Гран-при за лучший прикол
Шрифт:
Маша неодобрительно посмотрела на нее. Забралась с ногами в кресло, стоящее рядом, и с любопытством спросила:
– Так с чего ты вдруг сомлела?
Тамара вздрогнула, вспоминая кошмарного попугая, говорящего Лелькиным голосом: привидится же такое! Непроизвольно поежилась и пожаловалась:
– Ночью маялась, все алмазы с неба сыпались. Колючие - страсть. Не выспалась, вот и… - Она безнадежно махнула рукой.
– Что?
– Машкины зеленые глаза горели как у кошки.
– Представляешь, - Тамару передернуло, - мне показалось: там попугай говорил Лелькиным голосом!
– Почему вдруг «кошмарная»?
– возмутилась Маша, пропустив мимо ушей реплику про попугая.
– Ты ее видела?
– Еще бы!
Тамара изумленно посмотрела на Машку. Только сейчас разглядела ее ядовито-зеленые легинсы, яично-желтый в ярко-алую полоску облегающий джемпер и фыркнула: естественно, Машке эта девчонка показалась нормальной. Дай Епифанцевой волю, она и сама так вырядится!
Не желая ссорится, Тамара пробормотала:
– Мне показалось, она вызывающе одета.
– Как секретарша!
– отрезала Епифанцева.
– Ну, если только.
Машка бросила презрительный взгляд на Тамарины простенькие потертые джинсы, на старый свитер - Тамара его уже лет пять носила, привыкла как ко второй коже - и со смешком заявила:
– Ты вот на моль похожа, глазу не на чем задержаться!
– А ты на колибри!
– Ко… колибра? На… чего я похожа?!
Машин голос звучал угрожающе, и Тамара торопливо пояснила:
– Птичка тропическая. Маленькая и очень яркая. На драгоценный камень смахивает.
– А разве такие есть?
– В энциклопедию загляни!
Энциклопедии Маша доверяла, поэтому мгновенно успокоилась. Зато Тамара нечаянно скользнула взглядом по циферблату настенных часов и побледнела: она совершенно забыла о работе, ее наверняка потеряли.
Она неохотно сползла с дивана, ноги все еще подкашивались. Маша озабоченно воскликнула:
– Ты куда это?
– Я, между прочим, работаю!
– А я, по-твоему, бездельничаю?!
– Сама сказала.
– А ну - сидеть!
От сильного толчка Тамара снова полетела на диван. Помассировала плечо и крикнула:
– С ума сошла?! У меня обеденный перерыв час как кончился!
– Пусть. Лелька сразу позвонила туда, предупредила - тебе плохо стало, и ты не вернешься.
– Что значит «пусть»?! Мало ли…
Тут до Тамары дошло, ЧТО сказала Маша. Ее глаза округлились, рот она так и не закрыла. Маша радостно сообщила:
– Ты не мышь серая, ты - сова! Или лягушка! Скажи «ква», и я никогда в жизни не назову тебя мышью!
– Ква, - потерянно прошептала Тамара.
– Ква-ква…
– Как-то вяло, - поморщилась Машка.
Тамара моргнула. Машинально потянула каштановую прядь в рот. Пожевала ее и изумленно выдохнула:
– Так это не попугай был? Лелька где-то рядом пряталась?
– Софокл, - одобрила Маша.
– Нет, Сократ!
– Вспоминаешь школьную программу?
– съехидничала Тамара.
– Нет, оцениваю твои умственные усилия!
– На пять?
– Ха-ха!
– Тогда при чем тут Софокл с Сократом?
– При том, что даже эти ископаемые не спутали бы презренного выскочку с родной сестрой!
– Вы… выскочку?
–
Я о Ваське!Тамара раскашлялась. Маша сердито пояснила:
– Васька - это попугай. Сволочь жуткая, требует, чтобы его Василием звали, только фиг ему что с меня обломиться! Васька, и пусть хоть лопнет от злости!
Голова снова закружилась. Тамара завалилась на подушки. Как сквозь вату она слышала раздраженный Машкин голос:
– Этот позор птичьего рода меня тут как-то всю ночь строил, представляешь?! Изувечил, можно сказать! Если я сейчас с этой щеки, - Маша ткнула себя пальцем куда-то под правый глаз и поморщилась от боли: - макияж сниму, ты расплачешься! Там ТАКИЕ царапины…
– А Ле… Лелька?
– Что - Лелька?
– Ее голос! Ты сказала - она позвонила…
– Ты чокнутая или притворяешься?
– Маша смотрела на сестру ближайшей подруги с интересом патологоанатома.
– Первое, - буркнула Тамара.
– Тогда это не лечится, - пожала плечами Маша. Постучала по деревянному журнальному столику и воскликнула: - Тебе же Лелька русским языком сказала, что устроилась секретарем.
– Но где, где устроилась-то?!
– Так, Машуня, - Машка погладила себя по голове, - терпение и еще раз терпение. За это куплю тебе… - Она задумалась. Потом в сердцах махнула рукой.
– Обойдусь мороженным, чего уж там!
Маша перебралась на Тамарин диван и с любопытством спросила:
– У тебя со зрением как?
– Не жалуюсь.
– А со слухом?
– Да иди ты!
– Ах, да, у нас же диагноз!
Тамара зло засопела. Маша звучно шлепнула ее по спине и заявила:
– Чмо с косичками и в красных кружевных колготках и есть Лелька!
Тамара истерично засмеялась.
– А в подельниках у нее попугай по имени Васька. Змей пернатый, то есть.
Тамара обескураженно хлопала ресницами, она вдруг поверила Епифанцевой. К тому же сон дурацкий - небо в алмазах. Ясно же - к неприятностям!
Она с трудом сглотнула и прошептала:
– Почему в таком виде?
– Старому маразматику, ее шефу, экзотики захотелось, - охотно пояснила Маша.
– Пари у него…
Она коротко рассказала про первый Лелькин поход за должностью и бесславное возвращение. Зато уж потом…
Тамара с бессильной злостью слушала красочное повествование и тоскливо думала: «Свинья везде грязи найдет. Так и Лелька - приключений. А раз уж они с Машкой стали на пару действовать…»
Тамара зажмурилась в предвкушении грядущих неприятностей. Почему-то вдруг вспомнился пропавший конверт, коренастый мужик в черной кожаной куртке, меткая характеристика охранника…
«Наверняка он именно Лельке свой конверт передал, - горестно размышляла Тамара.
– Когда она в первый раз наниматься приходила. В своем синем костюме и при очках, образцовой секретаршей вырядилась. А настоящая секретарша вышла куда-то, вот Лелька конверт за нее и взяла, вечно лезет, куда не надо… - Тамара судорожно сжала похолодевшие пальцы.
– Хорошо - они ее настоящего имени не запомнили! А в этом - как там Машка выразилась? «чмо», что ли?
– так вот, в этом «чмо» они Лельку ни за что не узнают!»