Граф Сен-Жермен

Мы находились в моих апартаментах — в Версале эта часть дворца называлась «анфилады», когда пришел один из пажей королевы и передал, что Ее Величество просит меня прислать второй том книги, которую я привезла по ее просьбе из Парижа. Это была условленная фраза. Я дала пажу какую-то книгу, не помню точно какую, а когда он ушел, тут же отправилась к королеве в сопровождении своего «лакея».

Мы прошли через кабинеты; мадам де Мизери провела нас в личные покои, где Ее Величество ожидала нас. Королева приняла нас ласково и с достоинством.

— Господин граф, — обратилась она к Сен-Жермену. — Вы очень хорошо знаете Версаль.

— Мадам, почти двадцать лет я находился в близких дружеских отношениях с умершим королем; он любезно прислушивался к моим советам; несколько раз он даже соизволил прибегнуть к моим услугам и, думаю, не пожалел об этом.

— Вы хотели, чтобы мадам д'Адемар привезла Вас ко мне. Я благоволю к ней и не сомневаюсь, что то, что Вы хотите мне рассказать, заслуживает внимания.

— Ваше Величество настолько мудры, — торжественным голосом начал граф, — что сами рассудите по достоинству. Партия энциклопедистов рвется к власти, но сможет получить ее, только если падет духовенство, а чтобы добиться этого, она свергнет монархию.

Они ищут предводителя среди членов королевской семьи и остановили свой выбор на герцоге Шартре — принц станет орудием в руках людей, которые легко принесут его в жертву, как только он станет им не нужен. Ему пообещают корону Франции, а вместо этого он получит эшафот. Но сколько жестокостей, сколько преступлений произойдет до этого! Закон перестанет быть защитой для добропорядочных граждан и угрозой для преступников. И именно преступники захватят власть в свои обагренные кровью руки; они отменят католичество, аристократию, монархию.

— И останется только королевская династия! — в нетерпении прервала его королева.

— Нет, даже этого не останется!.. Одна лишь кровожадная республика с экзекуторским топором вместо скипетра.

При этих словах, не в силах сдерживаться, я осмелилась прервать графа в присутствии Ее Величества и вскричала:

— Мсье! Вы понимаете, что говорите и кому говорите?

— Действительно, — добавила слегка возбужденная Мария-Антуанетта, — мои уши не привыкли выслушивать подобные откровения.

— Лишь особые обстоятельства придают мне смелости говорить Вам все это, — спокойно ответил граф Сен-Жермен. — Я здесь не для того, чтобы выражать Ее Величеству свою покорность, к этому, думаю, Ваше Величество привыкли. Я хочу указать на опасности, грозящие короне, с тем чтобы были приняты скорейшие меры для их предотвращения.

— Вы очень самоуверенны, мсье, — сердито заметила Мария-Антуанетта.

— Мне самому тяжело сознавать, что я рассердил Ваше Величество, но я могу говорить только правду.

— Мсье, — ответила королева, принимая шутливый тон, — иногда правда неправдоподобна.

— Согласен, мадам, и в данном случае это именно так; но Ваше Величество позволит мне, в свою очередь, напомнить Вам, как Кассандра предсказывала гибель Трои, а ей никто не поверил. Сейчас я — Кассандра, а Франция — царство Приама. Еще несколько лет пройдут обманчиво спокойно, но потом со всех концов страны соберутся кровожадные, жаждущие власти и денег люди; они сметут все на своем пути.

Мятежный народ и некоторые великие государственные мужи будут оказывать им поддержку. Все будут как в бреду. Разразится гражданская война со всеми ее ужасами — убийствами, грабежом, ссылками. Тогда пожалеют, что не послушали меня; возможно, меня даже попробуют найти, но будет уже поздно… буря сметет все на своем пути.

— Признаюсь, мсье, что этот разговор удивляет меня все больше и больше, и если бы я не знала, что Вам оказывал доверие умерший король и что Вы оправдывали это доверие… Вы хотите встретиться с королем?

— Да, мадам.

— Но без участия мсье де Морепа?

— Он мой враг. Кроме того, я отношу его к тем, кто будет способствовать гибели Франции не по злому умыслу, но по своей несостоятельности.

— Вы строго судите человека, к которому все благосклонны.

— Он больше, чем просто премьер-министр, мадам, и потому вокруг него немало льстецов.

— Если Вы желаете встретиться с королем без участия мсье де Морепа, боюсь, Вам придется трудно. Его Величество ни шагу не делает сам без своего главного советчика.

— Я готов служить Вашим Величествам до тех пор, пока Вам это будет угодно, но я не являюсь Вашим подданным и повиновение с моей стороны — акт добровольный.

— Мсье, — прервала его королева, которая в тот период не могла подолгу оставаться серьезной, — где Вы родились?

— В Иерусалиме, мадам.

— А… когда?

— Ваше Величество простит мне слабость, присущую многим. Я не люблю говорить о своем возрасте. Это плохая примета.

— Ну, а мои секреты раскрыл Королевский альманах. Прощайте, мсье, Вам передадут волю короля.

Это был конец аудиенции. Мы вышли, и по дороге домой Сен-Жермен заметил:

— Я сразу собираюсь покинуть Вас, мадам, и надолго. Во Франции я задержусь не более чем на четыре дня.

— А почему Вы решили уехать так скоро?

— Королева передаст Его Величеству все, что я рассказал ей. Людовик XVI, в свою очередь, перескажет это мсье де Морепа, тот подпишет приказ о моем аресте (lettre de cachet) и передаст его шефу полиции. Я знаю, как делаются подобные дела, и совершенно не хочу оказаться в Бастилии.

— А для Вас разве это что-либо значит? Вы и в замочную скважину проберетесь.

— Я предпочитаю обходиться без чудес. Прощайте, мадам.

— Но если Вас призовет король?

— Я вернусь.

— А как же Вы узнаете?

— У меня есть свои каналы, не волнуйтесь об этом.

— Но я-то буду скомпрометирована!

— Нет, прощайте.

Он ушел, предварительно сняв мою ливрею. Я страшно волновалась. Я пообещала королеве, что не покину дворец, чтобы быть рядом с ней, если понадоблюсь…