Граф и красотка
Шрифт:
И тут снова у нее возникла мысль о побеге. Переодеваясь к обеду, она пересмотрела всю свою одежду, выбирая, что взять с собой. Выбор был нелегким.
К тому же Донелле нужно было решить, как долго ей придется скрываться.
Ответ был ясен: до тех пор, пока отчим не смирится с ее решением не выходить за лорда Уолтингема.
Кроме того, сам лорд вряд ли воспримет отказ спокойно. Он чрезвычайно гордился собственной значимостью и считал, что любая женщина обеими руками ухватится за него, предложи он ей стать его женой.
Сама
Унаследованный от отца здравый смысл подсказал ей, что нет нужды так сгущать краски. Все, что от нее требуется, — это уйти и ненадолго исчезнуть.
Когда же она вернется, сэр Маркус будет вынужден серьезно отнестись к ее решению.
Донелла понимала, что не сможет скрываться вечно хотя бы потому, что ей будет очень трудно заработать себе на жизнь.
Если она притворится гувернанткой или компаньонкой, ей понадобятся рекомендации. Подделав их, она рискует попасться. Тогда ее наверняка арестуют по обвинению в подлоге.
Самые невероятные идеи приходили в голову Донелле, пугая ее. И все же она твердо решила, что не должна встречаться на следующий день с лордом Уолтингемом.
После ужина она снова села за пианино. На этот раз она не стала играть легкомысленные песенки, которыми забавлялась накануне. Вместо них гостиную заполнили величественные звуки произведений Шопена и Моцарта.
Тем не менее сэр Маркус возмущенно на нее поглядывал — музыка мешала ему поговорить с женой.
В десять вечера Донелла пожелала родителям спокойной ночи и поднялась к себе.
Она отпустила свою горничную и сама справилась с застежками вечернего платья.
Вешая его в шкаф, она заметила задвинутый в угол саквояж, привезенный из Флоренции. Все ее книги не поместились в сундуке, и в последний момент она купила этот саквояж — вместительный, удобный и достаточно легкий.
Донелла словно услышала голос отца, говоривший ей, что это как раз то, что ей нужно.
Она выбрала платье, которое наденет для побега, — красивое, но не слишком вычурное, чтобы не возбуждать любопытства. Сверху она накинула короткий жакет синего бархата и надела изящную маленькую шляпку, выгодно оттенявшую цвет ее волос.
Одна проблема была решена.
Теперь предстояло выбрать вещи, которые нужно взять с собой.
Поскольку побег пришелся на лето, Донелла уложила в саквояж два легких муслиновых платья. За ними последовал вечерний туалет из белого газа. Все вместе заняло совсем мало места.
Даже когда девушка добавила к этому две ночные рубашки и муслиновый пеньюар, места в саквояже хватило еще для пары тапочек. Теперь — щетка для волос, расческа и коробочка булавок.
На самом верху поместились всевозможные мелочи, носовые платки, губка и зубная щетка.
Донелла решила, что за ночь успеет вспомнить, какие еще вещи ей необходимо взять.
Теперь предстояло решить проблему
денег.После путешествия у нее осталось совсем мало. Когда она покидала Флоренцию, отчим прислал ей солидный чек, но почти все ушло на чаевые школьной прислуге и портье на железной дороге.
«Мне нужно гораздо больше», — сказала себе Донелла.
Затем она вспомнила, что в сумочке у матери всегда лежат деньги. «Рано утром я попрошу у нее немного», — решила девушка.
Она разделась и легла в постель, представляя себе, как будет зол отчим, узнав о ее побеге.
И в то же время она была уверена, что отец одобрил бы ее действия.
«Следуй за своей звездой», — сказал однажды он, а когда дочь не поняла его, пояснил: «Когда я в море стою на мостике и смотрю на небо, мне всегда кажется, что там есть одна звезда, которая всегда поможет мне».
«Вы думаете, что это звезды говорят вам, что делать, папенька?» — спросила тогда Донелла.
«Я уверен в одном: все мои мысли вкладывает мне в голову кто-то, кто гораздо умнее меня», — ответил ей капитан.
Донелла навсегда запомнила эти слова.
Глядя в небо, она всегда гадала, которая из тысяч мерцающих над головой звезд принадлежит ей.
«Я пойду за моей звездой, папа, — мысленно произнесла она, — но и ты… ты тоже помоги мне».
Утром Донелла проснулась гораздо раньше обычного.
Без помощи горничной она надела свое красивое платье, но не стала брать ни жакет, ни шляпку.
Затем она ждала до тех пор, пока не услышала, что сэр Маркус вышел из комнаты ее матери и отправился к себе. Он всегда вставал рано.
Донелла знала, что теперь он до самого завтрака будет либо ездить верхом, либо осматривать свои конюшни. Она подождала еще немного на случай, если отчим решит зайти к матери еще раз, прежде чем спускаться во двор.
Когда сэр Маркус ушел, она отправилась в комнату матери.
Леди Грейсон все еще лежала в постели. Когда вошла дочь, она радостно улыбнулась.
Мне не хочется вставать, дорогая, у меня легкая головная боль, и я думаю остаться в постели до обеда.
Вы правы, маменька, — произнесла, целуя ее, Донелла. — Впрочем, я хотела попросить у вас денег.
Денег? — переспросила леди Г рейсон.
Я хочу съездить в деревню и присмотреть себе новый хлыст для верховой езды. Если там не найдется ничего подходящего, то, может быть, мне придется ехать в Сент-Олбанс.
Она сделала паузу, и, не дав матери заговорить, добавила:
Я не хочу ни о чем просить… отчима… после всего, что он уже… сделал для меня. Конечно, ты права, дорогая, — согласилась мать. — Деньги у меня там, в сумочке. Возьми, сколько тебе нужно.
Донелла подошла к шкафчику, где мать хранила сумочку.
Открыв ее, девушка обнаружила, что там даже больше денег, чем она ожидала, и, не сказав ни слова, забрала почти все.
Спасибо, маменька, — поблагодарила она, засовывая деньги в карман.