Граф Суворов. Книга 5

– Сохраняем курс, поднимаемся, – принял я принципиальное решение. – Если всё, как я думаю, им может потребоваться наша помощь.

– Ну, это не мы в розыске, ваше сиятельство, – проговорил капдва. – Уверены, что вам стоит показывать своё присутствие столь явно?

– Совершенно не уверен, но и оставлять пограничников на растерзание неизвестному кораблю не собираюсь. Сообщение для открытого эфира. Корвет «Безотказный» вооружённых сил Российской империи принял сигнал бедствия и идёт на помощь, – сказал я, за несколько мгновений выбрав единственно верное в данном случае решение. – Передавайте.

– Получаем ответ! «Просим помощи, обнаружен корабль противника. Происхождение неизвестно. Требуется немедленное уничтожение», – зачитала шифровку Ангелина.

– Да какая помощь, с одной пушкой и двадцатью снарядами?! – обернувшись ко мне, спросил возмущённо Погоняйло. – У нас же нет брони, и никто на борту не в состоянии поставить даже стандартный щит!

– Тем лучше для нас, вряд ли нас воспримут за угрозу, – усмехнулся я, глядя на монитор. Чёрные точки на обзорных экранах быстро увеличивались, и вот уже катера проскочили мимо, направляясь на перехват неизвестного судна. Стало заметно, что там едет нешуточный бой, и соваться без щита в эту мясорубку и в самом деле совершенно не хотелось.

Учитывая дьявольскую скорость, с которой крутились друг вокруг друга корабли, не оставалось сомнений, что перехват вышел не слишком удачным. Одно из судов пограничников уже скрылось среди скал, в расщелине, второе, чадя чёрным, как смоль, дымом, медленно опускалось, почти не совершая манёвров и лишь подрагивая.

И только юркие катера-истребители, судёнышки не больше двадцати метров в длину, вообще без маршевых двигателей, на одних маневровых, кружились вокруг яростно отстреливающегося противника, но по какой-то причине я не видел на нём ни одного повреждения, хотя взрывы попаданий заметил явственно, и не один раз.

– Первая штурмовая – готовность. Всем свободным дарникам – подготовиться для активации резонанса для использования двигателей, – приказал я, до рези в глазах всматриваясь в мельтешение противников. Вот же взрыв! Один из катеров умудрился пробиться через огонь ВПО и ударил прямой наводкой по гондоле с двигателями, но воздух вокруг судна замерцал, и выпущенный в упор снаряд лишь отскочил прочь.

– Капитан, принимайте судно и выводите его на высоту десантирования. Похоже, обычными методами этот орешек не взять, – проговорил я, вливая всё, что было у меня в «Шахе», в систему энергообеспечения. – Инженеры, готовность две минуты. Штурмовая команда, высаживаться будем на высоте около трёх километров. Кто не умеет тормозить и менять направления конструктами – остаются дома.

– Вы с ума сошли, князь! Это же неизвестное судно. Вы даже не знаете, где у него люк, через который можно проникнуть на корабль! – на секунду обернувшись, крикнул на меня Погоняйло.

– Пока у меня есть резонансный клинок, двери мне ни к чему, – усмехнулся я. – Инженеры, судно на вас. Медленно снижайтесь в место падения первого корвета. Всё, я пошёл. Таран! Захвати малютку, посмотрим, что она может не против крестьян.

Глава 6

– Штурмовая группа, готовность выхода пять, четыре, три! Уклонение! – раздался из динамиков перепуганный голос Погоняйло, и корабль резко накренился на левый борт. Всё, что было не пристёгнуто и не привязано, полетело с полок. Бойцы, не успевшие схватиться за поручни, попадали на пол, и я едва успел поймать прессом летящий на пару ребят стальной доспех.

– Встали! Держаться! – крикнул я, демонстративно забираясь в ещё пристёгнутый резонансный доспех. – Быстро! Все лишние вышли из трюма!

– Удачи вам! – крикнул Краснов, махнув рукой, и скрылся в узком коридоре, ведущем в инженерный отсек.

– Вашу мать, держи ровнее! – выругался я, нажав на кнопку связи. – Таран, готовы?

– Да! Штурмовой взвод на выход, – скомандовал бурят, и одетые в резонансные доспехи бойцы, упираясь в стены, прошли к единственному люку в полу.

– Окно для десантирования через три, две… пошёл! – отчеканил Николай, и я шагнул в небо. Железный доспех падал, как ему и положено, вертикально вниз, а где-то подо мной, вертясь ужом, метался в противоартиллерийском манёвре вражеский неопознанный корабль. И уходил он предательски далеко!

«Нужно было хоть пару раз прыгнуть в нормальной обстановке, прежде чем устраивать такой экстрим», – возникла в звенящей от пустоты черепушке запоздалая, но очень важная мысль. Нас, конечно, роняли с турников, на страховке, но ощущения совершенно не те. Раскинув руки и ноги в стороны, я умудрился стабилизовать падение, но корабль противника уже ушёл слишком далеко.

По уму, я должен был со спокойной душой и совестью создать под собой пресс и, последовательно снизив скорость, приземлиться рядом с упавшим пограничником. Но я же вписался в эту авантюру не ради того, чтобы умереть в глубокой старости в кровати? Щит и два пресса один за другим послужили мне трамплином, соскользнув по которому я резко сменил траекторию.

Голова стала свинцовой от многократных перегрузок, но я сумел выйти на расчётную высоту и падал прямо на вертящийся подо мной юлой корабль, отстреливающийся от держащегося, хоть и дымящего, второго пограничника, нескольких артиллерийских катеров и ведущего активную противобактерийную стрельбу.

Считаные секунды у меня даже было ощущение, что всё получится, а затем меня заметили, и сразу пара скорострельных орудий ПСО повернула в мою сторону башни. Ливень двадцатимиллиметровых снарядов едва не смёл меня, при этом даже одно попадание было гарантировано смертельным. Выжил я лишь благодаря чувству опасности и рывку, совершённому в последнее мгновение.

Откинув себя в сторону прессом, я сгруппировался, выхватив малютку, и, почти не целясь, выстрелил в одну из башен ПСО. Отдачей меня перекувырнуло, уводя с траектории полёта, закружило, так что земля и небо резко менялись местами, сливаясь в размазанную картинку, и пришлось вновь ловить себя щитом. Развернувшись, я понял, что попал, во всех смыслах. И в башню ПСО, которая активно дымила, и вообще – корабль противника совершил очередной манёвр, и я его никак не догонял.

Сжав зубы, я кинул себя вперёд, суставы доспеха противно скрипнули от чрезмерного напряжения, но выдержали. А спустя всего секунду мне пришлось повторять рывок, приближаясь к противнику зигзагами с постоянно ломающейся траекторией. Теперь на мне сосредоточили огонь уже три башни, за что тут же и поплатились.

Пролетевший в нескольких метрах от меня снаряд разорвал один из маневровых двигателей противника в клочья. Судно опасно накренилось, грозя перевернуться, но противники мне попались не в меру опытные и уже через три секунды умудрились выровнять корабль. Вот только я сумел воспользоваться подаренной передышкой.

– Первый на месте! – крикнул я, рухнув на палубу противника и тут же заякорившись о какую-то выступающую деталь. Страховочный трос загудел как струна, удерживая доспех, и я вскочил, перезаряжая малышку. Ближайшая ко мне башня оказалась разрушена, снова повезло, но вот дальнее верхнее орудие противоснарядной обороны уже наводилось прямо мне в лоб.

Очередь грохотала, когда я рухнул на палубу и выстрелил из пушки, откинувшей меня в сторону. Даже при текущей болтанке, с такого расстояния промазать было решительно невозможно, и пятидесятимиллиметровый бронебойный снаряд вошёл прямо между спаренных стволов. Громыхнул взрыв, и верхняя полусфера корабля противника осталась без защиты.

Боковые турели всё ещё пытались сбить подлетающие доспехи, но теперь дело было за малым. Свесившись со страховкой за угол, я без проблем расстрелял ещё пару башен, пока чувство опасности не заставило меня уйти рывком назад. Трос, о котором я в это мгновение забыл, дёрнул меня обратно, не позволяя слететь с активно маневрирующего судна, а затем я услышал раскат взрыва.