Графиня Харель

И снова боевики хохотали над незадачливым сотоварищем. Подошел орк Нагас, инструктор по боёвке, и строго посмотрев на цветок, прорычал парню:

— Слышь «ходила», а посадкой клумб заняться не хочешь? А то я лично тебе досуг готов обеспечить в субботу.

Магия орков вытягивала энергию с земли, и их поселения часто оставались совсем без растительности. Но ничто прекрасное оркам не было чуждым, и они с трепетом относились к любой зелени, тем более цветам.

— Да, понял я… Понял… Был не прав, — проблеял парень и поспешил вернуться на свое место.

Орк стрельнул в меня недовольным взглядом, снова посмотрев на цветок:

— Парня тебе надо завести, а то все клумбы оборвут, — и ушел.

Хохотали боевики. Хихикала рядом Линетта. Посмеивались сидевшие недалеко преподаватели. Прикрыл кулаком рот, сидевший с ними ректор. Сцена вышла впечатляющей.

Я молча схватила вилку и зло принялась за свой ужин. Возмутили слова про парня. Как будто девушка, как собака, обязательно должна иметь хозяина. Как же все любят за меня все решать: отец, король, теперь этот орк, а ведь нормальным поначалу показался…

— Чего насупилась? Смешно же было, — продолжая хихикать, подтолкнула меня подруга локтем.

— Линетта, — обернулась я к ней и посмотрела пристально, — вот тебе от скольких ухажеров пришлось отбиваться?

Девушка была красивой, и у нее самой должна была быть куча обожателей. Классическая блондинка с длинными волосами, округлым лицом, пухлыми губами, изогнутыми месяцем бровями, прямым носом и небесно-голубыми глазами — для многих идеал красоты. К тому же дочь герцога!

Она наконец-то перестала смеяться и опустила взгляд:

— Ты может удивишься, но только от одного. Кто ж захочет со мной встречаться? Племянница ректора и дочь герцога — слишком обязывающий статус. Хоть титулы тут не афишируются, но все про всех знают. И чтобы пойти со мной официально на свидание нужно разрешение отца. А вот у тебя — графини, выбор гораздо больше. Ты может еще встретишь свою любовь, и сможешь выйти замуж счастливо, по своему статусу.

Да-а, о таких нюансах я как-то подзабыла. У меня никогда не было ни парня, ни ухажера. И у отца со мной проблем таких не возникало. Да и праздного времени у меня, чтобы знакомиться, не было. Балы и приемы, на которых можно встретить статусного ухажера, не любили ни отец, ни я, ни дядя. И не посещали их. Я училась и большую часть времени вместе с отцом, исследовала найденные в гробницах демонов артефакты, или работала над новыми изобретениями. Я всегда была удобной и послушной дочерью. И только вчера столкнулась с непростой судьбой герцогской наследницы, обязанной по достижении должного возраста, найти жениха и обеспечить герцогство приемником.

— А кто был твой ухажер? — поинтересовалась я успокоившись.

Линетта, опустив взгляд, ковыряла еду в тарелке.

— Мне… не хочется об этом говорить… Только не сейчас. Прости, Лея, но… — она снова замолчала, — я расскажу тебе как-нибудь позже.

Я не стала настаивать.

— А вот я не хочу никаких поклонников и парней, — призналась я, — это как-то неприятно и надоедливо.

— У тебя никогда не было парня? — спросила удивленно Линетта.

— Нет, — призналась я.

— Не может быть!

— Почему? — в свою очередь удивилась я.

— Лея, ты очень красивая и, судя по всему, талантливая. Все парни заглядываются сейчас на тебя.

— Ну и что? Ты тоже красивая, — пожала я плечами, — а я — самая обычная… И с веснушками, — после этого признания вздохнула.

— Нет, Лея. Это я — обычная, а ты… особенная, индивидуальная, живая, ничем не похожая на остальных, — убеждала она меня. — А веснушки — только добавляют тебе шарма, они такие сумасшедше милые!

— Не убедила, — ответила я.

На этом разговор был исчерпан.

— Линетта, а в город можно выходить? — задала я следующий интересующий меня вопрос.

— Если запрета от ректора или декана нет, то можно, — ответила она. — Обычно в город ходят в выходные: субботу или воскресенье. Ты хочешь в город?

Сегодня был вторник. В город мне нужно было. Для артефактов гоблинов нужны были расходники, у меня такого количества не было.

— Да, мне нужно кое-что купить. Сходишь со мной?

— Не могу, — вздохнула Линетта. — На выходных я всегда отправляюсь домой. Родители не разрешат остаться в академии. Но ты не переживай, возле академии всегда есть наемные повозки и кареты, до центральной площади довезут, а там можно найти любую нужную лавку.

— Хорошо, разберусь, спасибо.

Мы закончили ужин. Цветочек, так и оставшийся лежать на столе, мне было жалко, и я его отдала молоденькой гоблинше, которая подошла унести нашу посуду. Она с восторгом приняла подношение и сразу же схватила его, украсив прическу.

Вернувшись к себе в комнату, я переоделась в домашнее платье, и пошла составлять схему для артефактов гоблинам. Я впервые зашла в лабораторию, которая полагалась команде по магическим играм.

В довольно просторном помещении напротив друг друга у стен стояли лабораторные столы для зелий и артефакторики со шкафчиками. Осмотрев все шкафы, я нашла баночки с порошками, пучки трав, на столе зельевара стояло два котелка с горелками, имелась и вытяжная вентиляция. Над столом артефактора нашла заготовки металлов, некоторые недорогие камни, инструменты. На столе располагалась горелка для плавления металла, внизу вделана маленькая доменная жаровня. К самому столу была прикреплена большая лупа, которую использовали для работы с мелкими механизмами и камнями, тут же в углу, стоял станок для крепления артефактов. Посередине комнаты стояли друг к другу еще два стола для работы стоя, с пустыми стеллажами над ними. Над столами низко висели светильники. Напротив столов, находилось окно практически во всю стену, с выходом на полукруглый широкий балкон. Все было вполне современно и удобно.

Удовлетворившись осмотром, я убрала казенный стандартный набор артефактора подальше вниз, в ящик стола. Им я пользоваться не собиралась. У меня имелся свой набор, отцовский, его я с трепетом развернула. В холщевом невзрачном органайзере, в отдельных гнездах, хранились папины артефакторские инструменты. И на каждом стоял его вензель. Пальцы пробежались по видавшему много работы и весьма затертому комплекту.

Я всхлипнула, вспоминая сколько раз обучая меня, отец направлял этими инструментами мою руку и учил работе. Перед глазами стали воспоминания, как сидя у него на коленях и держа еще маленькими руками плоскогубцы или кусачки, он учил меня плавить металлы, вставлять камни, поправлять плетения магических нитей.

Слезы сами побежали по щекам. Как же мне хотелось еще раз ощутить себя сидящей с ним у стола и спорить о необходимости применения той или иной руны, плетений, камня, металла. Его одобрительную улыбку, когда могла доказать свою правоту, или его снисходительный взгляд, когда ошибалась, и он терпеливо объяснял мне ошибку. Не будет интересных совместных экспедиций, не будет смешных подшучиваний друг над другом, не будет теплых отцовских объятий. Еще недавно родные руки брали эти предметы и работали ими, а теперь никогда больше этого не будет. Никогда…

Я стояла и смотрела на набор, и даже не помнила, в какой момент, после его смерти, уложила его в свой чемодан.

— Не помешал?

Я обернулась на голос. В дверях стоял лорд-ректор.

— Я стучал, но вы видимо не слышали, — пояснил он.

Я быстро стерла слезы рукой.

— Нет, — всхлипнув, ответила я. И отругала себя за не вовремя показанную слабость. Плакать при посторонних людях я себе не позволяла, не так меня воспитывали. Выдохнула успокаиваясь.

Ректор ободряюще улыбнулся мне: