Гражданин
Шрифт:
Изменения в окружающей природе начались с деревьев. Чёрные исполины исчезли не сразу, сначала между ними стали втискиваться столь же толстые и высокие сосны (или не сосны, ботаник из меня…), потом уже хвойных великанов сменили более низкие лиственные соседи, из которых я вроде бы узнал осину. Полуденное солнце вдруг стало находить дыры в сплошной крыше крон, полянки под ними пестрели мелкими, но пахучими лесными цветами. Воздух наполнился неумолчным звоном насекомых, вслед за которыми замелькали пичуги, запахло сыростью и грибами. Даже мои спутницы,
– Совсем как у нас дома…
– И у нас, если на верхние ярусы выбраться! – Рона раскинула в стороны руки, дурашливо пытаясь поймать солнечный зайчик. – Меня оттуда постоянно шугали, особенно братья – мама поручала им за мной следить, а потом наказывала за то, что отвлеклись, и я опять влезла на сторожевую платформу… Ой.
Последнее восклицание вырвалось у моей лучницы потому, что кое-кто зазевался и задел пяткой висящего за спиной эльфийского копья ореховую ветку. Девушки переглянулись и вновь посмурнели – видно, каждой опять вспомнилось, через что пришлось пройти, чтобы оказаться здесь и сейчас со мной. О неприятных воспоминаниях можно на время забыть, но они всегда найдут способ о себе напомнить.
– Платформы? – поинтересовался я. Мне действительно стало интересно. Усиленная работа мозгами после встречи с коровами пошла на пользу: я вдруг понял, что не знаю об эльфах, как о народе, практически ничего. Да и о местных людях за пределами Лида на самом деле узнал не сказать что прямо так уж намного больше. Справочники, домысли и сплетни – это всё хорошо, но полной картины никак не составить.
– Такие специальные площадки из дерева, их в кронах деревьев закрепляют, а ветки так пускают, чтобы снизу было не видно, – охотно отозвалась эльфийка, не любившая и не умевшая подолгу грустить. – Внизу, у домов, ветра нет, а сверху – дует постоянно. И солнышку ничего не мешает светить.
– А почему они “сторожевые”? – я решил, что познавательный разговор очень удачно позволит скоротать последний час пути. В любом случае это будет лучше, чем накручивать себя в преддверии схватки со зверем.
– На них разведчики дежурят обычно, – с удовольствием принялась просвещать меня Рона. – Если изменённый проходит под деревьями, то птицы всегда взлетают вверх, все. А ещё, если подняться над уровнем крон, хорошо видно сигнальные дымы, а ночью – огни. Кроме того, с платформ вниз очень удобно стрелять из лука и метать копья. Противник никого не видит, а стражи видят всех.
Какая интересная идея, чувствую, может пригодиться. Эльфы не дураки – столько усилий тратить на строительство и маскировку ненужных штук, а значит как минимум часть магических мутантов уязвимы для атак из верхней полусферы. Запомню. Моё копьё, подозреваю, вполне можно метать – баланс у него отличный. Осталось только научиться попадать с первого раза куда надо.
– Маша, а у тебя, как я понял, рядом с родной деревней был похожий лес? – решил я растормошить и вторую спутницу.
– Да, Арн, так и есть, – девушка, стоило мне к ней обратиться, мигом словно преобразилась: выпрямила спину, на лицо нагнала выражение почтительного внимания, даже шаг стала ровный держать. И небось сейчас корила себя последними словами, что поддалась эмоциям и позволила своему лорду увидеть вместо преданного рыцаря изрядно побитую жизнью дочку кузнеца.
– И вы в него спокойно заходили? – я решил, что
нужно попробовать и у второй спутницы узнать что-нибудь полезное. Раз уж выяснилось, что ландшафты схожи, то и это “что-нибудь” сможет пригодится прямо сейчас. Надо только не пропустить полезные сведения мимо ушей и, главное, мозгов.– Если недалеко, то все ходили, – не разочаровала меня собеседница. – Особенно на изломе лета и после – когда ягода поспевала, грибы шли, а потом и орехи…
– А звери? – направил я мысли своего верного рыцаря в нужном направлении.
– Дядья белку били из луков, и птицу – куропаток и уток, – припомнила девушка. – А на оленей да лосей охотиться было нельзя, баронский запрет. Диких свиней ещё били, если те осенью на поля заходили.
– А на людей зверьё в лесу не нападало?
– Только на охотников – но те далеко уходили, а у деревни всё зверье пуганое, – кажется, мой вопрос поставил Машу в тупик: слишком, по её мнению, очевидные вещи она говорила. – Ну ещё зимой волки стаей могли загрызть, так это дурным надо быть – в лесу до темна проторчать одному и костром не озаботиться.
– То есть тварей можно было не опасаться? – решил внести ясность я.
– Если чудовище появлялось в наших краях, то отец Клемент всегда успевал предупредить, тын затворяли, и в поля если и выходили работать, то только вместе, – объяснила Мариша. – Обычно дня через три-четыре приходило известие, что королевские егеря или гвардия уничтожили тварь. Или это делал истребительный отряд Белой Церкви – я помню, такие дважды проезжали через наше село. А однажды, говорят, – я этого не помню, совсем маленькая была – у нас на ночь останавливались Рубежники!
– Рубежники – это кто? – я машинально зацепился за новое слово, сказанное Машей с таким восторженным придыханием. Так, если я не запутался в карте, то с минуты на минуту должно показаться обожжённое молнией дерево – последний ориентир перед входом в отмеченный для охоты квадрат. Ммм, а чего это я не слышу ответа?
– М-мой лорд не знает, кто такие Рубежники? – глаза кузнецовой дочки стали почти круглыми от удивления. Впрочем, стоящая рядом эльфийка тоже явно была поражена моим вопросом. Так, кажется, я спросил то, что тут принято знать даже трёхлетним детям. Вроде “как называется та круглая жёлтая штука в небе, что светит по ночам?”
– Ты же теперь рыцарь, – с небольшим укором посмотрел я на девушку. – Если твой лорд спрашивает тебя “мокрая ли вода” или “далеко ли до облака в небе” – значит, твой ответ ему действительно важен. Ты же не стала спрашивать, зачем я заставил тебя загонять свинью щитом и топором, хотя хватило бы и хворостины?
– Ой, – совсем по-Рониному отозвалась Маша, и тут же принялась краснеть, одновременно пытаясь вернуть себе на лицо “положенное”, по её мнению, рыцарю строгое выражение. Я прямо-таки умилился. – Да, мой лорд! То есть, Арн. То есть…
Тут дочка кузнеца крепко зажмурилась и помотала головой из стороны в сторону. Как ни странно, это действие ей помогло, и ответ прозвучал чётко, как по писаному:
– Рубежники – это защитники Горловины Шрама, избранные, лучшие, самые сильные и самые умелые воины из разных государств, собравшиеся, чтобы служить лишь одной Цели – защищать разумных от чудовищ!
Как много громких и пафосных слов. Но, судя по реакции Роны – она с ними совершенно согласна, иначе бы обязательно влезла с комментарием. То есть, как минимум эти самые “рубежники” действительно имеют в народе подобную репутацию. Горловина Шрама, значит? Так, кажется, начинаю понимать…