Грань бездны
Шрифт:
Мечущийся по моторному отсеку как белка в колесе, де Бодье вновь взялся выжимать из Неутомимого Трудяги всю его далеко не беспредельную мощь. Убби развернул «Эстанту» и сделал по вакту подряд несколько выстрелов, но был вынужден оставить это бестолковое занятие. Болты баллестирады тоже пробивали псу шкуру и увязали в ней, но, в отличие от двухметровых гарпунов, не причиняли ему никакого вреда.
Вакт приближался к воротам быстрее «Гольфстрима», но нам оставалось преодолеть до них намного меньшее расстояние. Трудно сказать, кто из нас достигнет цели первым и хватит ли истребителю сил вышибить с одного удара решетку и мост. Сандаварг тоже не мог угадать этого наверняка и потому приготовился к худшему: вытащил из турелей носовых баллестирад
Хорошо, что привратники успели поднять решетку всего на четверть, а не выше, на уровень бортов или мостика, где она неминуемо повредила бы нам рубку и погнула бы мачту. А так весь удар принял на себя таран, который был рассчитан и не на такие потрясения.
До последнего момента оставалось неясным, кто кого опередит: мы – вакта или он – нас. И лишь когда «Гольфстрим» въехал в ворота, стало понятно, что мы все-таки отыграли у врага пару секунд. Впрочем, фора эта была спорной. Заскочив на арку, страж опоздал спрыгнуть на палубу истребителя, когда тот приблизился к воротам. Однако тварь еще могла напасть на нас по выезде из них. Ей стоило лишь перемахнуть через зубцы, которые ограждали арочную площадку, и все дела.
Набрать нужную скорость, двигаясь в гору, нам, конечно, не удалось. Но для сноса решетки хватило и такого разгона. Я приготовился к толчку, но он оказался слабее, нежели ожидалось. Устранив преграду, бронекат затем смял ее колесами, и я, обрадовавшись этому, почти не сомневался: мост тоже поддастся нам с первой попытки.
Я ошибся. Врезавшись в него, мы лишь заставили платформу опуститься ниже, и только. Разгонись мы посильнее, и истребитель додавил бы ее передними колесами, но второй толчок заставил нас остановиться, не наехав на мост.
– Малый-три назад! – скомандовал я Гуго, велев ему дать «Гольфстриму» на три секунды задний ход. Пока механик переключал передачи, я успел расслышать, как позади нас, за аркой, обрушилось что-то тяжелое. Очевидно, дернувшиеся при таране мостовые цепи своротили с места какой-то подъемный механизм. Как ни старались жандармы предотвратить разгром, ничего у них не вышло. Впрочем, винить в нем следовало уже не меня, а пса Вседержителей. Не появись он так некстати и не распугай привратников, уверен, мы разминулись бы с ними полюбовно и без ущерба для городской собственности.
Откатившись назад, к самому выходу, Гуго по моему приказу вновь дал истребителю полный ход. Но едва тот тронулся с места, как на мост посыпались обломки парапета арочной площадки. А еще через мгновение на опущенную не до конца платформу спрыгнул сам виновник этих разрушений.
Механическая тварь мыслила рационально: оттуда ей было проще всего заскочить на приближающийся бронекат. Прыгая с арки, она могла ошибиться с расчетом и промахнуться либо напороться брюхом на мачту. А так вакту нужно было лишь оттолкнуться от наклоненной платформы и сигануть на истребитель за миг до того, как его колеса долбанут мост.
Это был, пожалуй, самый хитрый из всех проникших в Аркис-Грандбоул вактов. Впрочем, и он оказался не застрахован от ошибок. Монстр соскочил с арки, но «Гольфстрим» повторно врезался в платформу раньше, чем он изготовился для атаки. Врезался и въехал на нее, окончательно сломив сопротивление удерживающих ее цепей. Сорвавшись с лебедок, они лишили мост своей поддержки, и тот всей своей массой ухнул на расположенную по другую сторону рва, врытую в насыпь опору.
Величина допущенной стражем ошибки равнялась в буквальном смысле длине кончика его хвоста. Монстр зацепился им за край наклонной платформы, дабы не соскользнуть с нее, и в итоге этот кончик оказался зажат между опорой и рухнувшим на нее мостом. Мы же, въехав на него, лишь еще крепче прищемили вакту хвост «довеском» в виде трехсоттонного бронеката.
Вырваться из такой ловушки стражу оказалось
не под силу. Я разразился злорадным хохотом, предвкушая, как таран вот-вот пропорет острием бок чудовища, а колеса довершат расправу над ним. Но обреченный на неминуемую гибель вакт вовсе не желал гибнуть подобно угодившей в капкан крысе. Не дожидаясь, пока это случится, он плюхнулся брюхом на мост и припал к нему. При этом тело пса на глазах взялось делаться плоским, а шипы пригнулись к самой спине.Прежде я не замечал за вактами подобных метаморфоз. А впрочем, чему тут удивляться? Механическое существо может подвергнуть себя, поди, и не такой телесной трансформации. За считаные секунды оно сплющилось настолько, что сумело поднырнуть под таран и днище наехавшей на него махины. Я слышал, как кончики его шипов царапают днище бронеката, но ни нам, ни псу это не причинило ни малейших повреждений.
– Ах ты паскудник! – обозлился я, не сомневаясь, что мост-капкан ненадолго удержит этого незадачливого хищника. Да он скорее оторвет себе хвост и продолжит погоню, чем смирится со своей нынешней участью. – А как насчет причесаться?
И рванул рычаг запуска сепиллы…
Сколько усилий, помнится, приложил Убби, чтобы срезать с лапы вакта полоску его сверхпрочной шкуры! Огромная раскрученная щетка с визгом и скрежетом располосовала спину и макушку монстра, враз содрав с него сотни таких полосок, оголив иностальные мускулы и показав, откуда у пса растут шипы. Его и без того уродливый облик после частичного ошкуривания стал еще отвратнее. Но ужасаться им нам предстояло недолго. Пройдясь по нему, сепилла упала на насыпь, после чего начала кромсать и ее, обдав тварь пылью и выдранными из дорожного покрытия булыжниками.
Но прежде чем пылевое облако полностью окутало врага, я увидел, как он извернулся и вонзил зубы в защемленный конец хвоста! А затем принялся отгрызать его с тем же остервенением, с каким его ныне мертвый собрат пытался стянуть контейнеры Макферсона из прицепа нашего буксира.
– Стоп колеса! – приказал я механику, пока мы не отъехали слишком далеко. – Малый-четыре назад!..
Насыпь за мостом расширялась, и на всем ее протяжении не было ни единого препятствия. Мы могли быстро набрать на ней скорость, но страж разгонится и настигнет нас еще до того, как «Гольфстрим» въедет в пригород. Проткнутый гарпунами, изодранный сепиллой и лишившийся четверти хвоста, вакт был тем не менее готов продолжать охоту, ибо летящими в морду камнями его не испугать. А вот вращающейся щеткой – вполне вероятно.
Когда боевая иносталь бьет изо всех сил по другой боевой иностали, выдерживает удар, как правило, наиболее крепкое оружие. Однако и победителю при этом достается так, что шансы пережить еще одно столкновение у него катастрофически падают. Даже если вакт совладает с сепиллой, вряд ли после такой стычки он будет в состоянии штурмовать истребитель. Смог бы передвигаться, и то ладно.
Пес тоже это чуял, но обойти мечущую булыжники щетку он не мог ни справа, ни слева. Сдав назад, «Гольфстрим» перегородил чудовищу путь на насыпь и загнал его обратно на мост. А я, не доехав до его края, остановил бронекат так, что катапульта стала кромсать мостовую опору и землю вокруг нее.
Пыль и хлещущий вакта шквал булыжников мешали ему понять, что происходит. Монстр не убегал, а застыл посередине моста металлической статуей, словно выказывая тем самым пренебрежение выбранному мной стилю боя. Страж хладнокровно выжидал, когда сепилла зароется глубже, скорость ее вращения ослабнет и мы волей-неволей будем вынуждены двигаться дальше. Туда, где дорога расширится и вакт сможет напасть на нас, минуя эту проклятую «шкуродерку».
Вакту было невдомек, что сейчас моей приоритетной целью был не он, а опора моста, которую я упорно подкапывал и подпиливал. Рухнувшая на нее после отрыва цепей платформа наделала в ней множество трещин. Наша щетка выдирала из опоры целые куски, но пес был не в состоянии догадаться, что именно за булыжники бьют его по морде.