Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники

Проводя, во время моего первого пребывания в Висбадене, почти каждый вечер с Лорис-Меликовым и возвращаясь нередко под впечатлением его рассказов, я, на свежую память, записывал существенные из них его подлинными словами. Привожу некоторые из них, исключив те, которые, по отношению к упоминаемым в них лицам, имели интимный характер. «Вот моя история: мой отец был человек полудикий, едва умел подписать свою фамилию по-армянски, а по-русски ничего не знал. Я рос привольно, но без всякого воспитания. На одиннадцатом году меня отвезли в Москву, в Лазаревский институт. Мне хотелось в университет, но там произошла какая-то история, и я очутился в Петербурге, в большой конюшне, как я называю юнкерское кавалерийское училище. Окончил и попал на Кавказ, адъютантом к Воронцову. Ему я обязан всем. Эти десять лет при нем были для меня школой жизни. Карьера пошла удивительно быстро. Явились мечты. Думалось: если б дойти до того, чем был для Кавказа Вельяминов, Фрейгат и др. Приходилось бывать в обществе, не хотелось быть хуже других. Стал учиться, читать, думать, — не забывал и своего специального дела. А тут — эта война, Карс... Зовут затем «усмирять чуму». Я Поволжья вовсе не знаю. Нет! Поезжай. А там — вдруг сатрапом на 12 милл. в Харькове. Делай, что хочешь: судью застрели, губернатора сошли, директора гимназии повесь!! Едва успел оглядеться, вдуматься, научиться, вдруг — бац! — иди управлять рке всем государством...»

Кони А.Ф. Граф М.Т. Лорис-Меликов. Собр. соч. Т. 5. М., 1968. С. 188—195.

¹ Ковалевский Михаил Евграфович (1829—1884) — сенатор, в 1866 г. — обер-прокурор; в 1880 г. ревизовал Оренбургский край. С 1881 г. — член Государственного совета.

² Цезарь Гай Юлий (100 — 44 до н. э.) — римский диктатор, полководец.

³ Грот Константин Карлович (1818—1897). В 1835 г. окончил курс в Царскосельском лицее; был самарским губернатором, при подготовке реформы 1861 г. — член комиссии о губернских и земских учреждениях. В начале 1880-х гг. — главноуправляющим IV отделением Его Императорского Величества канцелярии.

⁴ Эдуард VII (1841 —1910) — английский король, сын королевы Виктории и принца Альберта. В 1900 г. по смерти своей матери вступил на престол.

⁵ Делянов Иван Давыдович (1818—1897) — граф. В 1858—1865 гг. — попечитель Санкт-Петербургского учебного округа; с 1866 г. — товарищ министра народного просвещения. В 1882 г. — министр народного просвещения. По уставу 1884 г. самоуправление университетов заменялось системой бюрократической регламентации академической жизни.

⁶ Склифосовский Николай Васильевич (1836—1904) — хирург.

⁷ Пирогов Николай Иванович (1810—1881) — анатом, хирург, общественный деятель и педагог, основоположник военно-полевой хирургии. Участник Севастопольской обороны (1854—1855), Франко-прусской (1870—1871) и Русско-турецкой войн.

⁸ Сутугин Василий Васильевич (1839—1900) — доктор медицины.

⁹ Ведомство учреждений Марии Федоровны (1759—1828) — императрицы, жены Павла I, — возникло из воспитательных и благотворительных организаций, бывших с 1796 г. под ее управлением. В 1828 г. все эти учреждения и школы были переданы в управление IV отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии.

¹⁰Арцимович Виктор Антонович (1820—1893). Окончил курс в училище правоведения в 1841 г. Участвовал в сенаторских ревизиях. В 1854 г. назначен тобольским губернатором, в 1858 г. — губернатором в Калуге. Активно участвовал в подготовке реформ 1860-х гг.

№ 84

«КАРАЮЩИЙ МЕЧ, ОБВИТЫЙ МИРНОЙ ОЛИВОЙ»

Обуздать крамолу, положить конец революционному террору и установить точки сближения между правительством и легальной либеральной оппозицией в среде общества, — такова была руководящая мысль, которую Лорис-Меликов полагал в основу своей программы, становясь во главе «Верховной распорядительной комиссии». Карающий меч, обвитый мирной оливой, — вот что избрал он своим орркием: меч для подпольных террористов, олива для либеральной оппозиции. Разумеется, и революционеры, и реакционеры встретили эту программу с одинаковой враждебностью. Революционеры тотчас сложили про Лорис-Меликова язвительную песенку, которая пошла по устам:

Мягко стелет, жестко спать, —

Лорис-Меликовым звать...

Изменение правительственной политики в либеральном направлении представлялось Лорис-Меликову лишь в виде возвращения к принципам первой поры царствования Александра II, к периоду освободительных реформ, к широким правительственным мероприятиям, направленным на материальное благоустроение освобожденной деревни, к развитию всесословного местного самоуправления, — земского и городского, — к расширению свободы печати, к преобразованию податной системы на более демократических началах. Стоял он и за привлечение местных общественных деятелей к участию в подготовке законодательных мероприятий... в формах 60-х годов.

Но существенное различие между Лорис-Меликовской программой и стремлениями либеральной части общества состояло в том, что Ло-рис-Меликов смотрел на положения своей программы как на конечный предел государственной обновительной работы, тогда как в глазах либеральной части общества это был лишь первый шаг к полному водворению в России правового порядка, основанного на конституционных гарантиях свободы и права. Лорис-Меликов стремился только вернуться к системе, которая была выдвинута в начале царствования Александра II, и этим исчерпывалась задача, которую он себе ставил.

Кизеветтер А. А. На рубеже двух столетий (Воспоминания 1881—1914). Прага, 1929. С. 94, 96-97.

Кизеветтер Александр Александрович (1866—1933) — историк, публицист, общественный деятель. Окончил Московский университет, ученик В.О. Ключевского. Видный деятель «Союза освобождения» и конституционно-демократической партии, один из главных сотрудников «Русских ведомостей». Во II Государственной думе состоял депутатом от г. Москвы. С 1922 г. — за границей, профессор Пражского университета.

№ 85

«РУССКИЕ ВЕДОМОСТИ» О ПОСЛЕДНИХ ДНЯХ ЛОРИС-МЕЛИКОВА

Между высокопоставленными лицами, посещавшими графа, следует прежде всего отметить Великого князя Михаила Николаевича, приезжавшего очень часто из Канн навещать больного. Беседы с Великим князем о Кавказе, о недавних битвах, в которых они участвовали, всегда оживляли графа и доставляли ему большое удовольствие, но Михаил Тариелович не предавался [иллюзиям] и знал, что в случае новой войны России нельзя будет более рассчитывать на него. За несколько дней до своей смерти граф велел телеграфировать в Неаполь дочери Софье Михайловне Новиковой и сыновьям в Россию, чтобы они поскорее приехали в Ниццу. 24 декабря утром Михаил Тариелович заявил графине, что сегодня будет последний визит доктора. Когда испугавшаяся этих роковых слов графиня стала успокаивать больного, он опять повторил, что чувствует, что умрет в тот же день, и ркасно сожалел, что не может еще раз обнять свою старушку мать, проживающую так далеко в Тифлисе.

Весь этот день граф провел очень тихо, без особенных страданий, так что окружавшая его семья утешала себя, что смерть еще не так близка, как предполагал граф. Около 9 часов вечера Михаил Тариелович обнял каждого из окружавших его членов семьи и закрыл глаза, заснул вечным сном. Графиня тотчас телеграфировала о постигшем ее несчастий Государю Императору и получила от Его Императорского Величества и от Великого князя Михаила Николаевича ответные телеграммы с выражением соболезнования и живейшего сочувствия.

На другой день, на первой панихиде, отслркенной в комнате покойного графа, присутствовала Великая княгиня Ольга Федоровна¹. Как только французский военный министр г. Фрейсине² узнал о смерти графа, он телеграфировал генералу Гарнье де Таре, командующему войсками, расположенными в Ницце и Виллафранке, чтобы русскому генералу на похоронах отдана была такая же честь, как французскому дивизионному генералу. Нечего и говорить, что эта мера была принята только потому, что граф Лорис-Меликов был русский генерал; никогда ничего подобного не делалось ни для немецких, ни даже для итальянских офицеров.