Граф Сен-Жермен
Шрифт:
— Моя хозяйка хочет сохранить инкогнито. Поэтому я завяжу Вам глаза платком, не бойтесь, Вам не придется раскаиваться, клянусь честью.
Орлов согласился. Красотка отвела его в карету, которая покружила вокруг дворца, чтобы он не догадался, где находится. Потом провела офицера потайным ходом в комнату, где Екатерина ожидала его, как говорят, совсем нагая. Сняв повязку, Григорий был так потрясен красотой ее тела, что не стал, разглядывать лица. Он тем более не узнал княгиню, так как на службе видел ее только издали. Орлов превзошел все ожидания молодой женщины.
…Императрица Елизавета скончалась 25 декабря 1761 года, в праздник
Переваливаясь с боку на бок, гримасничая, новый царь шел за катафалком. В траурную золоченую колесницу были впряжены двенадцать лошадей, укрытых попонами, их вели под уздцы казаки. Вдоль всего пути до Петропавловской крепости протянулись ряды войск. Было ужасно холодно. С саблей наголо Орлов стоял во главе своих солдат и наблюдал за процессией. Внезапно он вздрогнул: в царской карете сидела та самая таинственная женщина, подарившая ему несколько месяцев назад прекрасную ночь, которую он не мог с тех пор забыть. Царица?! С той ночи Григорию постоянно снилось ее тело. Он мечтал о ней в объятиях других женщин.
Орлов был так потрясен своим открытием, что чуть было не бросился за каретой. Конечно, если б он, потеряв благоразумие, явился прямо в ее покои, она бы встретила его с радостью, тем более что была беременна от Орлова. Ее супруг, новоиспеченный император, хоть и приобрел после операции то, чего был лишен до нее, был для нее чужим и нежеланным.
Екатерина и Григорий понимали, что надо избегать опрометчивых шагов. После смерти Елизаветы обострилась борьба за власть. Не искал ли Петр III только предлога, чтобы уличить ее в измене и сослать в монастырь? А сам бы женился на своей любовнице — Елизавете Воронцовой? Если бы Петр узнал о ее беременности, она погибла бы! Царице всякими хитростями с помощью нарядов удавалось очень долго скрывать свою беременность. Когда это стало уже невозможно делать, она притворилась, что, упав, растянула связки на ноге и поэтому должна оставаться в постели.
Двадцать девятого апреля 1762 года, когда начались схватки, ее камергер саморучно поджег дом на окраине Санкт-Петербурга. Царь, большой любитель пожаров, отправился туда вместе с придворными. Какое зрелище! Петр трепетал от восторга и разгонял кнутом тех, кто пытался тушить пожар.
К тому времени, когда он вернулся во дворец, императрица уже родила мальчика (его нарекут графом Бобринским), а Орлов вынес его под своим плащом из дворца…
Петр III на сей раз ни о чем не догадался, но по-прежнему относился с большим презрением и враждебностью к своей супруге, оскорблял царицу при придворных, заявлял, что избавится от нее и женится на Елизавете Воронцовой.
Хотел ли он убить Екатерину? Французский посол утверждал, что да. Затем отказался от своих планов. Как бы там ни было, драма завязалась: Екатерина или Петр — кто победит?
В пятницу девятого июля 1762 года Екатерина находилась в Петергофе. Царь был в Ораниенбауме с любовницей.
Дверь павильона Монплезир, где жила царица, внезапно распахнулась. Было пять часов утра. Вошел Алексей Орлов — Алексис со шрамом — брат Григория.
— Я искал Вас, государыня!
— Что случилось?
— Пассек в тюрьме!
Пассек был одним из самых преданных сторонников Екатерины среди заговорщиков.
— В казармах ходят слухи, что царь дал приказ арестовать Вас
после вечерней службы. Солдаты волнуются и ждут Вашего приказа, матушка!Екатерина торопливо оделась. Через несколько минут карета Алексея Орлова мчалась в сторону Санкт-Петербурга. Лошадей нещадно нахлестывали, и за несколько верст до города они пали. Неподалеку какой-то крестьянин пас лошадей. Орлов забрал его лошадей, и карета помчалась дальше.
В семь часов тридцать минут карета остановилась у Измайловских казарм. Григорий Орлов был уже там. Он построил солдат, которые громко приветствовали царицу. Екатерина улыбалась Григорию, восхищенная его смелостью.
Но надо было еще поднять Семеновский полк. Карета помчалась туда, а солдаты кричали ей вслед:
— Да здравствует наша матушка императрица Екатерина! Мы пойдем за тебя на смерть!
Семеновский полк тоже присоединился к восставшим. Оставался еще знаменитый Преображенский полк. Он был приведен в боевую готовность и казалось, вот-вот откроет огонь по мятежникам.
Григорий Орлов, поднявшись на стременах, обратился к преображенцам с речью. Офицеры полка отказались следовать за ним, напомнив Орлову о присяге на верность царю, которую он давал.
Если офицеры прикажут открыть огонь, это будет означать начало гражданской войны в столице. Екатерина проиграла бы ее. Она не смогла бы противостоять голштинцам Петра и всей армии.
Положение было отчаянное. Екатерина вышла из кареты и сама обратилась к офицерам и солдатам. Она была прекрасна: черные волосы развевались по ветру, глаза сверкали на бледном от волнения лице, а щеки горели.
Один из командиров полка, князь Меншиков, не выдержал и закричал:
— Виват императрице! Виват!
Мощный хор голосов подхватил его слова. Многие солдаты выходили из рядов и окружали «матушку государыню». Они целовали ей руку и туфли.
Победная улыбка осветила лицо молодой женщины. Три полка пошли за ней к Казанскому собору, где она была провозглашена самодержицей России. Григорий Орлов стоял с ней рядом. Было девять часов утра. Катенька становилась Екатериной Великой… Она позаимствовала у стройного капитана Голицына его офицерскую форму, которая подчеркнула красоту ее фигуры, соболью накидку. Со шпагой в руке вскочила на коня и отправилась за одобрением Сената и Синода.
Орлов смотрел на нее с любовью. Впервые в жизни он испытывал такое чувство к женщине, чувство, в котором смешались любовь и восхищение ею и собой — его любовница правит всей Россией, а он царствует над этой женщиной!
Победа? Пока еще нет. Пока еще Петр III — главнокомандующий всей армией огромной страны.
В это утро, девятого июля, царь, который ничего не знал о происходящем, прибыл в Петергоф. Он вошел в Монплезир — тихо, пусто. Ни слуг, ни придворных. Он шел по пустым залам, крича: «Катерина! Катерина!»
Шум шагов заставил его вздрогнуть. Это был канцлер Воронцов. Он получил секретное донесение, но не отваживался начать разговор.
— Ну так что за новость вы хотите мне сообщить? — не выдержал Петр III.
— Екатерина провозглашена самодержицей в Санкт-Петербурге.
Гнев, ужасный гнев обуял царя, он дико закричал, затопал ногами, отдавал несвязные приказы опешившим придворным. Собрался идти приступом на город. Потом зарыдал, потерял сознание. Его привели в чувство. Петр приказал подать ему полный стакан бургундского, выпил залпом, заходил большими шагами по зале, выкрикивая: