до страта. Он взялся за край люка, нырнул в покрытый изморозью тамбур, вплыл в темноту чужого корабля и ухватился за поручень трапа ведущего в кабину пилотов.
— Давай за мной. Аккуратней, Вить, здесь тесно как в гробу и освещения нет.
— Это у них самодельный технический этаж, который по документам должен быть жилым отсеком. Вот она, дополнительная энергоустановка.