Граф Лазарев. Том II

— Ну не знаю, это все-таки твой мир. Может, это у вас такая туристическая достопримечательность, пещера смерти, а я-то и не в курсе.

— А ты уверен, что это именно наш мир? — тихо спросила Блэйд.

По спине у меня пополз холодок. Действительно, кто сказал, что миров только два? Вполне возможно, их гораздо больше и, раз существуют проходы между нашим и Расколотым, могут быть и между Расколотым и каким-то еще. Вдруг мы угодили в обиталище демонов или туда, где органическая жизнь вовсе невозможна, поэтому все, попавшие сюда, медленно умирают?

Я мысленно позвал Каладрия. К моему огромному удивлению, демон смерти не отозвался.

— Каладрий!

Нет ответа.

— Каладрий, надо поговорить!

Глюк вопреки обыкновению не появился на плече, но в голове я почувствовал отголоски чужого присутствия. Совсем слабые и едва ощутимые. Казалось, демон… прятался?

— Каладрий, ты знаешь, что это за место? — я умудрился даже мысленно говорить шепотом.

Демон в ответ еще сильнее сжался в уголке моего сознания.

— Мне нужна помощь!

Никакой реакции.

Я повернулся к Анне.

— Не знаю, куда мы угодили, но демон, кажется, в ужасе. А мне очень не нравится находиться в месте, которое напугало даже демона смерти.

За залом с грифонами обнаружилось еще несколько. Пещера разветвлялась и то тут, то там мы натыкались на животных. Мифические чудовища и самые обычные лисы и зайцы, все они лежали на полу, еле-еле двигаясь или и вовсе практически не подавая признаков жизни. При виде нескольких волков Анна болезненно поморщилась.

— Знаете, что пугает меня сильнее всего? — спросил я. — Все эти звери при смерти, но при этом мы не видели еще ни одного трупа. Они словно бесконечно умирают и никак не умрут. Как будто в них поддерживают жизнь, но лишь до определенного предела.

Ройс поежился.

— Не хотел бы я быть на их месте.

Вспомнились слова Каладрия о том, что в той части Расколотого мира, где мы оказались, уже давно никто не умирал. Потому что все его жители попали сюда или потому, что там и здесь орудует одна и та же неведомая тварь? Заманивает зверей и птиц в свое логово, иссушает их практически полностью и заставляет влачить жалкое существование, чтобы… Чтобы что? Питаться их силой?

Я представил, каково это, бесконечно жить, не имея сил даже подняться. Интересно, они чувствуют что-нибудь, думают? Или уже давно превратились в овощи?

Захотелось схватить что-нибудь острое и закончить мучения этих бедолаг. Но почему-то у меня было жуткое ощущение, что даже если я проткну заточенным здесь сердце, они не умрут. Из груди будет торчать кинжал, кровь будет литься на холодный пол, а лисы и волки будут все так же лежать, иногда открывая глаза или силясь поднять голову.

А потом мы увидели людей.

Тощие, в истлевшей одежде, заросшие бородами, они тоже лежали у стен и ни на что не реагировали. Увидев одного из них, Анна вскрикнула:

— Карл!

Изможденный мужчина скользнул невидящим взглядом по Анне и снова закрыл глаза. Блэйд торопливо подбежала к нему.

— Ты его знаешь?

— Мы дружили в детстве. Очевидно, он один из тех, кого Йогар посылал на разведку. Карл, очнись!

Блэйд принялась трясти оборотня за плечи, но это ожидаемо не помогло. Тот послушно лежал в ее руках, как тряпичная кукла, казалось, и вовсе не замечая, что рядом кто-то есть. Я осторожно тронул Блэйд за плечо.

— Оставь его, ему уже не поможешь.

Почему-то я был абсолютно уверен, что так оно и есть.

Холод пробирал меня до костей. Я вдруг почувствовал неудержимое желание тоже лечь здесь, на этот каменный пол, свернуться калачиком и закрыть глаза. Куда-то идти, искать выход, зачем? Ведь сил так мало. К чему все эти утомительные приключения, когда можно просто остаться здесь и спать. Вечно.

Дикая боль пронзила голову. Вслед за ней раздалось шипение Каладрия:

— Не спи! Спать нельзя!

Я очнулся от наваждения и обнаружил себя лежащим на холодном полу. Мгновенно вскочил, отшатнувшись от стены, словно камень лично готов был выпить из меня жизнь. Анна свернулась калачиком неподалеку от меня, закутавшись в плащ. Глаза ее были закрыты.

Я подбежал к вервольфу и с размаху ударил ее по щеке. Если мне боль помогла очнуться, то и тут должна сработать.

После третьего удара Блэйд начала приходить в себя. С трудом села, я схватил ее за руки и рывком поставил на ноги, оттаскивая подальше от стены.

На Ройса, к моему удивлению, наваждение не подействовало. Он все так же стоял прямо, пристально глядя на нас. Или мне это только кажется?

Анна потрясла головой.

— Спасибо. Я вдруг почувствовала такую усталость… Что это было?

— Кажется, это место пытается нас сожрать. Превратить в такие же жалкие оболочки живых существа, как и все здесь. Если бы Каладрий меня не разбудил, у него бы это получилось.

— Вряд ли ты когда-нибудь думал, что тебя спасет демон смерти, — усмехнулась Блэйд.

Да уж, это точно. Кстати, о Каладрии. Я поискал чужое сознание в своей голове и искренне проговорил:

— Спасибо.

Никакого ответа. Кажется, демон опять спрятался.

Мы преодолели еще несколько залов, заполненных полумертвыми людьми и оборотнями, и в конце концов дошли до еще одного, на этот раз пустого.

Пещера уже давно не поднималась. Напротив, кажется, теперь мы с каждым шагом спускались вниз под землю. Я повернулся к Ройсу.

— Кажется, мы все-таки идем не туда.

— Отчего же? — отозвался тот. — Мы уже пришли.

И тут оборотень начал меняться. Вот только превращался он не в волка, как положено уважающему себя вервольфу. Превращался он в чудовище.

Человеческое обличье спадало с существа, словно ветхая оболочка. Кожа трескалась и лоскутами сыпалась на землю, а из-под нее проступал кто-то другой. Костлявый, изможденный, с белой пергаментной кожей, он казался неумелым слепком с человека. Существо плотоядно облизнулось, уставившись на нас.

— Еда, — протянуло оно. — Еда.