Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники

Долгом считаю представить при сем копию со всеподданнейшего доклада моего от 26 сего июля¹⁰. Сколько могу судить, доклад этот был принят государем императором весьма благосклонно; окончательного решения еще не последовало, и, по всем вероятиям, Его Величество признает нужным переговорить предварительно о возбркденном мною вопросе с гр. Валуевым и ст.-секретарем Маковым. Не скрою от Вашего высочества, что для вящего успеха дела я имел в виду представить доклад лишь по возвращении Вашем из Гапсаля; но некоторые случайные обстоятельства, изложением которых не смею обременять Вас в настоящем письме, побудили меня ускорить представление, дабы вопрос получил окончательное решение до отъезда Государя Императора в Ливадию.

Статья, появившаяся в «Ьа ЫошгеИе геуие» о Русско-турецкой войне, по имеющимся здесь сведениям, написана при посредстве доктора Шершевского, состоящего при великом князе Николае Николаевиче. Явления подобного рода не могут нас радовать рке потому, что, преследуя подпольную печать, проявляющуюся в среде нигилистов и других негодяев, мы сами как будто бы практикуем ремесло это свыше, чем, очевидно, расшатываем дисциплину понятий даже в войсках.

Новый товарищ министра финансов Бунге прибыл дней с 10 тому назад и вступает, по случаю отъезда генерала Грейга на 2¹/₂ месяца, в управление министерством. Я виделся с Бунге уже два раза, говорил с ним о некоторых предметах и вынес убеждение, что человек этот приложит все свои знания и старания, дабы сколько-нибудь облегчить то трудное положение финансовое, в котором мы находимся ныне. На все это, конечно, нужно время, так как для полного финансового оздоровления потребны не месяцы, а целые годы; в данную же минуту назначение Бунге может лишь способствовать восстановлению в обществе поколебленного доверия к нашей финансовой администрации. Что касается Грейга лично, то, при неожиданном для него назначении Бунге, он совершенно подчинился твердо выраженной воле государя и сам, конечно, не станет противодействовать своему новому товарищу; но нельзя не опасаться, чтобы искусившиеся в интригах чиновники, ревниво смотрящие на непрошеного сослуживца-на-чальника, не вредили ему в предстоящей деятельности и не создавали бы ему постоянных затруднений, в борьбе с которыми Бунге вынужден будет терять, лишь понапрасну, дорогое время.

Я признал полезным и необходимым передать г. Бунге при первом же свидании, что Ваше высочество милостиво относитесь к нему и что в разумных своих начинаниях он всегда может рассчитывать на Вашу поддержку.

Дело нигилистов находится в том же положении, в каком оно было во время недавнего пребывания Вашего высочества в Царском. Активных действий, за исключением одного случая, хотя и не проявляется, но самое это затишье побркдает нас усугублять надзор. <...> На исцеление людей, заразившихся социальными идеями, не только трудно, но и невозможно рассчитывать. Фанатизм их превосходит всякое вероятие; ложные учения, которыми они проникнуты, возведены у них в верования, способные довести их до полного самопожертвования и даже до своего рода мученичества.

К.П. Победоносцев возвратился третьего дня и рассказывал мне подробности отрадного пребывания своего в Гапсале; всею душою завидовал ему потому только, что не имею возможности приехать в Гапсаль.

Повергаю к стопам государыни цесаревны мой глубочайший поклон и пожелания ее высочеству постоянных семейных радостей.

Преданный Вашему высочеству слуга

гр. Михаил Лорис-Меликов.

Р.5. Прошу великодушного снисхождения за спешность письма и неразборчивость почерка; при массе занятий мне довелось писать его в присутствии разных докладчиков и посетителей.

Сегодня Государь Император соизволил повелеть гр. Валуеву изготовить проект указа, совершенно согласный с содержанием представленного мною 26 июля всеподданнейшего доклада¹¹.

1880 г. 3 августа.

Гапсаль.

Благодарю Вас от души, любезный граф Михаил Тариелович, за Ваше длинное и интересное письмо и за приложение к нему.

Ваш доклад государю прочел я с большим любопытством и удовольствием. Мне уже передавал, по Вашему поручению, К.П. Победоносцев о сущности дела, и я вполне разделяю Ваш взгляд на невозможность продолжения существования Верховной комиссии в том виде, как она была до сих пор. Что меня в особенности обрадовало, это то, что в конце письма Вы пишете, что государь приказал Валуеву изготовить проект указа, согласный с содержанием Вашего доклада от 26 июля. Значит, государь согласен, и дело будет исполнено, и слава Богу.

Надеюсь, что Бунге во время своего 2¹/₂– месячного управления мин<истерством> финансов положит начало новой финансовой эры и что подчиненные не будут слишком интриговать против него¹².

Я буду очень рад увидеть его и переговорить с ним при моем возвращении. <...>

<...> Цесаревна поручила мне очень Вас благодарить за поклон и просит передать и ее.

До свидания, любезный граф Михаил Тариелович; я надеюсь 13 августа быть в Царском Селе. С большим сожалением расстанемся мы с милым Гапсалем, но что же делать — всему свой конец!

Жму Вам крепко руку.

Ваш Александр.

ГА РФ. Ф. Александра III (677), оп. 1, д. 519; Ф. Аорис-Меликова (569), оп. 1, д. 143а // Красный архив. 1925. Кн. 1 (8).

¹ Воронцов-Даш ков Илларион Иванович (1837—1916) — граф, генерал-адъютант, состоял при наследнике. С апреля 1881 г. — начальник охраны Александра III.

² Имеется в виду записка о мерах по ускорению производства дознаний о государственных преступлениях. 11 марта 1880 г. рассматривалась на заседании ВРК.

³ Федоров Николай Павлович, состоял для особых поручений при командире отдельного корпуса жандармов.

⁴ Адлерберг Александр Владимирович (1818—1888) — граф, министр Двора (1870—1888).

⁵ Гольденберг Григорий Давидович (1855—1880) — участник убийства харьковского генерал-губернатора кн. Д.Н. Кропоткина. На следствии дал откровенные показания о более чем 140 участниках революционных кружков Киева, Харькова, Одессы, Петербурга.

⁶ Записка члена ВРК М.С. Каханова составлена в ходе подготовки Лорис-Мелико-вым преобразования полиции и сосредоточения всех ее сил в ведомстве МВД (см. док.

№ 50).

⁷ Речь идет о всеподданнейшем докладе графа Аорис-Меликова, представленном им императору 11 апреля 1880 г.

⁸ Объяснение наследника с императором о графе Д.А. Толстом планировалось Лорис-Меликовым в ходе подготовки отставки министра просвещения, которую великий князь Александр Александрович готов был поддержать.

⁹ В названных статьях главные заслуги в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг. отводились Главнокомандующему русской армии великому князю Николаю Николаевичу; Непокойчицкий Артур Адамович (1813—1881) — генерал-адъютант, начальник штаба Действующей армии на Балканах.

¹⁰Всеподданнейший доклад Аорис-Меликова о необходимости ликвидации ВРК (см. док. № 51).

¹¹ Указ Александра II Правительствующему сенату 6 августа 1880 г. (см. док. N9 51).

¹²Бунге Николай Христианович (1823—1895) — профессор, преподаватель теории финансов, ректор университета Святого Владимира (Киев), в июле 1880 г. назначен (по представлению Аорис-Меликова) товарищем министра финансов С.А. Грейга. С августа до октября 1880 г. управлял министерством в период отсутствия министра.

№ 39

ОТ АОРИС-МЕЛИКОВА ОЖИДАЮТ ЧЕГО-ТО НЕОБЫКНОВЕННОГО (Из дневника Д.А. Милютина)

10 февраля 1880 г. воскресенье

«Утром, после развода, было у меня совещание с Гирсом и Сабуровым¹ относительно условий предполагаемого соглашения с Германией и Австрией... Прежде чем кончилось наше совещание, приехал ко мне гр. Аорис-Меликов. Когда мы остались с ним вдвоем, он сообщил мне о вчерашнем неожиданном для него решении государя. По словам, его Валуев, Маков, Набоков и Дрентельн были, видимо, поражены, услышав это решение, но Валуев нашелся и не пошел в карман за словом; с обычною своею важностью, расстановкою и густым басом он произнес следующую фразу: «Хотя вчера я выражал свое мнение против меры, ныне решенной Вашим Величеством, но теперь, узнав, что выбор председателя выпадает на такое лицо, как гр. Аорис-Меликов, — я вполне сочувствую такому решению»... и т. д. Гр. Аорис-Меликов понял свою новую роль не в значении только председателя следственной комиссии, а в смысле диктатора, которому как бы подчиняются все власти, все министры. Оказывается, что в таком именно смысле проповедовали «Московские ведомости» несколько дней тому назад; а известно, что «Московские ведомости» имеют влияние в Аничковском дворце и что многие из передовых статей московской газеты доставляются Победоносцевым — нимфой Эгерией Аничковского дворца. Вот и ключ загадки. Аорис-Меликов, как человек умный и гибкий, знающий, в каком смысле и с кем говорить, выражался с негодованием о разных крутых, драконовских мерах, которые уже навязывают ему с разных сторон. Думаю, что он и в самом деле не будет прибегать к подобным мерам, обличающим только тех, которые испугались и потеряли голову. Но достигнет ли он того, чего от него ожидают, — не знаю».