Граф Рейхард

Вышедший из наваждения Максимилиан стоял весь в мыле, с колотящимся сердцем. И тут же оказался внутри ещё одного призрака. Теперь он был женщиной, одетой в длинное парчовое платье. В середине просторной залы, озарённой факелами, стоял пиршественный стол. Максимилиан, торжествуя, смотрел, как два десятка гостей, только что пировавших и веселившихся, корчились в агонии. Яд, который они выпили с вином, подействовал на всех одновременно. Они упали со своих стульев и катались на полу. Лица их были бледны, с губ текла пена. Все эти люди были отравлены по его, Максимилиана, приказу. Он подошёл к одному из корчащихся на полу молодых мужчин и поставил свою ногу, обутую в сафьяновый сапожок, на его промежность. Его разбирал самодовольный смех, когда он ощупывал ногой мужское достоинство умирающего...

Очнувшись, юноша кинулся бежать сквозь призрачную толпу и тотчас оказался в ещё одном призраке. После краткого обморока, во время которого он снова прожил кусочек чьей-то чужой жизни, ему припомнилась картина мрачного притона, полного совсем ещё молодых девушек, с которых смуглые полуголые мужчины срывали остатки одежд. Эти мужчины были его слугами. Они подводили ему одну девушку за другой, и он вонзал в этих плачущих от страха пленниц свой торчащий уд, не просыхающий от девственной крови. Участь пленниц была незавидна - на следующий день их должны были продать в рабство и увезти в далёкие земли. Слезы и мольбы несчастных только распаляли его страсть. Он набрасывался на новую жертву как зверь, рыча от страсти.

После столь оглушительного переживания Максимилиан едва воспринимал происходящее. Он с трудом держался на ногах, призрачные фигуры плыли в его глазах, музыка и шелестящие разговоры сливались в один равномерный гул.

Прояснение было недолгим. Очередной призрак, который прошёл сквозь него и в душу которого Максимилиан поневоле заглянул, оказался самым ужасным. Избавившись от наваждения, юноша припомнил себя в длинной белоснежной одежде и в золотом головном уборе. Он стоял на высоком постаменте в огромном зале, который был переполнен обезумевшей толпой. Люди теснились вокруг постамента и с мольбой протягивали к Максимилиану руки. Он жестом, сохраняя каменное выражение на лице, благословлял их. Толпа неистовствовала в экстазе. В передних рядах уже хрипели и задыхались, задние продолжали напирать. Слышались сдавленные крики боли и хруст ломаемых рёбер; по толпе словно проходили волны, вызывая новые всплески болезненных криков. Максимилиан упивался своей властью над этой толпой. Его переполняли гордость и буйная радость, жгучий восторг от сознания своего превосходства над людьми. В упоении от своей силы он вдруг захохотал. Ему хотелось плюнуть в толпу, помочиться на неё...

Видение отхлынуло вместе с призраком, который удалился и смешался с другими; Максимилиан успел заметить только его белоснежное одеяние, шитое золотом, и высокий головной убор. Юноша выбежал на середину залы, где продолжали двигаться в своём бесконечном менуэте танцующие, промчался сквозь их движущуюся линию, стараясь не попасть в их тела, и, когда выход из залы был уже близко, вдруг вздрогнул и замер в ужасе. Из глубины зиявших чернотой дверей послышался грозный рёв.

Музыка прервалась, танцоры отпрянули, освободив пространство в центре залы. Максимилиан помертвел, когда в залу медленно вошли фигуры в чёрных плащах с капюшонами. Они несли на плечах гроб. Из наполнявшей его крови высовывалась змееподобная голова демона. Выпученные глаза смотрели на Максимилиана, на него же показывал и когтистый палец загробного существа.

Фигуры в капюшонах двинулись прямо к юноше. Внезапно от пальца их страшного повелителя протянулся, подобно струе крови, кроваво-алый луч и упёрся в грудь Максимилиана. Сердце молодого барона сжалось от резкой боли. Он непроизвольно вскрикнул. И тут его слуха коснулся ответный крик, прозвучавший подобно отдалённому эху. Он с усилием отвёл взгляд от гипнотизирующих глаз демона и повернулся туда, откуда долетел ответ. В ту же минуту толпа призраков, словно повинуясь чьему-то безмолвному приказу, раздвинулась и в ней образовался проход, в дальнем конце которого, на фоне звёздного неба, стояла полупрозрачная женская фигура. Сотканная из того же светящегося вещества, что и призраки, она протягивала к Максимилиану руки и манила к себе.

Юноша её тотчас узнал.

Луиза!
– крикнул он.
– О, моя Луиза!

Призрак девушки качнулся как лист, колеблемый ветром, и вновь до Максимилиана долетел тот же голос, но в отдалённом крике он на этот раз отчётливо расслышал своё имя.

Воздух снова сотряс рык демона, требовавший от своих тёмных носильщиков поторопиться.

Гроб с кровавым созданием находился уже в двух шагах от юноши, когда оцепенение, владевшее им, внезапно отпустило. Забыв обо всём, он кинулся к своей суженой. Он выбежал на балкон, не замечая, что призрак Луизы парит в метре от кромки балкона над головокружительной пропастью. Вне себя от волнения, Максимилиан сделал ещё шаг и камнем полетел вниз...

Воспользовавшись тем, что дождь перестал, некоторые разбойники, в их числе Гроцер, Зигмунд и Дремба, расположились на каменных плитах у основания башни и затеяли карточную игру. Игра была в разгаре, когда сверху рухнуло тело несчастного Максимилиана, задавив насмерть рыжего Дрембу. Остальные в испуге отпрянули. Лишь через несколько минут они приблизились к трупам и рассмотрели упавшего. Не без труда они признали в нём своего недавнего гостя.

Гроцер наклонился над рыжеволосым. Рубаха на Дрембе порвалась, обнажив окровавленную шею. На ней в свете звёзд ярко блестела золотая цепочка с жемчужным трилистником.

... А душа Максимилиана, оставив мёртвое тело, устремилась ввысь, в полёте всё более начиная походить на одну из тех призрачных фигур, что присутствовали на ночном бале. У вершины башни, в стороне от других светящихся существ, его ждала Луиза. Минута - и эфирные тела влюблённых слились в объятиях. Дальше они продолжали полёт уже вдвоём, уносясь к звёздам, оставив внизу и зловещий замок, и его призраков, продолжавших свой дьявольский праздник.

г.

Журнал "Метагалактика" 1, 1995 г.

Отредактировано автором в январе 2012 г.