Графиня Де Шарни

– Я сказал, что буду ждать вас в одиннадцать в моем особнячке на улице Шоссе д'Антен. Вы его уже видели?

– Нет еще.

– Я купил его у Жюли, жены Тальма… Право, доктор, я чувствую себя прекрасно.

– Если я правильно понял, вы меня гоните.

– О чем вы, доктор!

– И в сущности, вы правы. У меня сегодня дежурство в Тюильри.

– Вот как! Вы увидите королеву? – помрачнев, сказал Мирабо.

– Вполне вероятно. Вы хотите что-нибудь ей передать?

Мирабо горько улыбнулся.

– На подобную дерзость я не осмелился бы, доктор; даже не говорите ей, что вы меня видели.

– Почему же?

– Потому что она спросит вас, спас ли я монархию, как обещал, и вам придется отвечать ей, что не спас; хотя, в сущности – с нервным смешком добавил Мирабо, – ее вины в этом столько же, сколько моей.

– Вы не хотите, чтобы я ей сказал, что избыток работы и парламентская борьба вас убивают?

Мирабо на мгновение задумался.

– Да, – отвечал он, – скажите ей это; если хотите, можете даже преувеличить мою болезнь.

– Почему?

– Просто так, ради любопытства… Мне хочется кое в чем разобраться.

– Ладно.

– Вы обещаете, доктор?

– Обещаю.

– И передадите мне, что она скажет?

– Слово в слово.

– Хорошо. Прощайте, доктор; безмерно вам благодарен.

И он протянул Жильберу руку.

Жильбер пристально посмотрел на Мирабо, которого, казалось, смутил этот взгляд.

– Кстати, – спросил больной, – что вы мне пропишете перед отъездом?

– Ну, скажем, теплое питье, – отвечал Жильбер, – разжижающее кровь, цикорий или огуречник, строгую диету, а главное…

– Главное?.»

– Никакой сиделки младше пятидесяти лет. Вы понимаете, граф?

– Доктор, – со смехом возразил Мирабо, – скорее я найму двух двадцатипятилетних, чем нарушу ваше предписание!

В дверях Жильбер повстречал Тайча.

У бедняги были слезы на глазах.

– Эх, сударь, зачем вы уезжаете? – проговорил он.

– Я уезжаю, потому что меня прогоняют, мой дорогой Тайч, – со смехом сказал Жильбер.

– И все из-за этой женщины! – прошептал старик. – И все потому, что эта женщина похожа на королеву. А ведь такой выдающийся ум, если верить тому, что о нем говорят… Господи, да уж лучше быть глупцом!

И, придя к такому заключению, он распахнул перед Жильбером дверцу кареты; тот сел в карету, не на шутку обеспокоенный, ломая себе голову над вопросом: что это за женщина, похожая на королеву?

На мгновение он задержал Тайча, словно желая его расспросить, но тут же одумался.

– Что это я затеял? – сказал он себе. – Это секрет не мой, а господина де Мирабо. Кучер, в Париж!

Глава 13. ЧТО СКАЗАЛ КОРОЛЬ И ЧТО СКАЗАЛА КОРОЛЕВА

Жильбер самым добросовестным образом исполнил двойное обещание, данное Мирабо.

Вернувшись в Париж, он повстречал Камила Демулена, живую газету, воплощение журналистики того времени.

Он сообщил ему о болезни Мирабо, намеренно сгустив краски относительно теперешнего состояния больного. Затем он отправился в Тюильри и о том же рассказал королю.

Король удовольствовался замечанием:

– Ах, бедный граф! И что же, он потерял аппетит?

– Да, государь, – ответил Жильбер.

– Тогда дело серьезное, – изрек король.

И заговорил о другом.

Выйдя от короля, Жильбер заглянул к королеве и повторил ей то же, что и королю. Лоб высокомерной дочери Марии Терезии собрался в складки.

– Почему, – сказала она, – эта болезнь не приключилась с ним в тот день, когда он произносил свою прекрасную речь о трехцветном знамени?

Потом, словно раскаявшись в том, что при Жильбере не удержалась от замечания, выдающего всю ее ненависть к этому символу французской нации, она добавила:

– Тем не менее, если его недомогание усилится, это будет большим несчастьем для Франции и всех нас.

– По-моему, я имел честь сообщить вашему величеству, что это не просто недомогание, это серьезная болезнь, – повторил Жильбер.

– Но вы с нею справитесь, доктор, – подхватила королева.

– Сделаю все от меня зависящее, государыня, но ручаться не могу.

– Доктор, – сказала королева, – вы будете сообщать мне, как себя чувствует господин де Мирабо, слышите? Я на вас рассчитываю.

И она заговорила о другом.

Вечером в означенный час Жильбер поднимался по лестнице особнячка Мирабо.

Мирабо ждал его, возлежа в шезлонге; но сперва Жильбера попросили немного подождать в гостиной под предлогом того, что следует предупредить графа о его приезде; поэтому Жильбер успел осмотреться и глаза его остановились на белом кашемировом шарфе, забытом в одном из кресел.

Но Мирабо, не то желая отвлечь внимание Жильбера, не то приписывая большую важность вопросу, который должен был последовать за обменом приветствиями, сказал:

– А, это вы! Знаю, что вы уже исполнили часть вашего обещания. В Париже известно, что я болен, и вот уже два часа, как бедному Тайчу приходится каждые десять минут сообщать о моем здоровье друзьям, которые приезжают спросить, не стало ли мне лучше, а быть может, и врагам, которые являются узнать, не стало ли мне хуже. С первой частью все ясно. Теперь скажите, исполнили ли вы вторую?

– Что вы имеете в виду? – с улыбкой спросил Жильбер.

– Сами знаете.

Жильбер пожал плечами в знак несогласия.

– Вы были в Тюильри?

– Был.

– Видели короля?

– Видел.

– А королеву?

– Тоже.

– И сообщили им, что скоро они от меня избавятся?

– Во всяком случае, сообщил, что вы больны.

– И что они сказали?

– Король осведомился, не потеряли ли вы аппетита.

– А когда вы подтвердили что так оно и есть?

– От души посочувствовал вам.

– Добрый король! В день моей смерти он скажет друзьям, как Леонид:

«Нынче я ужинаю у Плутона.» А что же королева?