Граф

— Клетку.

— Да, клетку. Там должен быть кусок сыра и дырявая миска.

Герцог поднялся и начал лениво пинать набитые соломой тюки, которые по задумке тюремщиков должны были заменить пленникам кровати. Загремело, застучало.

— Есть. Сыр, правда, еще свежий, а миска не дырявая, а помятая.

— Сгодится, — одобрил Шардонье, — Теперь вам нужна палка.

— Где я ее вам возьму? Тут только солома да тряпки. Да и зачем мне палка-то?

— Чтобы сделать ловушку.

— Для кого?

— Для крысы, — продолжал терпеливо объяснять второй узник.

— Какой еще крысы?

— Бегала тут где-то…

Герцог Бурвилльский огляделся по сторонам.

— Да, точно, вижу… Только отбегала уже ваша крыса, вон, валяется в углу дохлая.

Шардон не стал объяснять, что поймать живую крысу и научить ее бегать по заданной траектории — не такая уж и простая задача, так что как смогли, так ее и заменили. Аналогично с миской и сыром.

— Дотянуться до нее можете?

— Руки не пролезают. Вот если бы избавиться от веревок…

— Тогда ищите палку.

— Да нету здесь никакой…

Что-то деревянное ударилось о каменный пол и с характерным звуком покатилось.

— …палка, — удивился герцог, — Ножка от кровати. Она-то что тут делает, откуда взялась?

— Можем позвать наших тюремщиков и спросить, если вам так интересно.

Интерес к происхождению странного предмета у пленника сразу улетучился, и он, следуя инструкции своего собрата по несчастью, дотянулся палкой до крысы и подтащил ее к своей клетке.

— И что мне теперь с ней делать?

— У крысы в норе должна быть половинка ключа.

— В какой норе?

— Крысы обычно живут в норах.

— У меня в руках дохлая крыса, которая давно уже нигде не живет. И никаких нор я не вижу.

— Может, она сдохла, потому что съела ключ и подавилась? Тогда он будет у нее внутри.

Роберт с сомнением покрутил в руках тушку грызуна.

— А если нет? Может, она от старости померла. Или с голоду.

— Просто вскрой уже эту проклятую крысу!

— Чем?

— В матрасе должна быть заостренная ложка. И хлеб еще поищите.

— Спасибо, но мне что-то перехотелось есть.

— Это не для вас, он пригодится позже.

Больше вопросов герцог не задавал, доверившись своему напарнику по несчастью, который, похоже, действительно знал, что делает. Он выпотрошил крысу и действительно нашел внутри половинку ключа от своей клетки. Затем, следуя инструкциям, отрезал полоску ткани и привязал к ней Намагниченную подкову, которую ему перебросил из своей клетки второй «непись».

— Послушайте, любезный граф. Это все, конечно здорово, но даже освободившись — как мы сумеем выбраться из лагеря, в котором нас охраняет полсотни разбойников?

— Их всего двадцать восемь. Но об этом я как-то не подумал…

Шардонье умолк и уселся в углу своей клетки, полуприкрыв глаза.

Внезапно дверь, ведущая в комнату, где стояли клетки с пленниками, с грохотом распахнулась, и в нее кое-как вошел в стельку пьяный разбойник.

— Сидите, ик? — ухмыляясь, поинтересовался он, и тут же сам и ответил, — Конечно сидите, куда ж вы денетесь-то... А мы там пьем! Хорошее, кстати, вино у тебя было, граф. Половина моих ребят уже, ик, на ногах не стоит, а остальные и вовсе спят. И вы… — он качнулся и с трудом восстановил равновесие, — И вы тоже, ик, спите…

Хлопнула дверь.

— Господин герцог, — громким шепотом позвал Шардонье, — Мне это показалось, или он дверь на ключ так и не запер?

— Хм… А ведь я тоже не слышал, чтобы щелкнул замок.

— Выходит, у нас появился реальный шанс отсюда сбежать, пока они там празднуют нашу поимку!

— Думаю, вы правы, граф. Очень удачно к нам заглянул этот Хмурый…

— Угрюмый. Его звали Угрюмый.

— Да хоть Печальный! Что мне дальше делать-то?..

Достав вторую половинку и получив, наконец-то, целый ключ, герцог Бурвилльский выбрался из своей клетки.

— Ну, граф, приятно было познакомиться. Даже и не знаю, чтобы я без вас делал. Приятно оставаться! — помахал он прощально рукой и выскользнул за дверь, оставив Шардона в запертой клетке в гордом одиночестве…

Глава 9. Основы хитростьплетения

Герцог Бурвилльский крался среди изломанных повозок — наверняка это и был пропавший обоз простака из провинции, которого он оставил в клетке — и радовался тому, что им попался именно пивовар, а не какой-нибудь торговец шерстью или труппа бродячих артистов.

Бывший генерал никогда не был силен в искусстве шпионажа или в воровских дисциплинах, но среди мертвецки пьяных разбойников даже он сумел пробраться незамеченным и неуслышанным...

— Погода нынче чудесная, не правда ли, герцог? — услышал он позади голос.

— Д-да.

— Ну, раз ты надышался, то изволь пожаловать обратно в свои покои… — или как там у вас, благородных господинов, говорится? — с издевкой продолжил главарь.

Зато герцог Бурвилльский был прекрасным воином, и его уровень был значительно выше, чем у атамана. Даже голыми руками при такой разнице он управится без труда. Беглец огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь, что система разрешила бы использовать в качестве оружия — для этого годилась далеко не каждая палка или предмет мебели.

— Значит, по-хорошему не хочешь, — верно истолковал поведение пленника и крикнул, — Подъем, братва! Господин герцог изволит быть избитым, униженным и в мешок засунутым…

И тут же “мертвецки пьяные” разбойники, валявшиеся и сочно храпящие вокруг, вскочили на ноги с обнаженными клинками. Пять, десять… — ровно пятнадцать, как и сообщил ему этот пивной граф. С неприятным удивлением беглец отметил, что почти половина головорезов не уступает ему по уровню, но вооружены и экипированы при этом значительно лучше.

— Я сам пойду, — гордо вскинув голову, заявил дворянин, — в свою клетку.

— Ишь ты, уже и клетку присвоил себе, в натуре, — ухмыльнулся один из высокоуровневых головорезов, бесцеремонно тыча ему дубинкой в спину, — Ну так шагай давай, пока тебя за ноги не отволокли.

— Ты разговариваешь с особой королевских кровей, жалкий червяк! И должен обращаться со мной с почтением, на “вы” и добавлять “ваша светлость”!

— Шевели ногами, ваша светлость, пока я тебе в глаз не засветил!