Граф Орлов, техасский рейнджер

— Как ты меня назвал?!

Кривой вскинул руку с револьвером.

А Джерико, казалось, даже не шевельнулся. Он и руки не поднял, выстрелив от бедра.

Кривой охнул, выпучил глаза и отступил еще на шаг. Кольт выпал на землю.

— Ну да, все тебя называют Кривым, разве ты не знал? — спокойно продолжал Джерико.

За забором послышалась короткая возня, кто-то всхлипнул, захлебываясь кровью. Канисеро вышел из-за забора, вытирая тесак пучком сухой травы.

— Готовы оба, — довольно улыбаясь, сообщил он.

Кривой все еще стоял, пошатываясь и держась за живот.

— Ты… — прохрипел он, и кровь хлынула у него изо рта. — Всё тебе…

— Да, брат, теперь все достанется мне, — кивнул Джерико. — Разве это не справедливо? Ты только мешался у меня под ногами. Я ждал от тебя помощи, а ты наставил на меня пушку. Некрасиво, брат. Думал, что ты самый быстрый стрелок? Ты ошибался.

— Ты… Ты…

— Ложись, умри спокойно, — сказал Джерико, и у Кривого подкосились ноги. Он скорчился на песке, продолжая яростно хрипеть.

— С ним был еще Чико, — сказал Индус. — Но я его не видел с утра. Найти?

— Чико — сопляк. Он смоется, как только узнает. Не ищи его. Пусть расскажет всем, как погиб Кривой. Как он взял в Эль-Пасо банк, как перебил погоню, а потом подлый трус и предатель убил отважного и славного парня! — Джерико рассмеялся и ногой перевернул Кривого на спину. — Еще дышишь? Как тебя звали на самом деле? Что написать на могиле?

— Меня… Звали… Старк Фергюсон… Старк Фергюсон из Огайо…

— Черт, до чего же звучное имя. Старк Фергюсон! Ты должен был стать генералом или сенатором! — Джерико снова достал револьвер. — Нет, брат. Не станем вводить в заблуждение случайного путника. Проходя мимо твоей могилы, он не должен подумать, что в ней покоится прах какого-то героя. «Тут гниет Кривой», — вот что мы напишем на кресте.

— Нет…

— Да, Кривой, да, — сказал Джерико и выстрелил ему в глаз. — Так-то лучше будет.

«Будешь знать, как плевать на мои вещи», — злорадно подумал он.

— Так ему и надо, — несмело произнес кто-то в толпе, окружившей его.

— Это ему за Санчо, — добавили сразу несколько голосов.

Джерико вскочил на валун и огляделся. Их было примерно два десятка, жителей Кальенте и тех, кто называли себя «людьми Джерико». Время от времени он брал кого-то из них на дело, но главным их занятием была охрана деревни. На всех дорогах и тропах, ведущих сюда, постоянно дежурили дозорные. Иногда, очень редко, в Кальенте наведывался помощник маршала. Его пропускали безбоязненно, потому что он был из своих. Однако на всякий случай к тому моменту, когда еще только он приближался к окраине, все подвалы и тайники закрывались наглухо. Кто прятался в этих подвалах, чьим добром были набиты тайники — этого помощнику маршала не следовало знать. Да он и не спрашивал лишнего.

А еще в Кальенте порой заглядывали армейские патрули в поисках угнанных лошадей. С армией Джерико отношений не портил, и его люди всегда охотно помогали кавалеристам выйти на след конокрадов, которые обычно по каньонам стремились уйти в Мексику.

Была еще одна категория гостей, которых пропускали в деревню. Грязные, заросшие, увешанные оружием, ведущие за собой пару сменных лошадей, навьюченных разномастным багажом — такие гости тут даже приветствовались. И некоторые из них потом оставались в Кальенте, чтобы предложить свои услуги самому Джерико.

Итак, помощник маршала, вояки и бандиты — вот кто мог рассчитывать на гостеприимство жителей Агуа Кальенте. Всех остальных ждала пуля, выпущенная из засады. Если незваный гость ехал в фургоне — фургон разбирали по частям. Если верхом — лошадь получала новое тавро и в этот же день перегонялась в Мексику. Жители Кальенте в совершенстве владели искусством заметания следов…

— Жители Кальенте! — громко произнес Джерико, подняв обе руки, будто проповедник. — Вы слышали, о чем твердил этот подонок перед лицом смерти. Ни капли раскаяния в бесчисленных грехах. Ни слова о муках совести. Нет! Он горевал лишь из-за того, что все деньги достанутся мне! Каков негодяй! Только такому уроду могла придти в голову мысль, что я способен присвоить себе всю добычу! А все потому, что он — чужак. Ему не понять законов, по которым мы тут живем. И он бы удивился безмерно, увидев, как мы будем делить деньги из этого сейфа. Когда я только обдумывал предстоящее дело, этот рогоносец уже предлагал мне всю добычу поделить пополам, а остальных ребят подставить под пули рейнджеров. Тогда я подумал, что он шутит. Оказалось, у него и вправду были такие мысли… Ну, да что там говорить. Забудем о нем. У нас других забот хватает. Вы знаете, что в горах собираются рейнджеры. Ночью они не рискнут на нас напасть, но утром — утром ждите гостей. Оружие — в землю. Всех пришлых — в подвалы. Чтоб нигде — ни капли крови, ни одной гильзы. Рейнджеры должны убедиться, что мы тут живем тихо, мирно, никого не трогаем, молимся Богу и рады гостям. Верно я излагаю?

Он широко улыбнулся, и несколько ответных улыбок мелькнули в толпе.

— А теперь идите по домам и готовьтесь к встрече. С уродами мы разобрались, и ваша помощь здесь больше не требуется. Идите по домам. Сейчас будет взрыв. Новый взрыв, гораздо более сильный. И я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал. Идите по домам.

Они переглянулись, но никто и с места не сдвинулся.

— Сеньор Джерико, мы уж лучше тут постоим. Посмотрим.

— А приготовиться мы всегда успеем.

— Верно.

— Мы уж лучше тут подождем.

— Уж больно охота посмотреть на миллион долларов!

Джерико опустил руки. Это был еще не бунт, но… Это было хуже, чем бунт. Бунтуют против власти, а эти жалкие людишки даже не считали, что Джерико — власть.

Он не знал, что делать. Такое с ним случалось редко.

И тут случилось чудо.

— Эй! У меня все готово! — донесся голос Полковника. — Я поджигаю! Кому жить охота — прячьтесь!

Джерико спрыгнул с камня и властно махнул рукой, разгоняя толпу. Все послушно разбежались — некоторые за забор, но большинство просто сместилось в сторону и осталось рядом с ним. Джерико присел — присели и они. И все неотрывно смотрели на блестящий под солнцем металлический ящик…

Взрыв вознес к небу столб земли, и горячая волна воздуха ударила Джерико в лицо. Бурая пыль заклубилась вокруг, и он на какое-то время ослеп.

— Монеты! Они падают с неба! — заорал кто-то рядом с ним.

Джерико вскочил, протирая глаза, и зашагал вперед сквозь пыльные вихри.

— Стоять! — крикнул он, отплевываясь от песка. — Я сам все осмотрю…

Но мимо него уже пробежал один, потом второй. Услышав топот множества ног, он в ярости выхватил револьвер и, размахивая им, побежал к сейфу. Над ухом пыхтел Уолли, а впереди мелькнула лысина Индуса.

— Стоять! — севшим от злости голоса выкрикнул Джерико.

И вдруг ослепительно яркая вспышка заставила его остановиться. Воздух стал твердым, будто Джерико с разбега налетел на стену. А потом словно кто-то схватил его за шиворот и со страшной силой рванул назад. Он понял, что летит — летит, как осенний листок на ветру. И оглушительный грохот вдавил его в землю, как гигантский сапог…

* * *

Минно-подрывное дело требует от человека полной сосредоточенности даже на самых простых действиях. Если ты режешь шнур, то в твоих мыслях нет ничего, кроме этого шнура, причем только в том месте, где по нему сейчас движется лезвие ножа.