Грани Игры

— Перед ритуалом возрождения зайдешь ко мне. — Старик сделал и сказал всё, что хотел и теперь развернулся в сторону своего поселка. — Я пришлю несколько своих людей в помощь. И пару молодок прислуживать в Храме. Клаусу привет передавай обязательно. Известие о Кадрансе для него будет горьким, но полезным лекарством. Оно поможет пережить твоему Учителю личную обиду.

Сейчас меня не провожай. Не надо. Я хочу пройтись по этим землям, и почувствовать чем они сегодня дышат.

На улице шел мелкий нудный дождь. Тём как-то привык, что в Файролле всегда хорошая, комфортная погода. А тут сразу две непонятки образовались. Место, где сейчас брёл Тём было югом, но югом локации Север. Если уж надумали те, кто имеет право здесь надумать, вводить непогоду, то хотя бы уже снег сообразили. Норд мысленно был согласен даже на небольшую метель. Но не на эту, четвертый час сеющую водой с неба мряку, уже давно насквозь промочившую одежду и норовящую забраться даже в сапоги.

Дождь оказался совсем не в тему. К тому, что мокрая одежда неприятно липла к телу, передавая всю полноту соответствующих впечатлений, час назад добавилось и ощущение, что тело начало основательно подмерзать.

Замаячивший вдалеке, на опушке леса, домик для охотников был воспринят Тёмом, как подарок судьбы.

В печной трубе что-то возилось, пищало и шуршало. Тём прочитал молитву номер семь из сборника первоапостолов на изгнание духов. Шуршание не утихло. Тогда он отдвинул заслонку и засунув руку по локоть внутрь узкой трубы, попытался ухватить шуршуна пальцами. Через пару мгновений, получив в ладонь укол — щипок от бившейся там тварюшки, он извлек из трубы зажатую в руке добычу.

Это был обыкновенный маленький воробей. Видимо влетел в трубу, ищя убежище от непогоды. Тём ощутил, как сильно бьётся сердце в крохотном, теплом и мягком тельце, зажатом в его ладони. Он поднёс птицу ко рту и резким выдохом взъерошил перышки на голове у воробья. Желтый птичий глаз раширился, сердце ещё сильнее стало биться в перепуганном тельце, будто пытаясь этими ударами разжать сковывающую его свободу ладонь.

Всё было как в детстве. Сколько он переловил в дедовском доме таких совсем молодых, едва ставших на крыло, дураков- воробьёв. Только у тех глаза были черными. И всегда, радостно показав деду свою добычу, он выпускал их на волю.

Тём распахнул дверь на улицу и резко подбросил воробья вверх.

— Лети дурачок, и больше не ведись на обманчивое тепло.

Маленькая птица изо всех сил замахала крыльями и через миг исчезла в густых ветвях подступающих к домику высоких деревьев.

В углу домика нашлась вязанка сухих дров и через короткое время огонь жадно их начал поглощать, отдавая взамен тепло и испаряя влагу из расвешенной над печкой одежды.

А норд глядя на разноцветные язычки плмени, раздумывал о том, что каждая вещь уместна в свою эпоху и пытался представить себе, как бы он выглядел в доспехах и со Змеей крови в одной руке и зонтиком во второй. Картинка получалась веселая.

Он находился в поисках Клауса уже третий день. Долгие поиски Учителя уже стали входить в привычку. Кажется, он легче смог бы найти инквизитора в столичном Эйгене, чем в этой глухомани, куда зачем-то подался Клаус.

И вот сейчас замерзший норд сидел прямо на полу, вплотную к камину, боком ко входной двери и грел над огнём озябшие руки.

Скрипнувшая дверь и закрывшая дверной проём черная фигура застали норда уже крепко стоящим на ногах спиной к стене.

Незнакомец не переступая порог, окинул все углы дома внимательным настороженным взглядом, и, не увидев для себя никакой опасности, нехорошо улыбнулся норду.

— Повезло мне. Поиздержался я силой в дороге. А пополнить негде было. А тут мне на удачу путника Темный Властелин послал. Вот уж свезло, так свезло.

Тёму будто иголками пронзило предплечье. В том самом месте, где уютно расположившись на его руке, взрослел его тотемный котёнок. Рысь. Или Рыся. Энжи пояснял, что возможности котёнка будут увеличиваться по мере того, как будет расти и делиться силой с тотемным знаком сам Тём.

Знак научился предупреждать об опасности?

Тём положил руку на рукоять кинжала и ощутил, как начинает оживать камень в рукоятке некогда любимого оружия принцессы. Необычный холод остудил рукоятку и ткнулся в ладонь, неся с собой ярость и ненависть.

Душа Патриарха, пожалуй, впервые со времени посещения салона "Крем", проявила себя так сильно. Пара мгновений, в которых во время медитаций к Тёму приходили чужие видения, были не в счет.

В первом видении он — патриарх и девочка — вампир из салона мадам Катрин стояли на какой-то высокой башне, а внизу огромным темным пятном растекалась громада незнакомого ночного города.

Второй раз Тём ощутил себя сидящим с этой же девушкой на большом скальном выступе, нависающем над тихой, темной рекой. Над ними бледно — желтым фонарем висела низкая, огромная луна. Серебряные блики бежали по черной воде и притягивали взгляд.

Оба раза они с девчонкой держались за руки и говорили, говорили, говорили. И никак не могли наговориться.

И чувства от этих видений шли к Тёму спокойные и умиротворенные. Сейчас всё было по — другому. Тём сильнее сжал рукоятку и открылся, впуская в себя, рвущуюся из камня чужую ярость и ненависть. После чего ответил равнодушно смотревшему сквозь него незнакомцу.

— Тут тебе не английский клуб. Может тебе и свезло, но мне, почему-то, кажется, что ничего тебе не обломится.

Уже вошедший в дом служка Тёмного Властелина впервые посмотрел не сквозь Тёма, а прямо ему в глаза.

От последующего за этим взглядом неуловимого движения вперёд внезапно обнажившимся клинком, норда спасли два "подарка" от вампира. Выученный ранее "рывок" и только что полученная ярость, временно увеличившая его статы, в том числе и ловкость.

Но даже этого бонуса Тёму хватало только на защиту, о контратаке он даже подумать не успевал.

Следующие два быстрых выпада острого клинка приняла на себя глевия.

Такое сопротивление жертвы если и не разозлило Тёмного, то удивило точно. Быстрым прыжком спиной назад за круг уверенного удара Змеи крови, он разорвал дистанцию с нордом, после чего внешне расслабленно прошелся перед ним, опустив при этом свой клинок вниз, острием в пол.

Если это была попытка выманить норда на безумную атаку, то она была напрасной.

Жаль, только, что перед Тёмом был человек, а не нежить. И все замечательные бонусы глевии против этого темного класса в данном случае не работали. Как и молитвы из сборника первоапостолов.

А вот "Щит веры" наложить на себя Тём мог, что и делал, пока темный адепт выпендриваясь, ходил перед ним вальяжным котом, загнавшим в угол мышь. А ещё у Тёма на подхвате была на крайний случай его палочка — выручалочка, и один раз сработавший фокус под названием "смертельный удар Ловца". Как там говорил Клаус: две темных души в одном камне не уживутся? Может этот шанс и не сработает. Ещё попробуй выбери момент, для удара кинжалом, и не попади под смертельный удар Темного. Но это был шанс, а вот в прямой атаке глевией этого шанса точно не было.

Следующая атака Тёмного стала последней.

Тём даже использовав рывок, не успел заблокировать глевией боковой удар клинка, вогнавший его уровень жизни сразу в оранжевую область. И время на то, чтобы выпустить Змею и перехватить в правую руку кинжал, Тёму никто не дал. Вражеский клинок, продолжая начатую ранее атаку, скользнул в его тело повторно, оставляя норду жизни меньше, чем её добавил "Щит веры".

Третьего, ставящего точку, удара не последовало.

Ещё одной серой тени, метнувшейся от двери, хватило одного с силой нанесенного укола, чтобы пробить клинком сердце человека, занятого добиванием норда. Последовавшие за этим два секущих удара мечом в основание шеи Тёмного, смогли отделить его голову от тела.