Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники

IV. Тайный Советник Марков доложил Верховной Распорядительной Комиссии об исполнении поручения, возложенного Комиссиею на него, Тайного Советника Маркова, вместе с Сенатором Шамшиным и Свиты Его Величества Генерал-Майором Батьяновым. Во исполнение сего поручения составлены четыре ведомости: 1) арестантским делам о государственных преступлениях, производящихся в С.-Петербурге на основании закона 19 мая 1871 г.; 2) таким же делам, производящимся в С.-Петербурге по правилам 1 сентября 1878 г.; 3) список лиц, содержащихся в столичных местах заключения по обвинениям в государственных преступлениях и числящихся за Секретным Отделением Канцелярии С.-Петербургского Градоначальника, и 4) список лиц, содержащихся в С.-Петербурге по обвинениям политического характера, о которых здесь не производится дел ни по закону 19 мая 1871 г., ни по правилам 1 сентября 1878 г. Означенные ведомости и списки составлены на основании письменных данных и материалов, сообщенных Канцеляриею Главного Начальника Верховной Распорядительной Комиссии, а также сведений, собранных в Канцелярии С-Петербург-ского Градоначальника и С.-Петербургском Губернском Жандармском Управлении, и, наконец, путем обозрения самих мест заключения. Комиссии были доложены выработанные Сенатором Шамшиным, Тайным Советником Марковым и Генерал-Майором Батьяновым предположения о мерах, которые могут содействовать скорейшему рассмотрению некоторых дел, обративших на себя внимание медленностью их производства, а также о направлении к законному порядку дел, получивших ненадлежащее движение. Комиссия одобрила эти предположения. Вместе с тем, усматривая, что собранные сведения о делах, производящихся в С.-Петербурге на основании правил 1 сентября 1878 г., обнаруживают неоднократно повторяющиеся случаи неправильного применения сих правил, сопряженного с лишением свободы заподозренных в политической неблагонадежности, без достаточных к тому оснований, и принимая в соображение, что подобные случаи, помимо личного материального и нравственного вреда, причиняемого лицам, неправильно арестованным, имеют весьма вредные последствия для государственного порядка, ибо колеблют доверие к действиям Правительства, создают недовольных, вызывают раздражение умов и тем самым затрудняют для Правительства борьбу с преступною пропагандою, — Комиссия признала необходимым принять меры к применению на практике правил 1 сентября 1878 г. с особою осмотрительностью не иначе, как по соображении всех обстоятельств, вызывающих подозрение о чьей-либо политической неблагонадежности и под личною ответственностью подлежащих должностных лиц за явно неосновательное лишение свободы.

Независимо от сего, Комиссиею обращено внимание на то, что самые обыски производятся нередко без должной осмотрительности, не приводя ни к каким практическим результатам, между тем как подобные случаи равным образом вредят делу государственного порядка и общественного спокойствия. Признавая необходимым преподать должностным лицам, на коих возлагается производство ^обысков, общие руководящие по сему предмету правила, а также иметь постоянное наблюдение за местами заключения в отношении к лицам, арес-туемым по обвинениям в политической неблагонадежности или в совершении государственного преступления, — Комиссия постановила предоставить благоусмотрению Главного Начальника Верховной Распорядительной Комиссии: 1) указание С.-Петербургскому Градоначальнику руководящих правил для подведомственных ему чинов, относительно производства обысков, и 2) обязать места заключения в С.-Петербурге ежемесячно доставлять в Комиссию подробные сведения о лицах, содержащихся в оных по политическим обвинениям, возложив проверку сих сведений на членов Комиссии.

V. Статс-Секретарь Каханов обратил внимание Комиссии на отношения Главного Тюремного Управления к местам заключения, в коих содержатся обвиняемые по государственным преступлениям. Мценская и Вышневолоцкая тюрьмы означенному Управлению не подведомы, а С.-Петербургский Дом Предварительного Заключения, хотя и находится в ведении Тюремного Управления, но в то же время подчинен и С.-Петербургскому Градоначальнику, от которого зависит определение и увольнение служащих при Доме лиц. Указав на неудобства такого раздвоения власти, Статс-Секретарь Каханов представил на благоусмотрение Комиссии, не будет ли признано полезным пригласить, в одно из ближайших заседаний Комиссии, Начальника Главного Тюремного Управления для совместного обсуждения: представляет ли существующий в указанном отношении порядок достаточное ручательство в сохранении желательного единства распоряжений по содержанию государственных преступников. Главный Начальник Верховной Распорядительной Комиссии выразил намерение войти по этому делу в предварительные объяснения с Министром Внутренних Дел и о результатах совещания сообщить Комиссии. Комиссия постановила: суждения по настоящему вопросу отложить.

VI. Доложена ведомость о числе лиц, состоящих под надзором полиции, составленная по сведениям, доставленным из III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Из этой ведомости видно, что по 1 января 1880 г. во всех губерниях, областях и градоначальствах Империи состояло под надзором полиции: по делам политическим 6790, по прочим — 24 362, всего 31 152 человека. По поводу выраженного некоторыми из членов Комиссии сомнения в достоверности приведенных цифр, Главный Начальник Верховной Распорядительной Комиссии заявил, что Министерством Внутренних Дел составляются поименные списки всех поднадзорных лиц и по мере изготовления таковые будут доставляемы в Комиссию. Комиссия постановила: принять к сведению.

VII. Главный Начальник Верховной Распорядительной Комиссии, указав на существующее ныне разнообразие оснований по высылке административным порядком и на прристекающие от сего неудобства, выразил убеждение о необходимости установления, по возможности, однообразных начал по этому важному предмету, причем Тайный Советник Марков заявил, что в 1870 г. при Министерстве Внутренних Дел учреждена была особая Комиссия по возбуждаемому ныне вопросу, труды которой могли бы послужить материалом при дальнейшей его разработке. Комиссия постановила: предварительно обсуждения вопроса об основаниях административной высылки, подвергнуть оный подробной разработке. Главный Начальник Комиссии, одобрив это предположение, предложил пригласить члена Комиссии Сенатора Ковалевского¹ принять этот труд на себя, на что Тайный Советник Ковалевский изъявил полное согласие.

VIII. Доложена составленная по распоряжению Главного Начальника Верховной Распорядительной Комиссии записка о положении лиц, состоящих под надзором полиции. Сущность изложенных в записке соображений заключается в том, что многие, из числа подвергшихся полицейскому надзору по обвинению в политической наблагонадежно-сти, а равно принадлежавших к учащейся молодежи, вынужденных вследствие высылки, прервать образование, в настоящее время сознали уже свои заблуждения и даже заслужили одобрительную аттестацию подлежащего начальства. Ввиду сего надлежало бы подвергнуть списки таких лиц тщательному пересмотру с целью освободить лиц, исправившихся в поведении и нравственности, или вовсе от полицейского надзора, или с некоторыми ограничениями. Такой пересмотр и оценку поднадзорных следовало бы возложить на Губернаторов и Градоначальников, с тем чтобы они в течение 2 или 3 месяцев представили подробные сведения и свое заключение о возможных, для лиц поднадзорных, облегчениях. По получении этих сведений, а равно заключений Генерал-Губернаторов, списки могли бы быть подвергнуты особому пересмотру Верховною Распорядительною Комиссиею, причем, если надобность укажет, на членов ее может быть возложена фактическая поверка на месте доставленных сведений и самих поднадзорных лиц; разрешение же затем отдельных случаев предоставляется соглашению Главного Начальника с Министром Внутренних Дел. Комиссия, вполне одобряя изложенные предположения, постановила: предоставить Главному Начальнику ее испросить Высочайшее соизволение на приведение оных в исполнение.

IX. Доложен Высочайше одобренный циркуляр Главного Начальника Верховной Распорядительной Комиссии Временным генерал-губернаторам Харьковскому и Одесскому и генерал-губернаторам в Москве, Киеве и Варшаве, от 26 марта за № 212, — о замене смертной казни для обвиненных в государственных преступлениях, не иначе, как с Высочайшего соизволения. Постановлено: принять к сведению. Затем заседание было закрыто. Подлинный за подписью присутствовавших.

Журнал заседания Верховной Распорядительной Комиссии 24 марта 1880 г. // ГА РФ. Ф. М.Т. Аорис-Мелихова, оп. 1, д. 31, л. 13—16. Опубликовано в кн.: Политическая полиция и политический терроризм в России.

¹ Ковалевский Михаил Евграфович (1829—1884) — сенатор, с 1881 г. — член Государственного совета.

№ 36

ВСЕПОДДАННЕЙШИЙ ДОКЛАД ГРАФА ЛОРИС-МЕЛИКОВА ОТ 11 АПРЕЛЯ 1880 Г.

Вверху 1-й страницы доклада Александром II написано:

«Благодарю за откровенное изложение твоих мыслей, которые почти во всем согласны с моими собственными. Вижу с удовольствием, что ты вполне понял тяжелую обузу, которую я на тебя возложил. Да поможет тебе Бог оправдать мое доверие».

Два месяца тому назад, Вашему Императорскому Величеству благоугодно было призвать меня к обязанностям главного начальника Верховной Распорядительной Комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия.

Не без колебания приступал я к многотрудной задаче, выполнение которой возлагалось на меня монаршими волею и доверием.

Вступая в новую сферу деятельности, я не скрывал от себя ни ее трудностей, ни ответственности пред вами и пред Россиею. Я не мог не сознавать, что положение дел достигло того предела, далее которого идти некуда. Неприкосновенность убежища, святость домашнего очага, уважаемая даже дикарями, была нарушена неслыханным в истории событием 5 февраля. Царь русской земли, повелитель 90 млн. подданных, не мог считать себя безопасным в собственном своем жилище...

Самая необычность положения ясно указывала, что обыкновенных мер недостаточно. Еще менее мог я рассчитывать на единичные свои усилия, какими бы благими намерениями они не были одушевлены. Твердо убежденный, что только в тесном союзе с людьми благомыслящими, при их сочувственной помощи, возможно достижение успеха, я в первый же день вступления в новые обязанности обратился к жителям столицы, приглашая их оказать мне поддержку. Действительность показала, что я не ошибся в своих ожиданиях: сотни людей всяких профессий, общественных положений и состояний откликнулись на мой призыв. Масса полученных мною со всех концов России писем, проектов, записок, указывающих меры к исцелению недостатков нашего общественного строя, свидетельствует, что значительная часть русского общества сознает ненормальность условий настоящего времени и тревожно ищет выхода на путь мирного и законного развития и преуспеяния.

Заявления эти служат также доказательством того в высшей степени благотворного впечатления, какое произвело появление Высочайшего Вашего Императорского Величества указа от 12 февраля. Указ этот должен был убедить злоумышленников в твердом решении правительства положить во что бы то ни стало предел их покушениям. Он возбудил надежды благомыслящих элементов общества и отчасти успокоил их, наметив решимость правительства не останавливаться на одних мерах внешнего свойства.

Произведенное указом 12 февраля впечатление не есть случайное и отнюдь не должно быть скоропреходящим. В этом впечатлении выразилась не только исторически выработавшаяся заветная черта русского народа — доверие к мудрым предначертаниям своего государя, но и упование, что тот монарх, который верною рукою поставил Россию в такую, тяжкую для нее, годину на путь процветания, столь же твердо и решительно укажет исполнителям его воли на способы к избавлению той же России от встреченных ею на этом пути искусственных преград. Такие чувства — лучший залог для будущего, и ими нельзя не дорожить. С ними не страшны для государственной власти в России ни лжеучения Запада, ни доморощенные безумцы. Но чувствам этим должно быть дано удовлетворение, насколько это в настоящее время возможно, иначе проникшая в государственный организм язва будет все более и более захватывать здоровые его части, тесно связанные между собою.