Графиня Шатобриан

В это время Брион и Монморанси с многочисленной толпой дворян прошли другим ходом в новый замок. Узнав через Батиста, что все судьи в сборе, они поспешили в висячую галерею и заняли свои места у дверей, чтобы явиться на помощь королю по первому его зову, хотя из-за этого им пришлось убить Жилловера, который хотел загородить им вход в висячую галерею.

Король, услыхав шум за дверьми, замедливший на минуту произнесение приговора, догадался, что это была его свита. Он мог позвать ее для своей защиты, но не хотел прибегать к вооруженной помощи без крайней надобности.

– Прочь шпаги! – крикнул он повелительным тоном окружившим его сеньорам. – Выслушайте вашего короля! Я намерен положить конец вашему варварству.

– Мы не варвары, а бретонцы, – возразили сеньоры.

– Неужели такой суд возможен в цивилизованной стране! – воскликнул король. – Не разобрав дел а, вы хотите осудить на смерть несчастную графиню Шатобриан. Что понимаете вы, отжившие старцы, в сердечных привязанностях? Вы предаете в руки палача эту женщину, упуская из виду, что она по собственному побуждению, из сознания своей обязанности вернулась к мужу, который с самых первых дней их супружеской жизни дурно обращался с ней и от которого она могла ожидать самой грубой мести. Я не позволил бы вам распоряжаться таким самовластным способом даже в том случае, если бы не любил этой женщины. Я – король Франции и обязан охранять закон против суровой формы варварских обычаев. Давно пора положить конец вашему самоуправству. Я не допущу, чтобы во Франции царствовали сотни господ, как в соседней стране по ту сторону Вогезов, где они своими раздорами подрывают могущество империи. Франция должна быть во власти одного государя! С этой целью я приехал в Бретонь… Господи! Что случилось с Франциской? Она падает!.. – воскликнул король, подбегая к графине Шатобриан, чтобы поддержать ее.

Бретонские сеньоры, все еще закрытые плащами и капюшонами, воспользовались этим моментом и бросились на короля с возгласом: «Бог бретонцев наказал ее!..»

Но прежде чем который-нибудь из них успел прикоснуться к королю, дверь, выходившая в висячую галерею, отворилась настежь и в залу ворвались Брион и Монморанси с многочисленной толпой вооруженных дворян.

– Стойте! – крикнул король озадаченным бретонцам, которые молча отступили от него.

Король бросился к умирающей Франциске и встал перед ней на колени. Она печально взглянула на своего возлюбленного и судорожно сжала его руку; губы ее шевелились, но она не могла произнести ни одного слова; через минуту она скончалась.

Мертвая тишина царила в комнате; слышались только судорожные рыдания Бриона и Батиста. Король поднялся на ноги; лицо его было покрыто мертвенной бледностью. Он обратился к бретонским сеньорам и, указывая на дверь, сказал взволнованным голосом:

– Идите! Я не желаю знать, кто вы!.. Господь да простит меня…

Сеньоры молча повиновались.

Граф Шатобриан вышел вместе с ними. Луизон одела в саван несчастную графиню и уложила ее в гроб. Батист отказался от места, предложенного ему Брионом, и уехал на Женевское озеро. Но ворон Жак остался в замке и приветствовал своим обычным криком «Франциск!» владельца Шатобриана, когда он вернулся в дом своих предков после долгих лет странствования.

В церкви des Mathurins в Шатобриане до сих пор показывают памятник графине Франциске с ее мраморным изображением и следующей надписью:

...

EPITAPHE

PEU DE TELLES

Sous ce tombeau git Fran`eoise de Foix,

De gui tant bien chacun voulait en dire

Et le dissant onc une seule voix

Ne s\'avan`ea d\'y vouloir contre dire.

De grand beaut'e de Gr^ace, qui attire

De bien savoir, d\'intelligence prompte,

De bien d\'honneur, et mieu que ne raconte

Dieu 'eternel richement l\'ettoffa.

О viateur, pour t\'abr'eger le compte

Cy git un rien, la ou tout triompha.