Грася

«Сейчас я вас как лохов непуганых разведу» — скользнула у неё мысль. Кто такие «лохи», что значит «разведу»? Слова мелькнули новые, но смысл отразили верно.

— Что ж вы, гости наши дорогие, сумятицу в праздник вносите? — начала напевно говорить она. — Али силушку свою показать хотите, посоревноваться, в состязаниях поучаствовать? Так это можно, — и сладенько так улыбнулась.

— Не надо, Аль, ну их. Давайте я штраф заплачу, — просительно, как провинившийся ребёнок перед взрослым, проныл задира, — странные они какие-то, — добавил он оправдываясь.

Граська, если была бы магичкой, в этот момент испепелила бы его взглядом. Чуткие к душевному состоянию оборотни отодвинулись от неё, насколько позволяли подпиравшие сзади люди.

— Ну всё, наш культмасспраздответ взялась за бедолаг, пиши — пропало, — послышалось из толпы, что чуть разрядило обстановку.

— За что их так? — весело поинтересовался другой.

Грася ошеломила оборотней злой эмоцией, направленной на людей, чем ещё больше их насторожила. Ей надо было торопиться, пока зверушки не сбежали от неё. Она покрепче ухватила здоровяка и ласково заворковала.

— Вы, мужчина, главный? Да? Я так и подумала, такой сильный, большой, — кошечкой пела она ему, — значит, мы можем заключить глобальное пари?

— Чего это? — поглядывая на командира людей, оборотень попытался отцепить девичьи пальцы от своей одежды.

— Ну, это состязание, — с радостью бросилась объяснять она. — Если вы победите, то лэр-в Линей заплатит за вас все штрафы, если я выиграю — пересмотрим кое-что в договоре, слегка расширим его, поправим немножко, ну и так, по мелочи…

— Ты это, командир, отцепи от меня свою ненормальную, — попросил оборотень.

— Пушистик, вам ничего делать не надо, — крепче взялась за здоровяка Грася, чтобы не выскользнул, и ласково продолжила — я всё сама! — и, чуть отвернувшись от него, громко, для всех озвучила условия:

— Через две недели все оборотни, что тут соберутся, будут по моей указке делать то, что я захочу! Или не будут. Вот и всё.

— Спятила!

— Обнаглела!

— Да я тебя…!

Это рычали оборотни, а здоровяк с жалостью посмотрел на командира и стал искать взглядом лэр-ва Линея. Тот стоял невдалеке, сосредоточенный.

— Эй, командующий, я эту болезную на голову за язык не тянул, на состязание я согласен, пусть покомандует. Готовьте деньги и извинения за причинённое нам беспокойство, — почти весело крикнул здоровяк.

Лэр-в Линей посмотрел на госпожу Греф, весь её вид излучал скромность и терпение.

«Ну что ж, мастера, вдохновленные ею, как сумасшедшие пробуют изготовить ей барабаны, кто во что горазд, оркестр из них стучит каждый вечер в крепости, скоро дудки изготовят, теперь очередь оборотней плясать под них», — при мысли о дудках, он с некоторой жалостью посмотрел на брата вожака оборотней, медведя Альрика. Кивнул своим мыслям и добавил:

— Подтверждаю слова о выплате штрафа, пункт об извинениях считаю уместным оставить в любом случае, только с вашей стороны. Даже по вашим меркам гости, справляющие нужду на глазах у женщин и детей на праздничное украшение, заслужили наказания.

Оборотень подождал, не скажет ли ещё что лэр-в, после медленно произнёс:

— От лица вожака приношу свои извинения людям Южного Варса за учиненное непотребство.

Народ довольно загудел.

— А теперь мне интересно, где должен собраться наш народ, чтобы посмотреть, на пытающуюся командовать нами самочку?

— Через две недели перед внешними воротами Варса, вы можете подходить в полдень. Там и состоится ваше состязание, — совершенно серьёзно произнес лэр-в, чем заслужил удивлённый взгляд здоровяка. Но, чем бы люди не тешились, приятно будет посмеяться над ними и посмотреть, как командующий заплатит штраф за малыша Ррура.

Под тяжелым взглядом лэр-ва Линея, Грася заспешила к нему с объяснениями, быстро чмокнув в щёку мужа.

— Госпожа Греф, я жду ваших пояснений, почему я должен оплачивать штрафы из своего кармана?

— О, господин командующий, риски в подобных предприятиях всегда присутствуют, — оглядываясь на развешанные уши людей и оборотней, заторопилась девушка.

Лэр-в правильно понял её осторожность, и они вместе удалились в замок, перекусить, побаловать себя вкусностями, и заодно обсудить наметившуюся авантюру.

Сидя в кабинете лэр-ва, слушая как уютно потрескивают дрова в камине, таская из вазочки засахаренные орешки, один за другим, Грася мечтала вслух:

— После того, как мои девочки разогреют их, я заставлю их топать в такт, прихлопывать, а может даже подпевать.

— Госпожа Греф, Грасенька, а если девушки испугаются? Да и нет у меня уверенности, что их отцы разрешат им участвовать во всём вами затеянном.

— Но, господин командующий, вы же не отстранитесь от нашего дела?! В конце концов, всем выгодно дальнейшее сотрудничество, раскройте глаза градоначальнику и главам гильдий на наше с вами видение ситуации. Завоёвывайте союзников, мы начали действовать! Это первый шаг, за ним надо сразу делать второй, третий…

— Авантюра, чистейшей воды авантюра, но у меня чутьё, что всё получится. Мы обыграем клыкастых и им даже не с чего будет затаивать обиду!

— Только, вы же понимаете, больше половины успеха зависит от внезапности, от их растерянности.

— Да, несомненно. Что потребуется от меня?

— От вас, лэр-в Линей, мне необходима сцена, я нарисую какая. Выступать будем на свежем воздухе, поэтому саму сцену прикроем навесом в виде ракушки и обставим обогревателями.

— Думаете, это защитит от холода?

— За сценой ещё сделаем маленький тёплый домик. Для зрителей сделаем небольшой подъём.

— Оборотни тяжелые, а если они у вас будут топать, то никакая конструкция их не выдержит, — возразил лэр-в.

— А что если из снега горочку сделать и в ней широченные ступени? Ну и доски положить, чтобы сидеть не на снегу.

— Без сидений, пусть стоя смотрят.

— Как скажете, вам виднее.

— А подъём всё же сделаем ступенями, — подумав, согласился командующий.

— Вроде всё, осталось мне подготовить программу, а вам обеспечить мне скрытность и содействие по мелочам. И не забудьте заручиться поддержкой отцов моих подружек.

А дальше всё закрутилось, завертелось. В подвалах, под Грасиным контролем, неустанно били в дюжину барабанов. Девушка испытывала непреодолимую слабость к этому инструменту. Поначалу некоторые ссыльные, сыновья мастеров, учились просто стучать одновременно. Когда они научились чувствовать друг друга, то стали менять ритм, а после пошли финты. Несколько разных видов «стучалочек» отрепетировали до зубного скрежета и начали их чередовать, составляя из них своеобразную музыку. Было что-то в этом глухом звуке, нечто завораживающее, заставляющее кровь нестись по телу быстрее. В какой-то момент, когда ритм барабанов затих, ожила лиоль и выдала пронзительные звуки. Она заныла высоко и долго, после чего один из ссыльных выкрикнул: