Гранд-адмирал. Том пятый. Часть 1

— Зато ты не поплатишься из-за этих двух му…

— Наказание — не за то, что они совершили, — отрезал Томакс. — А за мои действия. Это в моем деле они являются потерпевшими. Но есть еще и другое — по факту смерти Джайнера из-за их действий. И по сравнению с тем, что грозит мне — их участь незавидна. Вообще.

— Не понимаю этого, — признался Алекс. — Ну да, вмазал… Но ведь было за что! Из-за них чуть «Химера» не погибла! Если б не Джайнер…

— Тут ты не прав, Алекс, — предостерегающе заявил Томакс. — Армия, флот, Вооруженные Силы в целом — это в первую очередь дисциплина. Представь, чтобы было, если б я во время сборки прототипа «Скимитара», вместо того, чтобы делать замечания, ломал тебе лицо каждый раз?

— Ну, думаю, тебе как минимум бы не повезло нарваться на «ответку», — хмыкнул Алекс.

Затем, посерьезнев, добавил:

— Да понимаю я о чем ты говоришь. Вооруженные Силы, как и государственный аппарат — это система. Система строится на порядке. Не будет порядка — система сломается. Сломается армия — некому будет защищать Доминион. Анархия, произвол и так далее…

— Правила придуманы не просто так, — вздохнул Брен. — Доминион в этом плане более лоялен, чем Империя. Для него существуют «смягчающие», да и «отягчающие» обстоятельства. В Империи было проще. Меня б просто расстреляли за отбойником в назидание остальным. А так…

— Судя по тому, что не отпустили, думаю, что из тебя хотят сделать пример, — вздохнул Алекс. — Тот самый — назидательный. Чтобы никто больше не срывался на подчиненных.

— Армия — это система поощрений и наказаний, — попытался развести руками Торин, но цепи не позволили. — Я прекрасно это знаю. И, чего греха таить, прекрасно понимал что произойдет. Но, увидь я на месте тех двух идиотов клонов, то ничего бы не произошло. Я бы понял, что они сделали максимум возможного, потому что клоны — исполнительны и беспрекословно эффективны. А эти вот… Знаешь, если абстрагироваться от моей личности и посмотреть на ситуацию в целом, то становится понятно, что все делается правильно. Каждый в армии — и клон, и оригинал, и бывший «ополченец» должны понимать — воюем не за то, чтобы обогатиться. А за то, чтобы побеждать. Ради государства, а не личной выгоды. Возможно, что освещение этой ситуации станет уроком для многих таких вот «ополченцев», и они подадут рапорта о списании. Или поймут и примут, будут служить как надо, а не как им хочется. Просто прикинут мозгами, что не стоит хитрость ради обогащения жизни боевых товарищей.

— Сомневаюсь, что такие как те двое понимают, что клоны тоже люди, тоже граждане и их жизни так же важны, — проворчал Алекс.

— Это психология, — Томакс постучал пальцем по виску. — Разумным сложно признать тот факт, что те, кто вышел из пробирки — такие же, как и те, кто рожден естественным путем. Ведь их всегда можно создать новых, а вот вернуть к жизни погибших «оригиналов»… В общем, это философия войны. Думаю, что мой пример даст толчок к пониманию грани между…

Загрохотала — совершенно неожиданно для обоих — входная дверь.

Алекс нахмурился — у него еще имелось не меньше двух часов на встречу, пока Томакса не увели на обед.

Прерывать их нельзя, раз порядок не нарушается.

— Какого хатта эти штурмовики себе позволяют, — раздраженно бросил Алекс, разворачиваясь лицом к двери.

— … И что, что не записан? — гневался высокий крепко сбитый мужчина, глядя на давешнего сержанта.

— Не положено, подполковник… — монотонно бубнил тот. — У него посещение в процессе. Не положено прерывать…

— Ну так запиши меня в список его посетителей, — отрезал человек в униформе, которую Алекс никак не мог разобрать из-за потемок коридора. — Не отвлеку я их надолго. С начальником твоим уже все решил. Поставлю свой идентификатор на выходе. Все, свободен!

— Есть!

Зайдя внутрь камеры и попав в зону с хорошим освещением, подполковник дождался, когда за ним захлопнется тяжелая дверь, после чего покривился, увидев, как вскочил со своего места Алекс.

Вытянувшись по струнке, борт-механик по-уставному смотрел прямо перед собой.

Томакс, несмотря на то, что цепи сковывали его движение, пытался повторить уставную позицию…

Но из-за короткого «свободного хода» цепи кандалов, никак не мог выпрямиться.

— Подполковник!

— Подполковник!

Контрразведчик, посмотрев на обоих слегка дергающимся взглядом, сердито махнул рукой.

— Садитесь. Оба! — повысил он голос, когда понял, что пилоты недостаточно быстро реагируют на его приказ. — Что, в условиях гравитации не такие оперативные, как в кабине «Скимитара», а, летуны?

Алекс и Томакс переглянулись между собой, совершенно не понимая к чему начальник контрразведки Доминиона ведет с ними беседу в подобном ключе.

И что он вообще делает в следственном изоляторе.

— Однажды, — вздохнул Астарион, — однажды у меня будет полный штат компетентных сотрудников. И я смогу сидеть в кабинете и отращивать задницу, заплывать жиром, класть щеки на плечи и вообще быть самодуром. Но, похоже быстрее уйду на пенсию.

Мужчина, без лишних слов начал что-то листать на принесенной с собой деке, после чего небрежно бросил ее на стол перед Томаксом.

— Читай, — приказным тоном произнес тот.

— Сэр? — опешил арестованный.

— А за штурвалом он пошустрее, а? — хмыкнул контрразведчик, сняв форменную каскетку и утер ладонью пот со лба. — Ох, летун, устроил же ты заваруху… Чтоб у тебя на бомбардировщике отвод тепла от реактора сразу под седалище пилотского кресла шел до самой отставки!

— Сэр? — удивленно посмотрел на него Брен.

— Не «сэркай» мне тут, — грозно посмотрел на него главный контрразведчик Доминиона. — Летать научился, бомбить научился, вон, даже бомбардировщик на пару придумали, самоделкины хаттовы, а правильно писать рапорта о происшествии нет?

— Эм…

Судя по удивлению на лице Томакса, тот пребывал в явном шоке.

Не так уж часто самый главный «безопасник» навещает заштатного командира крыла, обвиненного в применении насилия к подчиненному и содержащегося в следственном изоляторе.

При этом, делает это ЛИЧНО!

— Значит так, Брен, — контрразведчик вернул каскетку на положенное ей место. — Дел ты наворотил, этого не отнять и никуда не деть. «Обиженный» тобой пилот претензий не имеет, значительных последствий для него это не имело. Рожа цела, мозги на месте — по крайней мере так говорит медицинский дроид. Тяжких последствий твое самоуправство не принесло. Но в то же время нарушен порядок взаимоотношения подчиненного и командира. А это не преступление — дисциплинарный проступок. И это уже не уголовное преследование, а дисциплинарное, разбор в рамках служебной соподчиненности. Затраты на лечение этого идиота будут списаны с твоего зарплатного счета — и тут даже обсуждать нечего, возражать будешь — я тебе сам лицо сломаю. И это не шутка…

— Да я и не возражаю, — сбитый с толку произнес Брен. — Это… что, все? Все наказание за то, что я нарушил основы служебного взаимоотношения, основу дисциплины?

— Ага, разбежался, — хмыкнул Астарион. — Неполное служебное соответствие — это раз. Еще один «залет» — и полетишь со службы пинком под зад. И не только ты. Передаешься на время действия взыскания под наблюдение командира «Химеры» — капитана Тшеля. Еще один «залет», даже малейший — и пинок под зад. Полное депремирование на время действия взыскания и на определенный срок после него. С командования крылом — снимаешься. Командовать эскадрильей «Ятаганов» — остаешься. Но, если еще один «залет»…