Графиня Де Шарни

– Ваше величество! – воскликнул Фавра, обращаясь к королеве. – Это затрудняет путешествие, но не исключает его. Если бы я имел честь руководить подобной экспедицией, я взялся бы доставить королеву, короля и членов королевской семьи целыми и невредимыми в Монмеди или в Брюссель точно так же, как генерал Штейнфлихт в целости и невредимости доставил короля Станислава в Мариенвердер.

– Слышите, государь?! – вскричала королева. – Я думаю, что нам нечего бояться с таким человеком, как маркиз де Фавра.

– Да, ваше величество, – согласился король. – Я тоже так думаю. Однако время еще не пришло.

– Ну что ж, государь, – молвила королева, – ждите, как тот, кто смотрит на меня с портрета. Один вид его, как мне кажется, должен был бы дать вам лучший совет… Ждите, пока вас не вынудят вступить в бой; ждите, пока вас не посадят в тюрьму, пока под вашими окнами не построят эшафот… Сегодня вы говорите: «Слишком рано!.», а тогда будете вынуждены признать: «Теперь слишком поздно!..» – Как бы то ни было, государь, я в любую минуту по первому слову вашего величества буду к вашим услугам, – с поклоном промолвил Фавра; он боялся, как бы его присутствие, послужившее причиной размолвки между королевой и Людовиком XVI, не утомило короля. – Мне остается лишь предложить моему повелителю свою жизнь: ваше величество, вы можете располагать мною!

– Хорошо, маркиз, – молвил король, – взамен я подтверждаю данное вам королевой обещание позаботиться о маркизе и о ваших детях.

На сей раз король явно отпускал его; маркиз был вынужден удалиться, и, несмотря на то, что ему очень хотелось продолжить беседу, он, видя, что его поддерживает только королева, да и то лишь взглядом, пятясь вышел из комнаты.

Королева провожала его глазами до тех пор, пока за ним не упала портьера.

– Ах, ваше величество! – воскликнула она, протягивая руку к полотну Ван-Дейка. – Когда я приказала повесить этот портрет в вашей спальне, я думала, что он лучше на вас повлияет.

И она с высокомерным видом, словно не желая продолжать разговор, пошла в альков, потом внезапно остановилась со словами:

– Государь! Признайтесь, что маркиз де Фавра – не первый, кого вы принимали нынче утром.

– Да, ваше величество, вы правы; еще раньше у меня был доктор Жильбер. Королева вздрогнула.

– А-а, я так и думала! И доктор Жильбер, насколько я понимаю…

–..Совершенно со мной согласен: мы не должны уезжать из Франции.

– Может, быть, в таком случае он дает совет, как сделать наше пребывание здесь возможным?

– Да, ваше величество, он дает такой совет. К несчастью, я нахожу его если и не плохим, то уж, несомненно, невыполнимым.

– Что же он советует?

– Он хочет, чтобы мы купили на год Мирабо.

– За сколько? – спросила королева.

– За шесть миллионов.., и одну вашу улыбку. Королева глубоко задумалась.

– Возможно, это неплохой способ…

– Да, однако вы от него откажетесь, не так ли, ваше величество? – спросил король.

– Я не говорю ни «да», ни «нет», государь, – отвечала королева; лицо ее приняло в это мгновение угрожающее выражение, какое бывает у ангелов зла в минуту их торжества, – надо об этом подумать…

Уже выходя, она прибавила, едва слышно:

– – И я об этом подумаю!

Глава 20. ГЛАВА, В КОТОРОЙ КОРОЛЬ ЗАНИМАЕТСЯ СЕМЕЙНЫМИ ДЕЛАМИ

Оставшись в одиночестве, король постоял с минуту, потом, словно испугавшись, что королева может вернуться, он подошел к двери, в которую она вышла, отворил ее и выглянул в приемную.

Он увидел там только лакеев.

– Франсуа! – позвал он вполголоса.

Камердинер, поднявшийся при виде короля и вытянувшийся в ожидании приказаний, немедленно подошел, и когда король вернулся в свою комнату, лакей вошел вслед за ним.

– Франсуа! Вы знаете, где находятся апартаменты графа де Шарни? – спросил король.

– Государь! – отвечал камердинер, тот самый, который был допущен к королю после десятого августа и оставил мемуары о последних днях его правления. – У графа де Шарни вообще нет апартаментов; он занял мансарду на чердаке павильона Флоры.

– Почему же офицеру, да еще в его чине, была предоставлена всего-навсего мансарда?

– Его сиятельству предложили нечто лучшее, однако он отказался и заявил, что ему довольно и мансарды.

– Ну хорошо, – молвил король. – Вы знаете, где эта мансарда?

– Да, государь.

– Пригласите ко мне графа де Шарни, я желаю с ним поговорить.

Камердинер вышел, притворил за собой дверь и поднялся в мансарду графа. Когда он вошел, граф стоял, опершись об оконный косяк, устремив взгляд на море черепичных и шиферных крыш, волнами убегавших вдаль.

Камердинер постучал дважды, однако граф де Шарни так глубоко задумался, что не слыхал его стука; тогда камердинер, видя, что ключ торчит в двери, решил войти сам, заручившись приказом короля.

Граф обернулся на шум.

– А-а, это вы, мэтр Гю, – проговорил он, – вас прислала за мной королева?

– Нет, ваше сиятельство, – отвечал камердинер, – меня прислал король.

– Король? – с некоторым удивлением переспросил граф.

– Да, – подтвердил камердинер.

– Хорошо, мэтр Гю; передайте его величеству, что я к его услугам.

Камердинер чопорно удалился, как того требовал этикет, а граф де Шарни со свойственной всем истинным аристократам любезностью по отношению к любому человеку, пришедшему от имени короля, независимо от того, носил ли он на груди серебряную цепь или был в ливрее, проводил его до двери.

Оставшись один, граф де Шарни постоял с минуту, обхватив голову руками, словно пытаясь привести сбивчивые мысли в порядок; собравшись с духом, он пристегнул шпагу, лежавшую до того в кресле, взял шляпу и, зажав ее под мышкой, стал спускаться.

Он застал Людовика XVI в его спальне; повернувшись спиной к картине Ван-Дейка, король только что приказал подать себе завтрак.

Заметив графа де Шарни, король поднял голову.

– А! Вот и вы, граф, отлично! – молвил король. – Не желаете ли позавтракать со мной?

– Государь! Я вынужден отказаться от этой чести, потому что уже завтракал, – с поклоном отвечал граф.

– Я просил вас зайти ко мне, чтобы поговорить о деле, даже о серьезном деле, и потому вам придется немного подождать: я не люблю говорить о делах во время еды.

– Я к услугам вашего величества, – отвечал Шарни.

– А пока мы можем поговорить о чем-нибудь другом – например, о вас.

– Обо мне, государь? Чем я мог заслужить заботу короля о моей персоне?

– Знаете ли, дорогой граф, что мне ответил Франсуа, когда я спросил, где ваши апартаменты в Тюильри?