Граф Суворов

Мы вместе проводили взглядом быстро удаляющегося по коридору дядьку, и только когда он скрылся, Василий повернулся ко мне и чуть присел, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Ну что, шпаненок, идти можешь? – с ласковой улыбкой спросил мой денщик.

– Это вы сейчас меня оскорбить попытались? – оскалившись, спросил я, чем заставил Василия отступить на полшага и усмехнуться.

– Эк как, – крякнув, усмехнулся денщик. – Похоже, не на помойке нашли. Тем лучше, и как же мне к вам обращаться? «Ваше сиятельство», как к Роману Мирославовичу? Не выйдет у нас с вами так разговоров, особенно учитывая, что я старший, да еще и кровник вашего дядюшки.

– В таком случае можно на ты. Но только без посторонних, – решил я.

– Ну спасибо, облагодетельствовал, – рассмеялся Василий, но глаза его оставались совершенно серьезными. – Идем, Александр, я помогу.

Честно признаться, помощь его оказалась совершенно не лишней. Пусть дух мой был тверд, тело оставалось перегруженным, и, когда я уже решил, что хватит издевательств над организмом и пора передохнуть, денщик распахнул передо мной двери в большую светлую комнату. Кровать, тумбочка и письменный стол с компьютером, а еще две двери.

– Это ваша временная спальня и кабинет, до официального признания, – разъяснил Василий, помогая добраться до кровати. – Я уже распорядился, так что вскоре принесут еду. Если есть вещи – можете сложить их в шкаф.

– Только то, что на мне, – честно признался я.

– Тем легче, не придется привычные джинсы менять на форму. У нас с этим строго, – ответил Василий, отойдя к двери. – Правда, твоего размера вряд ли что-то найдется, прикажу ушить. Рубаха, ночнушка…

– Стой. Не надо ушивать, лучше пусть принесут халат и кимоно, на два размера больше, – решил я. – В таком виде мне людям лучше не показываться.

– И откуда тебя такого умного взяли? Верно все говоришь, и с такими манерами, и в таком виде – лучше, чтоб никто посторонний тебя не видел. А то скажут еще – Суворовы бродяжек в род берут. Недалеко от истины, конечно, – поморщившись, произнес Василий, явно эта тема ему не доставляла удовольствия.

– О чем это ты? – спросил я, но в этот момент в двери тихо постучали, и денщик, приоткрыв створки, внес поднос с большой миской, накрытой крышкой, со столовыми приборами и парой глубоких тарелок. В животе предательски заурчало, и я, сам не знаю как, тут же оказался за столом.

– Куриный бульон, картофельное и фруктовое пюре, – прокомментировал Василий, указывая на блюда. – Лучше для восстановления нет. Не торопись.

– Спасибо, – поблагодарил я, подвигая к себе ароматно пахнущую жидкость. Ну, приятного мне аппетита. Судя по состоянию тела, есть ему стоит с крайней осторожностью, иначе вырвет, но я могу чуть повлиять на этот процесс, задействовав чакры воды и огня. Утихомирить кишки и желудок, подавив ненужные сейчас рефлексы, и все равно есть придется очень маленькими порциями.

– Не торопитесь, ваше сиятельство, отбирать никто не станет, – усмехнувшись, повторил Василий, видя, как я осторожно вливаю в себя первую ложку.

– Вместо того чтоб издеваться, лучше расскажи про мою новую семью, – попросил я. – При чем тут беспризорники?

– Интересно, как ты можешь про Суворовых не знать? – саркастически хмыкнул денщик. – Да не давись ты. И не боись, паря, нет в этом ничего плохого. Наоборот, хорошо, что спрашиваешь. Верно, толк из тебя выйдет, коли во время тренировок не издохнешь. А про деток, старая это история.

Про Александра Васильевича ты, поди, слышал? Да кто не слышал из тех, кто на русском говорить умеет? Великий полководец – слуга царю, отец солдатам. Некоторые его в величайшие прочат, с Македонским, того же имени, сравнивают, да только был за ним один большой грех – за время всех подвигов и свершений детишек настрогал мало, – начал рассказывать Василий. – А потому уже внук его чуть династию не закончил. На смертном одре назначил своего адъютанта наследником. Принял в семью.

– Как так можно, постороннего человека, – не поверил я. – Ладно ребенка, но взрослого, да еще и перед самой смертью…

– Там все просто было, и хорошо. Адъютант был на пятнадцать лет моложе, своих детей не имел, а потому, взяв имя Василия Константиновича, стал продолжателем военного дела Суворовых. Да только и ему не повезло – оказался бездетным, – продолжил денщик. – Так что отец вашего приемного деда и сам из сирот. Выбрал его Василий Константинович в петропавловском военном приюте и сделал наследником, передав все премудрости.

– Выходит, и дядька мой с отцом? – удивился я, даже забыв донести до рта ложку.

– Нет, эти родные, рожденные в браке. Да только у Бронислава Мирославовича своих детей не было. В приюте были у него любимчики, уже пятьдесят лет как готовят там наследников Суворовых, – объяснил Василий. – Со всей страны самые умные, ловкие и целеустремленные сироты в Суворовский приют собираются. До последнего они считали, что кто-то из них станет наследником. Так что примут они тебя, Александр, нерадостно.

– Так, может, и не нужно? – нахмурился я. – Не в том смысле, что я боюсь агрессии, просто зачем их травмировать лишний раз? Все уже решено.

– Все, да не все, – улыбнулся Василий. – Дядька твой пока тоже бездетный, а выпуск в классе приюта только через год. Как раз в колледжи и военную академию отбор будет. И у тебя тот самый год есть, чтобы прийти в норму. А заодно и показать остальным, что не зря тебя выбрали.

С одной стороны, глупость чистой воды. На кой черт мне кому-то что-то доказывать? С другой – он прав, мне и в самом деле предстоит привести свое тело в норму. А заодно подучиться, выяснить новейшую историю государства Российского и разночтения между мирами. И проще это сделать среди сверстников, чтобы не выглядеть белой вороной.

Прикончив половину бульона, я прислушался к организму. Тепло разливалось по всему телу, наполняя энергией каждую клеточку. Естественно, для восстановления этого недостаточно, но, благодаря моим знаниям, я сумею разогнать метаболизм до необходимого уровня. Нужно только время, еда и медитация.

– Давай-ка я мерки с тебя сниму, да спать, – посоветовал Василий, видя, что меня начинает морить.

– Еще бульона, – решил не отказываться от оставшейся пищи.

– Не волнуйся, отбирать еду у тебя никто не станет, – хмыкнул денщик и начал мерять меня, пока я продолжил есть. В результате удалось запихнуть в себя еще несколько ложек бульона и одну ложку пюре. Организм, получавший еду разве что с молоком матери, от такого обжорства сходил с ума, но я заставил его пустить в оборот все до калории.