Граф Монте-Веро

– Она женщина, ваше королевское высочество!

– Что вы имеете в виду?

– А то, что она может быть настолько слаба, чтобы принадлежать всякому, кто сумеет ее покорить! Какая женщина в состоянии сопротивляться искушению, мой принц?

– Бывают исключения!

– Извините, если я усомнюсь в этом!

– Вы настолько опытны, господин барон, что я охотно верю вашим словам, но нет ничего труднее, как заглянуть в человеческое сердце!

– Вы найдете в женщине все, мой принц, кроме верности! И если вы даже поклянетесь, что нашли женщину, заслуживающую полнейшего доверия, и если она держит свои клятвы, так это только до первого случая, который ей представится, а затем ни одна не устоит против искушений.

– Я могу привести пример, который докажет вам несправедливость ваших слов!

– Я с удовольствием выслушаю вас, ваше королевское высочество! Однако должен предупредить вас, что если то исключение до сих пор сохранило верность, это не служит ручательством на будущее время! Могу вас уверить, пока ей не подвернулся искуситель, но она в свое время поддастся соблазну, – проговорил камергер с грустным видом. – Я всегда говорю правду, даже если разрушаю лучшие надежды, но мне кажется, что лучше предостеречь человека заранее, иначе разочарование будет особенно тяжелым!

– Ну, посмотрим! Я уверен, что та девушка, которую и вы знаете и которой я доверяю более всего на свете, оправдает мои слова не только теперь, но и впоследствии.

Барон улыбнулся, покачав головой.

– Вы сомневаетесь? – воскликнул принц, оживившись.

– Я прошу ваше королевское высочество не увлекаться раньше времени! Наслаждайтесь, принц, наслаждайтесь, сколько хотите и можете, но не надейтесь и не любите, это все представления, которые уже отжили свой век.

– Ваши слова побуждают меня убедиться, не ошибаюсь ли я в прекрасной Маргарите!

– Она прошла отличную школу у госпожи Робер, ваше королевское высочество; она дикий цветок, но я сомневаюсь в ее наивности.

– Так вы думаете, что все это притворство? Ее очаровательная улыбка заучена перед зеркалом?

– Я не был свидетелем, – отвечал камергер, пожимая плечами и иронически улыбаясь. – Но повторяю, не следует слишком доверять людям. А мой девиз – наслаждение! К чему вопросы, сомнения, доверие; наслаждение – вот венец жизни, и полагаю, я не ошибся, вы согласитесь со мной – ваше королевское высочество уже успели насладиться! – Камергер Шлеве плутовски засмеялся.

Принц невольно улыбнулся ему в ответ, но задумался над словами Шлеве.

– Я непременно хочу знать, каким образом меня могли обмануть, – сказал принц. – Это мне послужит на пользу для изучения людей. Обещаю вам, господин барон, что вы поедете со мной: если я ошибся в этой девушке, то в будущем всегда и во всем буду слепо доверять вам!

– Женщины умны, как черти, ваше королевское высочество. И эта прекрасная девушка устроит так, чтобы ее не застигли врасплох!

– В таком случае мы с вами вместе так часто и долго будем ездить к ней, пока вы не убедитесь в справедливости моих слов или пока не найдете доказательства противного!

– Лучше бы, ваше королевское высочество, я вам ничего не говорил…

– Это отчего же? Вы что, отказываетесь от своих слов?

Камергер улыбнулся, заранее уверенный в победе.

– Нет, мой принц, я хочу избежать неприятной сцены!

– О, обещаю вам, я только посмотрю, больше ничего! Только докажите мне справедливость ваших слов, и я успокоюсь! Довольно с вас этого?

– Совершенно, ваше королевское высочество! Я не выношу сцен, в которых виновная сторона прибегает к раскаяниям, клятвам. Мне ужасно неприятно быть причиной этих ложных клятв! Чего не наделаешь от страха и нужды, мой принц, и это меня беспокоит!

– Не тревожьтесь, господин барон! Начнем сегодня же. А, вот граф Монте-Веро, – прибавил принц, увидев приближавшийся элегантный экипаж, запряженный четверкой вороных. – Странно, что граф не отправился еще к его величеству в замок Солитюд!

В то время как Эбергард, почтительно поклонившись принцу, промчался мимо, камергер заметил:

– Граф Монте-Веро собирается в замок через несколько дней. Говорят, у него странная причина оставаться еще в столице!

– Вы, кажется, знаете все тайны двора, господин барон! И что Же это за странная причина?

– Как будто бы граф Монте-Веро разыскивает свою дочь, которая находится в низших слоях общества!

– Это удивительно!

– Это почти романтичная, ваше королевское высочество, но все-таки правда! Мне казалось, что подобные приключения бывают только в романах, но в жизни случаются еще более невероятные вещи.

– Повернем к вилле, господин барон, этой аллеей мы пройдем прямо к ней!

– Но вы обыкновенно ездите по другой дороге?

– Но сегодня я избрал эту дорогу именно для своих наблюдений! Вы видите, какое глубокое впечатление произвели на меня ваши подозрения!

– Подозрения? – повторил камергер, приказав ехать по аллее, что зела к вилле. – Вы меня весьма огорчаете, ваше королевское высочество! Я позволил себе лишь сообщить вам о собственном опыте!

– Ваши слова не оставляют меня в покое, называйте это как хотите! Уже смеркается, так поздно я еще никогда не приезжал на виллу, и потому меня там не ждут.

Камергер был вне себя от радости и внутренне уже заранее торжествовал.

Счастье Маргариты, не подозревавшей подлых замыслов барона, было безмерным. Кто осудил бы эту всеми покинутую невинную девушку за то, что она отдалась тому, кто клялся ей в вечной любви и верности? Она не сомневалась в нем ни минуты, простосердечно слушала его и была рада, что нашла наконец человека, который полюбил ее.

Она любила принца со всею силой своей души, не вдаваясь в расчеты и сомнения! И как же могло быть иначе? У нее не было нежной матери, которая могла бы вовремя предостеречь ее, она пала, сама того не зная!

Теперь же, когда она по вечерам сидела одна в своей комнате, глядя вдаль, в тихую летнюю ночь, ею овладевала какая-то тревога, сердце ее сжималось, она готова была плакать – быть может, это потому, что возлюбленный ее порой заставлял себя долго ждать.

«Чего я боюсь, – говорила она себе после кратких раздумий, и ее прекрасное лицо снова озарялось радостью. – Что меня беспокоит? Он любит меня, в этом он мне клялся; сокровеннейшее желание моей жизни исполнилось, и все-таки мною овладевает какой-то необъяснимый страх. Странно! К чему же я наконец стремлюсь, чего желаю?»

Было ли это предчувствием горя, которое – увы! – слишком рано постигло ее?

Девушка невольно вспомнила слова Вальтера, которые он сказал ей на прощание: «Цветок в твоих волосах завянет».

«О, тогда он завтра же принесет мне другой», – хотела она тогда воскликнуть, зная своего нежно любящего Вольдемара.

Цветок завял, и принц иногда не являлся, чтобы поднести ей свежий!

«Он не может приехать, его, наверно, задержали, не сомневайся, – шептал ей тогда тайный голос. – Он любит тебя и всецело принадлежит только тебе!» – «Но он когда-то сказал, что теряет покой, если один день не может видеть меня, тогда он должен приехать даже ночью, чтобы хоть минутку побыть со мной! Как он обо мне заботится, мне иногда кажется, что я сказочная принцесса! Но как грустно и тихо идет время в его отсутствии».