Графиня-бесприданница

Она кивнула, и граф обратился к жене, которая молча слушала разговор дочери с отцом:

– А ты что скажешь, дорогая? Ты одобряешь этот союз?

– Да, Мартин, одобряю, так как твердо убеждена, что Рис Гриффит любит Филиппу и будет ей хорошим, заботливым мужем. Но, как и ты, я не хочу торопить Филиппу с ответом. Она должна сама принять это самое важное в ее жизни решение.

Граф обнял жену и поцеловал ее.

– К сожалению, я должен идти, дорогая. Постараюсь перед отъездом из Англии снова увидеться с вами, мои дорогие.

– Береги себя, не рискуй понапрасну…

– Клянусь, буду очень осмотрительным и осторожным. Жаль, что не могу попрощаться с Дэниелом. Я всегда уважал его и восхищался им.

Филиппа бросилась в объятия отца и, уткнувшись ему в плечо, плакала, не стесняясь своих слез, затем медленно подошла к двери и, сняв засов, открыла ее. Словно из-под земли возник Питер и прошептал, что все спокойно.

– Пришли мне весточку о своем решении, Филиппа. Да поможет тебе Пресвятая Дева Богородица. – И он ушел, а мать и дочь снова сели на кровать и, крепко обнявшись, горько заплакали.

Разумеется, они заснули только под утро. Спустившись к завтраку, Филиппа увидела свою убитую горем бабушку, которая, почти не притронувшись к еде, пошла на кухню, чтобы отдать распоряжения на завтра, когда на похороны сэра Дэниела приедет много людей, которых надо будет накормить и разместить. Графиня была задумчива и молчалива. Она сидела за столом, одетая в строгое черное платье, и нервно теребила носовой платок. Бабушка приготовила черное платье и для Филиппы, но оно оказалось ей велико, и Гвенни срочно его ушивала. Служанка призналась, что ночью спала очень крепко, несмотря на печальные события, произошедшие накануне.

Филиппа прошла в холл, где ее мать и слуги стояли у гроба дедушки на коленях и тихо молились. Филиппа наклонилась и поцеловала дедушку в холодный, как лед, лоб. Слезы градом текли по ее щекам, когда она вспомнила, как упряма и своенравна была вчера в разговоре с дедушкой.

– Можно я поеду с Питером в Ладлоу? – подойдя к графине, прошептала Филиппа ей на ухо.

Графиня встала с колен и отвела дочь в сторону.

– Ты мало чем можешь нам помочь сегодня, но так ли надо тебе ехать в Ладлоу?

– Мне не хотелось бы встречаться с Рисом Гриффитом, пока я не приняла окончательное решение. А он приедет, чтобы поддержать бабушку. Я хотела бы хоть ненадолго уехать из дома, – ответила Филиппа, отводя взгляд в сторону.

Крессида подумала и кивнула.

– Ты правильно решила, дорогая. В Ладлоу Питер должен встретиться с Ричардом Эллардом, который тоже приехал из Франции, так что ты узнаешь, как поживает его жена – твоя лучшая подруга Энн. Ведь, если ты останешься в Англии, ты никогда больше не увидишься ни с ней, ни с Ричардом.

Филиппа смело посмотрела в красивые глаза матери и, вскинув подбородок, гордо проговорила:

– Моя первейшая обязанность – убедиться в безопасности отца. Как ты думаешь, опасно встречаться со сторонниками Йорков, проживающими в Англии?

– Боюсь, что да, но, живя в изгнании, я уже свыклась с постоянной опасностью, – ответила Крессида, грустно улыбнувшись. – Такова цена истинной любви, Филиппа.

Филиппа пошла к конюшне, чтобы посмотреть, не уехал ли Питер. К счастью, он был еще во дворе, и она подошла к нему, попросив взять ее с собой. Питер сначала упирался, но потом согласился, и они вместе выехали со двора.

Когда они приехали в Ладлоу, оказалось, что там базарный день, и Питер повел ее в трактир «Золотое руно». Пошептавшись с хозяином, Питер выяснил, что Эллард остановился в комнате окнами на улицу и, должно быть, дома. Они с Питером поднялись по лестнице и постучались в дверь. Удостоверившись, что это друзья, Эллард открыл им.

Комната была очень тесной. Все трое сели на кровать.

– Что вас заставило искать меня сразу же после приезда графа? – спросил Эллард.

Питер рассказал ему о смерти сэра Греттона, и Эллард помрачнел.

– Примите мои соболезнования, Филиппа. Теперь я понимаю, почему ваш отец должен немедленно уехать из Греттона.

– Я уговаривал графа немедленно уехать, но он хочет встретиться со своими друзьями, сторонниками покойного короля.

– Мы с ним можем провести несколько дней у моего дальнего родственника, сэра Оуэна. У него поместье в двадцати милях отсюда. Его дом вне всяких подозрений, потому что он служит у нынешнего короля. Ни один стражник не посмеет сунуть свой нос в дом такого влиятельного придворного.

– А он вас не выдаст? – с тревогой спросила Филиппа.

– Что вы! Это самое безопасное место! Вообще, графу надо как можно скорее уезжать отсюда, но разве его уговоришь!

Филиппа понимала, что и Питер, и Эллард правы.

– Питер, вы не могли бы спуститься в трактир и заказать обед? Нам с Эллардом надо поговорить.

Питер удивленно посмотрел на нее, но сразу поднялся и ушел выполнять ее поручение.

Эллард взял Филиппу за руку и повел вниз по лестнице. Спустившись в зал, они увидели Питера, но тот старался не смотреть на них. Они прошли несколько шагов в полном молчании, затем Эллард тихо спросил:

– Филиппа, Питер в вас влюблен?

– Не знаю, но боюсь, что он стал ко мне относиться не так, как раньше, когда я была совсем ребенком.

– Ничего удивительного. Редкий мужчина устоит перед такой совершенной красотой. Но если не Питер, то кто тогда?

– Наш сосед, сэр Рис Гриффит, друг моих дедушки и бабушки. Он случайно встретил нас в Милфорд-Хейвене и сопровождал до самого Греттона. Сэр Рис просил у дедушки моей руки. Дедушка написал письмо моему отцу, чтобы тот высказал свое мнение. Это одна из причин, почему мой отец приехал в Англию.

– И что он решил?

– Мне показалось, он одобряет этот союз, но считает, что последнее слово за мной.

– Ну, и что вы решили? Что вы к нему испытываете? – спросил Ричард Эллард.

– Сэр Рис Гриффит – друг нынешнего короля, поэтому я не могу выйти за него замуж.

– Филиппа, вы не ответили на мой вопрос! – возразил Ричард.

– Я пока не уверена… но… своим присутствием он приводит меня в волнение… – смущаясь и краснея, проговорила она.

– Да неужели? – весело воскликнул Ричард, заметив ее смущение.