Гранатовые поля

— Оргазмов.

Я не была уверена, кто двинулся первым. Возможно, это был он, когда он захватил мой рот. Или это могла быть я, когда обхватила руками его плечи и взобралась на его тело, как на чертово дерево.

Свет был проигнорирован. Телевизор был оставлен включенным на фильме Каденс. И весь мир был забыт, пока Фостер нес меня через весь дом.

Мои ноги обвились вокруг его талии, а его язык извивался вместе с моим. Его нога ударилась о журнальный столик, когда мы пересекали гостиную. Моя задница задела перила, когда он начал подниматься по лестнице. Он остановился на полпути, наклонив свой голову, когда наш поцелуй стал неистовым.

Из его груди вырвался стон. Из моего горла также вырвался стон, когда я оторвала свой рот.

— Кровать. Быстрее, — я крепче вцепилась в его плечи, пока он торопливо вел нас вверх по лестнице, оглядываясь по сторонам. — Налево.

Он шел по коридору, его рот снова нашел мой.

Моя спина коснулась стены, его тело прижало моё, в то время как он пожирал меня. Пока я не начала задыхаться и хвататься за его рубашку. Фостер оттащил меня от стены и шагнул в мою спальню, пинком закрыв за собой дверь.

Три шага, и мы упали на кровать, его вес навалился на мой, а его эрекция вдавилась в меня.

Еще один стон. Ещё один хныканье. Наши рты не размыкались, пока наши руки блуждали, пытаясь освободить нас от одежды.

Сначала я избавилась от майки, стянув её через голову и перекинув через её плечо. Его футболка была следующей, ее сняли через голову и бросили на пол. Джинсы. Брюки. Бюстгальтер. Боксеры. Трусики. Часть за частью они падали на пол, пока на моей коже не осталось ничего, кроме тепла обнаженного Фостера. И его влажный рот, который осыпал моё тело бесчисленным количеством поцелуев.

Его язык погрузился в мой пупок, он целовал мой живот, все ниже и ниже, пока не оказался прямо над тем местом, где я нуждалась в нем больше всего.

— Ты трогала себя, думая обо мне?

— Да, — я запустила пальцы в его волосы, побуждая его опуститься ниже, но он не двигался. Он провел языком по моему животу.

— Расскажи мне как.

Я отпустила его волосы, готовая прикоснуться к себе, но он отодвинул мою руку.

— Фостер.

— Скажи мне, Талия, — его грубый и низкий голос заставил меня вздрогнуть. — Что ты делала сначала?

— Я трогала свой клитор.

Он поцеловал косточку на моём бедре, затем сдвинулся, наклонился на бок, касаясь моего клитора.

— Как?

— Сначала медленно, — я резко вздохнула, когда он делал то же самое. — Просто слегка.

Он хмыкнул.

— А потом что?

— Потом я бы спустилась ниже.

Фостер двинул рукой, его пальцы погрузились в мои мокрые складки.

— Да, — прошептала я. — Ещё.

Он повиновался, мой голос стал для него командой.

— Вернись к моему клитору, — вздохнула я.

Только на этот раз вместо того, чтобы делать это пальцем, он переместился, положив руки мне на колени.

— Раздвинь ноги.

Я была полностью обнажена, прохладный воздух обдувал мою чувствительную плоть. Пока его язык не оказался там, лаская мою влагу.

— О, Боже, малыш.

— Блять, какая же ты сладкая на вкус, Талли.

Он провел языком по моему клитору, отчего моя спина приподнялась от кровати.

Мой стон наполнил комнату, мои ноги задрожали.

Этот мужчина и его порочный язык. Он снова лизнул меня, его рык вибрировал на моей коже. А затем он вошел языком в меня, как изголодавшийся и пирующий мужчина. Его борода терлась о чувствительную кожу на внутренней стороне моих бедер. Его язык был неутомим, облизывал и посасывал меня, пока я не стала извиваться под ним.

— Фостер, — я вцепилась в постельное белье по бокам, мои ноги раздвинулись еще шире.

— Ты — моя, любимая. Скажи это.

— Я твоя.

— Моя хорошая девочка.

Он просунул длинный палец внутрь, поглаживая моё чувствительное место, и я разрыдалась.

Громкий стон, совершенно неконтролируемый, вырвался из моего горла, и он потянулся вверх, закрывая мне рот ладонью.

Сокращение за сокращением, оргазм обрушивался на меня, а в глазах вспыхивали звезды. Язык Фостера не останавливался, пока я не рухнула на кровать, обессиленная и обмякшая.

— Есть один, — пробормотал он, целуя внутреннюю сторону моего колена. Я улыбнулась, мои веки были слишком тяжелыми, чтобы открыть их.

— Смотри на меня, — приказал он, нависая надо мной, облокатившись на локти рядом с моей головой. Его бедра прижались к моим, его член вдавился в мою чувствительную плоть. Затем он подождал, пока я открою глаза, его потемневший взгляд ждал.

— Я люблю тебя, — он двигался в моей киске. — Блять, я так люблю тебя.

Мое сердце остановилось.

Я открыла рот, поднялась волна паники, когда у меня не оказалось слов, которые я могла сказать.

Я любила его. Я любила Фостера, казалось, всю свою жизнь. Я просто… Почему я не могла сказать это?

Он провел костяшками пальцев по моей щеке, потом хмыкнул. Хмыкнул, говоря, что всё в порядке. Что он понимает. Что он будет здесь, когда я буду готова.

Я приподнялась с подушки, мой рот нашел его рот. Затем я провела языком по его губам. Один толчок его бедер, и он зарылся в меня до самого основания так, что у меня перехватило дыхание. Я растянулась вокруг него, встречая его толчки, мне нужно было больше, больше и больше.

Каждую потребность Фостер удовлетворял. Каждым прикосновением он подталкивал меня все выше. Пока я не впилась когтями в его спину, глубоко вонзая ногти, и не разлетелась вдребезги.

Он зарылся лицом в мою шею, изливая в меня своё освобождение. Когда дымка рассеялась, он обхватил меня своими сильными руками и прижал к себе, повернув нас так, что моя голова лежала на его груди.

— Скажи это ещё раз, — пробормотала я, сон подкрадывался к моим губам.

— Я люблю тебя.

На этот раз хмыкнула я.

Может быть, если он будет повторять эти слова снова и снова, я смогу сказать их в ответ. Может быть, если он будет повторять их снова и снова, я перестану думать о годах, которые мы упустили.

Может быть, если он будет говорить их снова и снова, я перестану беспокоиться о том, что нашей любви недостаточно.

17. ФОСТЕР

Кулак Джаспера в перчатке коснулся моего лица.

Моя голова мотнулась в сторону, по щеке пронеслась вспышка боли. Ублюдок. Он ударил меня уже в третий раз за сегодня.