Гранд-адмирал. Том пятый. Часть 1

— Нет, захват Великой Палаты Собраний для них многое значит, — уверенно проговорил командир наемников. — Это место — символ власти местной аристократии. А когда власть и ее символы — в руках противника, когда нет выхода, наступает минута понимания. И мыслей о будущем. Я думаю, что некоторые из аристократических семей все же сдадутся. Или, по крайней мере, часть их сил. Если захотят жить, конечно.

Он ободряюще положил руку на плечо мандалорца.

— Это важная победа для всех нас, — сказал он. — Я понимаю, как ты глубоко принимаешь столь большие потери среди своих. В отличие от нас, у вас не так уж много солдат в резерве. Но я верю, что ваш штурм Великой Палаты Собраний переломил хребет руководству мятежа. Так что, вскоре мы сможем как следует обогатиться за счет премиальных. Думаю, стоит, наверное, отпраздновать завоевание плацдарма. Уже завтра к нам побегут местные на полусогнутых сдаваться в плен и рассказывать как их лучше завоевать.

Ан нет.

Неприятно признавать, но Спар все же ошибался в людях.

Анилекс мерит военную кампанию совсем другими критериями, нежели чем лидер мандалорцев.

В этом и разница между ними и простыми наемниками.

Оттого и презрение к тем сородичам, которые пошли в охотники за головами или подобные им организации.

Мандалорцы воюют в первую очередь ради славы, ради защиты своего дома — награбление богатств идет уже вторым пунктом списка.

Для наемников же слава отнюдь не на первом месте.

Он стряхнул руку наемника и направился к выходу.

— Празднуйте, если хотите, — уходя, бросил он через плечо. — Мы будем зализывать раны и готовиться к следующим сражениям. Попомни мои слова: настоящая война за обладание Серенно только началась.

* * *

— … Ты вообще понимаешь, что ты сделал?!

— Вакуума мне полные трюмы! Скажите, что это неправда!?

— Где была твоя голова, когда ты принял это решение?!

Как говорил один замполит: «Чем бороться и страдать, лучше просто подождать».

И сейчас передо мной в полной мере раскрывается вся прелесть этой великомудрой морали.

Относилась она непосредственно ко взаимоотношениям между мужчиной и женщиной.

Замполит, приняв на грудь, порой скатывался в философию.

И нам, молодым в то время срочникам, большинство из которых до срочной службы еще не успевали окунуться в мир за гранью платонической любви, представлялся шанс стать слушателями его сугубо прагматичной жизненной позиции.

Замполит к своим годам имел несравненно больший опыт общения с противоположным полом.

И явно знал о чем говорил.

Не верить замполиту в армии в мое время — не просто грех.

Это синоним бесцельно прожитых лет службы.

Потому что замполит учит не только Родину любить и простым языком доносит и до вчерашнего школяра, и до пастуха и до вылетевшего из института студента кто для Родины враг и почему.

Замполит — это кладезь знаний.

Непререкаемый авторитет.

А по некоторым вопросам — еще и истина в последней инстанции.

Поэтому, когда замполит говорит тебе, что: «Мужчины с Марса, а женщины — с Венеры», ты не должен задавать вопросов как одни и другие добрались до Земли в то время как космические технологии твой родины, самой могущественной державы на свете, еще не достигли подобного уровня как обеспечение массовой миграции цивилизаций.

Ты просто в это веришь.

Потому что, если не просто слушать замполита, а СЛЫШАТЬ его, то сквозь призму слов можно разобрать отголоски личного опыта.

К концу срочной службы я, например, прекрасно понимал, что замполит за свою жизнь был влюблен дважды.

Один раз в школе, и эту любовь он пронес сквозь свою службу в армии, учебу в институте.

Разбилась она о первые недели мытарств по гарнизонам, начавшихся сразу после завершения профильного образования, наскоро справленной свадьбы и по завершению первой же командировки.

Ознаменовавшей начало жизни в условиях, которые первая красавица класса, дочка интеллигента регионального масштаба, считала базовыми.

Тогда-то замполит и понял, что любил он не ту, кого видел перед собой каждый день.

А ту, кого представлял, о ком мечтал и кого боготворил.

К сожалению, реальность и представления — это совсем разные вещи.

Что и усвоил молодой лейтенант, когда новоявленная супруга покинула их тесную комнату в офицерском общежитии за время его нахождения на дежурстве по долгу службы.

Вторая избранница была уже дамой опытной в вопросах отношений с мужчинами.

И вместе с ней молодой офицер познал что такое меркантильность, прикрытая якобы «любовью».

Здесь все оказалось прозаичнее.

Так же тихо как встретились, так и разошлись.

Но каждой из этих женщин замполит был благодарен за тот жизненный опыт, который он вынес.

Нам молодым и необразованным казалось, что старый офицер просто жалуется и брюзжит на жизнь, которая у него не задалась.

Прозрение начало наступать позже — когда стали поступать письма из дома, написанные девичьими руками и каллиграфическим почерком.

После прочтения таких весточек из дома не требовалось ничего говорить или спрашивать.

Все было написано на лице.

«Не дождалась».

Первым, после солдат, это замечал замполит.

И для каждого у него находилось нужное слово.

Как ни странно, но ни одному из нас он не говорил, что «Бабы дуры, стервы» и «Она еще пожалеет, что такого парня упустила».

Замполит говорил с душой, проникновенно, принимая боль каждого защитника Родины как свою собственную.

А самое главное, сидя там, у него, с растрепанными чувствами, ты понимал, что говорит-то мужик от сердца, а не казенными фразами, в которые не веришь.

Вероятно для многих именно этот офицер стал тем самым спусковым крючком, который привел нас в Вооруженные Силы.

Я хорошо помнил его совет, когда, размазывая сопли и слезы, рассказывал свою историю.

Как носил портфель в школе, как водил в цирк и в кино, как сидели за одной партой, как на последние деньги покупал ей билет на автобус, а сам через полгорода шел пешком ночью и получал трепку за свои «гульки».

Много чего рассказывал.

И в ответ услышал ту самую фразу, которая сейчас и вертится в мыслях.

«Времена рыцарей прошли и благородные девы давно же не благородны, а порой уже и не девы».

Благородные поступки не будут оценены.

Перешагивание через себя и свои принципы — обязательно будут восприняты как слабость и ведомая позиция.

Девушка не должны нравиться из-за внешности или красоты фигуры — это лишь оболочка, которая с возрастом изменится.

Девушка должна восприниматься сердцем как больше чем друг, меньше чем идеал.

Так же как они нас оценивают по поступкам, а не только лишь по словам, так и мы должны понимать что они из себя представляют на самом деле.