Граничник

Дрон-разведчик показывал только одного противника, того, который вышел из избы. Второго пока видно не было. Причин тому могло быть множество: не пережил обращения, был убит одержимым напарником, крадется к нам со спины. Поэтому я активировал еще одного микродрона, отправив его прикрывать наш тыл.

А Евсей тем временем шел к нам. Сжимая в руках массивный дробовик, стреляющий парализующими электроразрядами — еще одним распространенным среди Стражи оружием. Такие, как мы, то есть искатели, подобное не использовали — смысл? А постовым зачастую приходилось и от паникующих общинников отбиваться.

Что ж. Видимо придется мне снова брать тело под контроль. Вероятное кровоизлияние в мозг предпочтительнее гарантированного плена и последующего, тут я уверен, обращения в демонического слугу.

Но тут Стефан меня удивил. Я даже моторику отследить не успел, не иначе потому что не ждал от воспитанника таких выкрутасов. Только увидел в полете кругляш шоковой гранаты. Взведенной. И подумал, что это хорошее решение, моего Стефа. Хорошо, что пацан не плазменную по ошибке схватил!

Нас и одержимого Стража с начала боя разделяли шестнадцать метров. Пока он стрелял, а мы прыгали, пока мы со Стефаном говорили, а он шел, расстояние сократилось до семи. И мальчишка каким-то образом кинул гранату прямо под ноги одержимому. Чутье, память тела — бог весть. Но попал.

Одна беда — нас тоже зацепило. Хотя я насильно зажмурил глаза, прижал ладони к ушам, и, открыв пошире рот, впечатал воспитанника лицом в землю. Но яркий свет все одно пробился сквозь плотно сомкнутые веки, а по ушам ударил резкий и сильный хлопок, ввинчиваясь, кажется, в мозг. И это на расстоянии, со всеми предпринятыми мерами предосторожности, — каково же тогда одержимому?

Слух просел, но это нам общаться не мешало.

— Что делать? — у воспитанника кончились идеи и он впал в панику. Орал, наверное, в полный голос — оглохшие и контуженные всегда так делают.

— Можешь говорить тихо, я все равно услышу.

— Что теперь делать? — повторил он вопрос, вероятно, уже одними губами.

— Что я скажу. Сразу и не раздумывая. Понял?

— Да!..

Неизвестно, подействовала граната на одержимого так, как должна была — мой дрон-соглядатай попал под действие взрыва и был уничтожен. Приходилось исходить из того, что противник шокирован и дезориентирован, как обычный человек. Приказал Стефану уйти в перекат, а потом броситься к противнику. Сам же активировал последнего дрона и поднял его в воздух. Вовремя, как оказалось. Второй одержимый — Алан, кажется, его звали — выбежал из дома с шоковой дубинкой в руке.

Пацан тем временем добрался до Евсея. Тот стоял на коленях, бросив оружие, прижимая руки к ушам и тряся головой.

— Тазер.

Стефан среагировал моментально, подхватил дробовик и — ну умница же! — выстрелил в Алана. Специальный снаряд такого же, кстати, калибра, что и боевой, сбил бегущего с ног и заставил его трястись под действием электрического тока.

— Контроль.

Второй снаряд обездвижил Евсея. Минута, много две, у нас появились.

— Проверка дома. Быстро.

Решения я принимал исходя из следующей логики: если двоих стражей обратили, значит демонов тут быть уже не должно. Здесь планировалась засада и пришельцы из иных планов могли ее раскрыть. Но проверить это не помешает. Как говорится: не верь в логику — жизнь иррациональна.

Пока мальчишка бежал к дому, меня просто подмывало спросить его «ну как ты, держишься?». Но я себя одергивал, не хватало еще сбить воспитанника с боевого настроя. Он и так действовал прекрасно, выше всяких похвал, как настоящий Страж — быстро и без сантиментов. Движения разве что были не слишком уверенными и экономными, да и оружием размахивал так, что больно было смотреть. Но справлялся же, а большего в наших с ним обстоятельствах требовать не приходилось.

Даже, кстати, повезло, что одержимых встретил ребенок, а не взрослый Страж. Мой Стеф мог и заколебаться на какую-то долю секунды, все же по братьям стрелять — непростое дело. Да и я не стал бы инициировать чрезвычайный протокол и забирать управление телом — доверился бы опытному граничнику. А мальчишка никаких сомнений не испытывал. Сказал наставитель, что демоны, значит демоны и есть.

В доме — большой избе девять на девять метров — никого не оказалось. Ни людей, ни инопланарников. Вещи разбросаны, что обычно и бывает, когда на парочку мужчин, живущих вместе, перестает оказывать свое благотворное действие устав. По стенам развешаны рыболовные снасти и снаряжение Стражей. На столе полно еды — последнее меня очень заинтересовало. Не самим фактом наличия пищи — поесть граничники любили вообще, а эти — в частности.

Нет, я обратил внимание, что еды было слишком много. Такое ощущение, что постовые вытащили из закромов вообще все. Копченый окорок, взятый, видимо, в ближайшей общине, жареная и вяленая рыба, вареная картошка, огурцы с маленького огородика за домом, лук, чеснок, черствый хлеб. Все это надкусано и беспорядочно разбросано по столу, стоящему у окна, словно на граничников напал лютый голод. Будто бы они хватали рыбину, отрывали от нее кус зубами, а после отбрасывали, чтобы впиться в окорок.

Осваивались в телах, понял я. И пробовали новые ощущения. Поэтому не ели, не голод утоляли, а жрали. Жадно, без цели насытиться. Значит недавно их обратили.

Я зафиксировал в памяти всю эту сцену, чтобы потом в более спокойной обстановке разобраться с деталями, и велел Стефану идти во двор. Только сперва мы с ним веревку со стены прихватили. Хорошую такую веревку, точнее, тонкий армированный шнур из комплекта снаряжения Стражей. Такой и ножом не особенно порежешь, а на разрыв он и вовсе чудовищно прочен.

Им-то мы и связали парочку одержимых, все еще пребывающих в полубессознательном состоянии после знакомства с собственным тазером. Сопротивления они почти не оказывали, только глухо ворчали, пока Стефан неумело заламывал им руки за спину и волок к дому.

— Посмотри у себя в нагрудном кармане футляр такой, пластиковый, — сказал я. — Там ампулы есть, с оранжевыми колпачками. Ими пленных в чувство привести можно. Только смотри зеленые не возьми!

— Мы их будить будем? — вопрос донес до меня панические нотки в голосе воспитанника. Ну вот, а так хорошо держался!

— Отставить бояться, кадет! Они связаны и вреда тебе причинить не смогут, даже если очень захотят. А нам нужно допросить пленных. Или ты предлагаешь сразу же их убить?

— Убить?!

Ну да, над тем, что делать с бывшими Стражами после победы, он еще не думал.

— Не прямо сейчас. Сперва допросить. Да, эта ампула. Разломи пополам и под нос сунь одному. Тому, которого ты вторым вырубил, первый еще и от шоковой гранаты пострадал, вряд ли на него подействует. И помни — делаешь то, что я говорю. Не задавая вопросов, не сомневаясь и не страшась. Иначе нам с тобой не выжить и до безопасных мест не добраться.

Алан дернул головой, пытаясь отстраниться от источника резкого и неприятного запаха, но стукнулся затылком о стену. Открыл глаза — обычные, человеческие. Однако их выражение, да и в целом мимика его лица, говорила, что перед нами совсем не человек.

— Радуешься, ловчий? — с презрительной усмешкой спросил он.

Вопреки распространенному заблуждению мирян, демоны умеют не только рычать, но и разговаривать. Да, глотка большинства из них плохо приспособлена к людской речи, но тем не менее говорить умеют даже низшие. Но обычно они этого не делают — зачем бы мяснику беседовать со свиной тушей? А ведь именно так нас они и воспринимают — мясом.