Граничник
Шрифт:
Он еще паниковал, но уже вяло, по инерции.
— Стражем хотел быть? — я постарался, чтобы мой голос прозвучал максимально доброжелательно.
— Граничником. У меня шесть признаков из девяти!
— Это много! Ты молодец! Ты станешь Стражем, Стефан. Очень хорошим Стражем. Точнее, уже стал.
— Что?
— Ты, малец, послушай меня. Спокойно послушай и не бойся. Я не демон, а почему ты меня не видишь, я сейчас объясню. Ты же знаешь, что самые достойные Стражи ходят с наставителями?
— Все знают!
— Вот! Молодец. Я — твой наставитель. Дядька Оливер, можешь так звать.
— Врешь ты! Я же не Страж еще! Наставители только у Стражей, которое Правило прошли!
Я бы вздохнул, если бы мог. Очень и очень давно я не разговаривал с детьми. Умел когда-то, семь лет перед отставкой воспитывал их для Граничной Стражи. Но то когда было! Еще до… а со Стефом я уже сколько хожу? Лет десять. Нет, девять. Вот, считай, почти ни с кем, кроме него и не говорил все эти годы. Тут разучишься… Ладно, чего разводить. Вывалю прямо, как есть. Поистерит немного, а потом убедится сам.
— Стефан, посмотри на свои руки. Это руки мальчика?
Он послушно поднял к лицу обе ладони. Не слишком крупные, но определенно мужские. На правом мизинце не хватало последней фаланги — три года назад потерял в схватке с Князем на подступах к Москве. Прочих шрамов тоже хватало, все же девять лет для Стража срок долгий. Невозможно его прожить и не обзавестись отметинами.
— Это не мои!
— Твои, парень. Твои, даже не сомневайся. Слушай меня. Трудно в такое поверить, но ты уж постарайся. Ты вырос, Стефан. Победил в епархиальных отборах, стал курсантом в Ассамблее Нижнего Новгорода. Выучился на Стража. Прошел Правило. Получил наставителя — меня. И вот уже девять лет ходишь по миру, спасая его от тварей нижних миров и закрывая Разломы. Только на последнем мы с тобой плохо сработали. Возможно даже в ловушку угодили, специально для нас расставленную. Демонов убили, Разлом закрыли, но пропустили что-то. Я думаю, сильную тварь с той стороны, Князя, Владыку, а может и повыше кого в иерархии их бесовской.
Я не спрашивал Стефана, слушает ли он меня. В постоянном режиме я снимал информацию со множества датчиков его тела и знал, что тот сосредоточен, пусть и напуган еще. Но все же больше сосредоточен — хотя он и сделался вдруг одиннадцатилетним пацаном, этот пацан от рождения предназначался Страже. Шесть признаков из девяти — это вам не шутка.
— Он, демон этот, атаковал твое тело прямо с той стороны. Дотронулся до тебя и захватил. Я не знаю, как такое возможно, в моих архивах этого нет, но именно так и произошло. Несколько секунд, Стефан, твое тело было во власти твари с той стороны. И она принялась уничтожать твой разум, чтобы сделать из тебя одержимого-марионетку. Которая потом бы прошла в Ассамблею, например, и устроила там резню среди курсантов. Или еще для чего. Но я ему помешал. Активировал аварийный протокол, который никто никогда не применял, и вышиб тварь прочь. Но она успела нанести повреждения твоей личности. Стерла ее часть. Как я сейчас понимаю, всю взрослую жизнь. Вот так, парень.
Стефан смотрел на свои руки и молчал. Не плакал, не кричал, не обвинял меня во лжи. Просто смотрел и о чем-то думал. Я не мог читать его мысли. Не смотря на то что крохотный носитель, на котором находилась моя оцифрованная личность, был расположен в его мозгу.
— А мама? — вдруг спросил он.
Господи! Он же малец еще совсем! А я на него вывалил такое, от чего и взрослый матерый Мангуст в смятение бы пришел. Отличный образец педагогики, Оли!
— Твоя мама умерла шесть лет назад.
Глава 2
Я не знал Стефана, когда он был ребенком. Мы познакомились уже после того, как он прошел Правило, что, в общем-то, естественно. Поэтому слезы на лице молодого мужчины, с которым мы прошли половину Евразии, закрыли
несколько десятков Разломов и уничтожили сотни демонов, меня обескуражили. То, с какой легкостью они полились. И то, как быстро прекратились.Если раньше у меня и были сомнения, что в теле взрослого человека обитает разум ребенка, то теперь они рассеялись без следа. Так резко менять настроение мог только одиннадцатилетний мальчик.
А еще он сразу мне поверил. Так тоже могут верить только дети. Без доказательств, без сомнений, не подвергая предмет суждениям и не прогоняя его через призму жизненного опыта. «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» — тот самый случай.
Первым делом, осушив слезы, Стефан принялся осматривать внезапно ставшее для него чужим тело. Приседал, подпрыгивал, даже куртку снял и пощупал крепость мышц. Судя по всему, остался доволен увиденным: по крайней мере, когда тыкал пальцем в напряженный бицепс, весьма по-дурацки улыбался.
Мне не хотелось дольше необходимого оставаться на месте, где едва чуть не потерял напарника. Повторное появление Разлома было событием маловероятным, но так ведь и захват тела Стража прежде считался невозможным. Об этом я и сказал мальчику в теле мужа: что нужно собрать вещи, уничтожить тела демонов, и выдвигаться в сторону стационарного поста граничников.
— Я могу взять контроль над телом и все сам сделать, — предложил ему. — У меня есть полномочия так поступить в связи с нештатной ситуацией, но ты, хоть и ребенок, являешься моим сослуживцем и другом. И мне не хотелось бы запирать тебя в беспомощной оболочке…
Были и другие причины, опасность для здоровья Стража, например.
— Я справлюсь, дядька Оли! Правда, справлюсь! Ты только говори, что делать.
Это его «дядька» резануло, хотя я ведь сам велел ему меня так величать. Зря, как выяснилось.
— Давай уж просто — Оли, хорошо? Тогда приступим. Первым делом рельсотрон убери в контейнер. Штука нежная, на сырости оставим — контактам хана.
— Здоровенный! О, смотри! Я его поднял, дядька Оли! Оли, то есть.
— Молодец. Вон тот футляр. Должен загореться зеленый индикатор. Это значит, что герметично. Теперь, даже если в воду упадет — не пострадает. Хорошо. Нет, клинок не трогай!
Стефан, едва убрав винтовку в специальный кофр для переноски, повел рукой над плечом и обнаружил там рукоять квача. Естественно, тут же схватил его и попытался вытащить. Мальчишка же! Хорошо, что не знал о кнопке блокировки, которую следовало нажать, а то бы без уха остался.
— Да я бы аккуратно!.. — сразу надулся тот. До того это комично выглядело — взрослый, битый жизнью мужчина, изображает вдруг на лице обиженное выражение. Я даже сердиться перестал.
— Давай под контролем. Правую руку на рукоять. Указательным пальцем прижимаешь круглую кнопку, большим — маленькую. Хорошо. Теперь медленно тянешь руку вверх. Медленно! Грехи мои тяжкие! Кисть вперед не тащи, только вверх. Вот. Вот так.
Впору было снова отключать эмоциональный блок — ну невозможно же! Были бы волосы — поседел бы. Мальчишке сразу без подготовки и учебных тренажеров пришлось взаимодействовать с боевым оружием Стража. И еще точно придется. До тех пор, пока до стационарного поста доберемся. Можно, конечно, запретить внезапно впавшему в детство Стефану пользоваться оружием вообще, даже трогать его, но места тут глухие. Ну как на демонов нарвемся или на сектантов? Да просто на лихих людей, которые ни в Бога, ни в черта не верят — встречаются еще такие, несмотря на два столетия Темных Веков. Сообразят, что вместо Стража им телок одиннадцатилетний попался — прибьют лишь бы снаряжением завладеть.