Гран-при за лучший прикол

Лелька в сердцах стукнула по косяку и прошептала:

– Эх, пролететь с такой работой! Полторы тысячи баксов в месяц… Серега столько не получает!

Она замерла, потрясенная внезапной мыслью. Вернулась в приемную. Рассеянно сунула конверт на стопку бумаг, лежащих на стеклянной этажерке рядом со столом секретаря. Провела дрожащей рукой по многочисленным клавишам пульта и бросила в воздух:

– Впрочем, почему пролетела?

Великолепная приемная - секунду назад Лелька не сомневалась, что видит ее в последний раз - стала казаться почти своей. Лелька снова - уже по-хозяйски!
– восхитилась дизайном. Осторожно присела в кресло и улыбнулась - какое удобное!

В коридоре зацокали каблучки. Лелька порадовалась, что не захлопнула дверь. А то бы ее застали на чужом пока месте - некрасиво.

Она торопливо перепорхнула на диван и схватила подвернувшийся под руку журнал. Нервно раскрыла его и сделала вид, что читает.

– Шеф не выглядывал?
– экс-секретарша бросила косметичку на стол и фыркнула, не дожидаясь Лелькиного ответа.
– А-а, в принципе, мне уже все равно! Я сегодня здесь последний день!

– Как последний?
– Лелькин голос дрогнул.
– Нашли другую секретаршу?

– Нет еще - кстати, меня Светой зовут - зато я нашла другую работу!

– Секретарем?
– искренне заинтересовалась Лелька.

– Ну… не совсем, - Светка помялась и с легкой гримасой призналась: - В казино себя попробую. Девчонки говорят - туда нищие не ходят. Вдруг… да и познакомлюсь с кем-нибудь стоящим!

– А здесь кто вместо тебя сидеть будет? Ну, пока не найдут подходящую секретаршу.

– Мне-то какое дело?
– разозлилась Светлана.
– Пусть у Соломона Ильича голова болит! Или… дочь его пускай посидит, бриллиантами перед посетителями потрясет! У-у, фифа!

– Она тебе так не нравится?
– удивилась Лелька.

– С чего она должна мне нравится?!
– возмутилась Света.
– Как сыр в масле катается, ни дня не работала!

Лелька покраснела и неловко пробормотала:

– Ну… не она одна. Семья, дети - тоже работа. В какой-то мере.

– Не смешите меня - семья! Она уже третьего мужа выгнала! И детей нет, я точно знаю, Самсон Ильич как-то жаловался, что никак внуков от нее не дождется.

Лелька вспомнила Фирино нервное лицо с крупным отцовским носом, некрасивое, но обаятельное, и невольно рассмеялась.

– Почему у нее все, а у меня ничего?
– Светка смотрела оскорбленно.
– Чем я хуже?!

– Ничем. Просто… судьба.

– Судьба!
– Светлану передернуло.
– Ненавижу это слово!

– Я тоже, - Лелька примирительно улыбнулась. Пошла к двери и вдруг вспомнила о недавнем посетителе.
– Да, чуть не забыла! Тут человек заходил, просил передать шефу… - Лелька сдвинула брови и почти дословно процитировала: - Сегодня в восемь, в ресторане «Чайка». А конверт я на твою этажерку положила. Там бумаги, наверное. Для ознакомления.

Света включила компьютер и быстро защелкала мышью. Потом раздраженно воскликнула:

– Самсон Ильич никого сегодня не ждал! Видишь, - она кивнула на монитор, - никто на прием не записан.
– И девушка презрительно фыркнула: - Он терпеть не может наши рестораны! Говорит - забегаловки, где пьянь одна. Мол, вот в Праге или в Берлине - другое дело. Там в рестораны приходят вкусно поесть, а не упиться как свиньи…

Светка раскраснелась, явно настраиваясь на большие откровения. Лельку это не устраивало, слишком много предстояло сегодня сделать.

– Пока!
– она помахала рукой.
– Приятно было с тобой познакомиться!

– Лелька бросила собственнический взгляд на приемную и еле слышно выдохнула: - Экзотика так экзотика. У нас, в Греции, все есть!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Это только с тобой могло произойти, - убежденно заявила Маша, ближайшая Лелькина подруга.

Она лежала прямо на полу, покачивая в воздухе длинной ногой, и завистливо посматривая на гостью.

Лелька только что вытащила ее из постели - бессовестная Машка преспокойно спала, и это в два-то часа дня!
– поэтому застала Епифанцеву без макияжа, в футболке и легинсах, по-домашнему.

Такая Маша неожиданно Лельке понравилась. Епифанцева будто скинула пяток годков и смотрелась сейчас едва ли не на двадцать. Ярко-зеленые глаза, опушенные светлыми - не угольно-черными!
– ресницами, казались простодушными. Крупный рот - по-детски припухлым. Хорошенькое личико в обрамлении белоснежных волос выглядело беззащитным и невинным.

«Жаль, Машка вечно на тропе войны, - с сожалением подумала Лелька.
– Без боевой окраски даже к мусоропроводу не выйдет».

– Такой офис - единственный в мире, не сомневаюсь. И такой сумасшедший старый еврей - тоже, - и Маша обиженно засопела.
– Мне б ни в жизнь на них не наткнуться!

Лелька хмыкнула:

– Нашла повод страдать! Я с классной работой пролетела из-за этого чудака, а ты стонешь, - ах, какая прелесть!

– Ты пролетишь, как же, - проворчала Маша. С любовью огладила стройную ножку и село по-турецки.
– Надо же, богатенький Буратино захотел экзотики! На старости лет увлекся игрищами! Секретаршу с вараном на поводке ему подавай!

– Нет уж, Колобку покруче девка нужна, - Лелька остановилась перед огромным зеркалом, сделанным по специальному заказу и занимающим всю стену.
– У них с другом пари заключено, кто кого переплюнет. Варан, сама понимаешь, уже не засчитается и очко не принесет - это плагиат.

– Пла-ги-ат?
– по слогам произнесла Маша и покраснела.

Она до сих пор страдала, встречая незнакомые слова. Чувствовала свою ущербность и переживала, что станет Лельке неинтересна и придется с ней расстаться.

Епифанцева по-честному пыталась «расти». За полгода знакомства Маша прочла больше книг, чем за всю предыдущую жизнь. С грехом пополам - и со слезами!
– она осилила даже кое-что из классики. Рыдая, правда, над особо сложными страницами и лазая за помощью в энциклопедию.

Ванька, муж - любимый и ненавистный!
– ее странное стремление к знаниям всячески поощрял. Считал - лучше толстые книги - не разорится, чего уж там! – чем неожиданные и порой опасные Машкины выходки. Склонность жены к авантюрам и сейчас не давала Ваньке спать спокойно.

Одно ему не нравилось: Машин словарный запас за последние шесть месяцев сильно изменился. Бедному Епифанцеву пришлось украдкой - ночами, чтоб не потерять лица!
– заглядывать в словари.

Она краснел как мальчик, когда жена на «фуршетах» заставляла уважаемых пацанов открывать рты и озадаченно морщить лбы - не оскорбили ли их? И Ванька жарким шепотом пояснял друзьям, что Машка ничего плохого не сказала. Просто рвется девка со всей дури в ряды очкастых и высоколобых лохов. Вот и хвастает эрудицией.