Граф

В гостиной меня ждали не только Олежка и Петрович, но и Дея, Евдокия и даже Демидка. Порченые озирались по сторонам с таким удивлением, будто первый раз в жизни пришли в музей. А вот конюха очень заинтересовала расписная ваза. Он скреб грязным ногтем нарисованную на цветке пчелу и озадаченно бормотал себе под нос:

— Как живая, но не живая, — блаженно улыбался Демидка.

— Тихо ты, — цыкнул на него Прохор. — Барин говорить будет!

— А пастух вам ничего не рассказал? — осведомился я.

— Куда там, — махнул рукой дворский. — Малец за вами следом поскакал. Видать разминулись на обратном пути. Так что стряслось-то?

— Полозы, — просто ответил я. — Три штуки. Мелкие, с наши конюшни примерно.

— И вы их… того? — с надеждой спросил Олежка.

— Ну, если я здесь, то сам-то как думаешь?

— Не знаю, — надулся парень. — Сбежать можно.

— И позволить им людей пожрать? — я покачал головой. — Не на моем веку.

Собравшиеся в гостиной люди переглянулись — никто из них не ожидал от графа Воронцова такого заявления. Только Дея слабо кивнула мне в знак согласия.

— А как вы их победили, барин? –в красных глазах Олежки блестел неподдельный восторг. — Расскажите!

Я вкратце описал свой бой с полозами, но о фигуре в плаще умолчал. С Деей позже поговорю с глазу на глаз, а остальным о таком знать незачем. По крайней мере, пока.

— Три змея адских, — покачал головой Прохор. — Вот ведь твари окаянные! Напасть-то какая… Отродясь их столько в наших краях не было. Они все к большим городам тянутся. А сюда чего повадились-то?

Этот вопрос занимал и меня.

— Хотел бы я знать. Завтра отправляйся в деревню за лесом и организуй мужиков, чтобы собрали кровь и головы, — велел я Прохору. — Возможно, получится продать трофеи князю Орлову.

— Барин, — робко произнес Петрович. — Нам самим бы немного крови сцедить, да запасы пополнить.

— Хорошо. — Я посмотрел на дворского. — Все понял?

Прохор поспешно закивал.

— И еще, выдели комнаты Олежке и Петровичу. Я хочу, чтобы у них было все необходимое.

— Барин… — на глаза Олежки навернулись слезы, и он растрогано шмыгнул носом. — Это… это правда?

— Я свои слова держу. Обустроитесь, а потом проверьте моего драгуна. Пусть будет готов к бою в любую минуту.

— Сделаем, — с готовностью выпалил Петрович. Он, как и его молодой напарник, не мог поверить в услышанное.

В гостиной раздался звон телефона, который все называли телеграфом. Неизвестно как, но Дея уже оказалась рядом и сняла трубку.

— Имение графа Воронцова, — мягко произнесла она, после чего протянула мне две соединенные проводом полусферы: одна, чтобы говорить, другая, чтобы слушать. — Это вас.

— Граф, — раздался из динамика искаженный шумом и помехами голос Нечаева. — Я хотел бы пригласить вас в столицу для разговора.

— Какое совпадение, — ответил я. — У меня как раз есть новости для вас.

— Любопытно, — привычно пробормотал Петр. — Я пришлю за вами машину немедля.

— Жду.

Сигнал прервался.

— Все хорошо, барин? — осторожно спросил Прохор, глядя на мое задумчивое лицо.

— Пока не знаю, — честно ответил я.

11. Императорская служба

Я одновременно узнавал и не узнавал Москву. В прошлой жизни мне неоднократно приходилось бывать в этом городе. Но он разительно отличался от того, что сейчас скользил за окном автомобиля. И дело не только в размерах столицы. Сейчас здесь не было плотной застройки, сотен пестрых вывесок, пробок и толп народа. Аккуратные здания, изящный редкий транспорт, вычурные кареты и старомодно одетые люди погружали в романтическую атмосферу исторических фильмов и произведений русских классиков.

Неожиданно радостные чувства вызвал у меня вид Кремля. Не узнать его было попросту невозможно. Та же высокая неприступная стена, башни и купола. Вот только, если я правильно помню, стены в начале девятнадцатого века должны быть белыми, но здесь нет никаких следов побелки. Впрочем, главное, что сам Кремль стоит, а какого он цвета лично мне без разницы. Красный даже привычнее.

Никакого мавзолея и туристов на Красной площади, мимо которой провезла меня машина. Вместо гуляющих людей у стены из красного кирпича замерли в почетном карауле Императорские драгуны красно-золотого цвета. Высокие, массивные и устрашающие, с гербами Российской империи на полированных нагрудниках, они не уступали размером моему Чернобогу, но выглядели помпезно, а не мрачно.

Автомобиль свернул в сторону. На окна опустились черные шторки, полностью перекрывающие обзор.

— Что за конспирация? — поинтересовался я у водителя.

— Простите, Ваша светлость, у меня четкие указания, — привычно отозвался шофер.

Эти слова я слышал уже раз пятый или шестой. Неназвавшийся мужчина с совершенно неприметной внешностью повторял их на любую мою попытку задать вопрос или начать диалог. Приходилось раз за разом подавлять в себе желание доходчиво объяснить этому типу, как нужно общаться с людьми, а тем более с графами. Скорее всего, прошлый Воронцов пришел бы в ярость. Но я понимал, что передо мной обычный исполнитель. Человек, выполняющий приказ. Как военному, такая ситуация была мне хорошо знакома. Даже слишком.

— Указания, так указания, — только и пробормотал я.

Спрашивать, когда мы приедем, не имело смысла. Считать повороты — тоже. Наверняка водитель будет специально петлять по улицам, пока пассажир окончательно не утратит ориентацию в пространстве. Так что оставалось лишь расслабиться и думать о том, что скоро Нечаев ответит на все мои вопросы.

Вдоволь накатавшись по улицам Москвы, водитель, наконец, остановил машину. Он вышел первым, после чего открыл мою дверь.

— Извольте, — мужчина склонил голову в фуражке, чей козырек скрывал его лоб и частично глаза.

Я вышел и огляделся: мы находились в бетонной коробке без опознавательных знаков. Голые идеально ровные серые стены, словно помещение готовили к отделке.

— У вас ремонт? — я вскинул бровь.

Водитель слегка растянул уголки губ, показывая, что понял шутку, но не более. Пол под нашими ногами дернулся, и я почувствовал, что мы начали спускаться вниз. Вполне предсказуемо: если мои догадки верны, то Нечаев принадлежит к секретной организации, которая едва ли станет держать штаб-квартиру у всех на виду.