Граф

— Спасибо за убедительную демонстрацию, — вмешался Шардон, — Каковы условия твоего найма?

— Я защищаю тебя от всяких нахалов, а взамен ты агришь трех недоумков, которых подберет и укажет моя команда.

— Команда?

— А разве Зеленый вам ничего не сказал? Мы работаем втроем.

— Кто это — «вы»?

— Мы — это Орден Феникса. Дуэльная академка клана Дети Корвина… Будущая, разумеется.

Глава 12. Основы виртуальной поэзии

Они втроем шли по тесной улочке Беста-Ривера, морщась от запахов, доносимых редкими, но безжалостными порывами ветра — город звероловов, говоря прямо, не благоухал и не отличался особой изысканностью ароматов.

— Куда пр-решь, деревенщина? — рявкнул дородный стражник, закованный в латы, сопровождающий куда-то спешащую карету.

Судя по вензелям и золоченым гербам, та принадлежала каком-то герцогу или маркизу, а деревенщиной воин назвал никого иного, как Шардона.

— Надо бы тебе наряд сменить, командир, а то тебя все за егеря принимают, в этих обносках.

— В обновках, — поправил его граф.

— Недавно купленное — еще не значит «новое», твоя светлость. Вон, дыра на штанах, башмаки, того и гляди, развалятся, а у шляпы уже половина прочности осталась…

— Стой! — подал вдруг голос Максимус, который до этого скользил рядом беззвучной тенью, — вон тот, в красной шляпе. Толкни его.

«Непись», недолго думая, подошел к указанному игроком молодому дворянчику, который о чем-то болтал с миленькой разносчицей горячей еды, ненавязчиво поглаживая ее по бедру. Судя по иконке над головой девушки, ей такое внимание молодого господина явно было приятно, и все могло закончиться весьма горизонтально, но…

…но тут вмешался Шардон. Он просто решительным жестом отодвинул разносчицу в сторону и обеими руками сильно толкнул щеголя в грудь, отбрасывая его назад. Тот сделал несколько неуверенных шагов назад и упал, усевшись тощим, затянутым в дорогие шелка задом прямо в лужу.

— Ой! — испуганно вскрикнула девушка.

— Мда-а… Вообще-то я имел в виду что-то менее навязчивое, вроде случайного легкого толка плечом… — пробормотал Максимус, подскакивая к графу, который спокойно стоял и ждал дальнейших указаний.

— Ты сказал «толкни».

— Проехали, мой косяк, — телохранитель махнул рукой, перехватывая перчатку, которую швырнул в лицо Шардону обиженный «непись».

— Дуэль! — орал тип в красной шляпе.

— Ага, — довольно осклабился игрок, когда ему пришло сообщение о вызове на поединок чести, — Деремся до смерти, или пока ты мамку на помощь звать не начнешь?

Правда, дворянином он не был, так что часть правил в приведенном списке была вычеркнута.

— Вообще-то я имел в виду вон того неуклюжего господина!

Дворянин, тоже оказавшийся графом, уже поднялся и даже отряхнулся.

— Знаю. Но сперва тебе придется драться со мной. Я тебя убью, а через двадцать четыре часа, если ты, конечно, вспомнишь об этом инциденте, то сможешь нас отыскать и вызвать моего нанимателя на поединок. Или не сможешь, — и он демонстративно помахал перчаткой.

— Я отзываю свой вызов, — опустив голову, пробормотал зачинщик.

— На первый раз прощаю, — бессмертный подтвердил отмену, и перчатка в его руке медленно растворилась, оставив после себя легкую дымку спецэффекта.

Максимус повернулся к Шардону:

— Теперь понял, как я буду тебя защищать от подобного рода неприятностей?

— А если бы он не отказался?

— То не продержался бы и минуты. Слабоват против меня.

— Допустим, нам встретится более серьезный противник, который окажется тебе не по зубам?

— Пока он будет пытаться меня убивать, ты скроешься в каком-нибудь месте, где запрещены дуэли. А я, сразу как воскресну, тебя найду — только из группы меня не выкидывай.

— Толково, — оценил Угрюмый.

Впрочем, на пути к городской Библиотеке с ними ничего такого не случилось — добрались без приключений, если только не считать пары попыток карманной кражи, которые и сам Шардон с легкостью сумел пресечь — сказывалось его криминальное прошлое.

Это заметил и Максимус, оценив умения своего нанимателя, но комментировать не стал.

На входе графу пришлось заплатить взнос за всех троих, чтобы получить доступ к общему разделу на сутки. Этого им должно было хватить, потому что, по словам архивариуса, почти все образцы современной и старинной поэзии можно найти в этом зале.

Там они разбрелись по «лабиринту знаний», и каждый искал что-то полезное для себя.

Шардон переходил от шкафа к шкафу, от стола к столу по какой-то лишь ему ведомой системе и периодически демонстрировал эмоцию недовольства:

— Ничего не понимаю, — бурчал он, — Это или наследие классики мировой литературы, или неуклюжие переделки неизвестного авторства. Если не считать «творений» герцога Шарманьяка, — граф указал на целых два шкафа книг, забитых стихами его будущего оппонента.

— И что там?

— «Арслан и Любава» — сказочная поэма о любви и рыцарях.

— Эм… Погоди, — Максимус задумался, — Уж не «Руслан и Людмила» ли это? Где «…у Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…»?

— Ха! Только «У синя моря клен зеленый, мифрила цепь на дубе том. И днем и ночью сфинкс ученый, все ходит по цепи кругом!» — продекламировал Угрюмый, — Сильная вещь!

— Ты что — поклонник творчества Шарманьяка? — удивился наемник.

— Да нет. У братвы оно за считалочку ходило, — смутился бывший разбойник, — Так -то я даже грамоте обучен не был, пока его светлость меня в капитаны не заделал. При нашей работе эта ваша грамота ни к чему была.

— Тогда как вы магические свитки делили, если никто читать не умел? — заинтересовался Шардон.

— Ну почему никто? Атаман умел. Носатый, Три-кармана. А что до свитков, так это же магия! С ней разобраться — ума большого не надо. Чем сильнее пальцы жжет, тем дороже и опаснее. Ну и название уж всякий прочитать сможет, там закорючки нехитрые.

Пометка: Угрюмый рассказал, что разбойники мощь и ценность магических свитков определяли наощупь — по силе магического жжения.