Гражданин

— Но это же наверняка ловушка, — прошептал док, слушавший меня словно ребенок сказку.

— Почти наверняка, — кивнул в ответ, — но брать меня сразу невыгодно, да и не будут же они там караулить. Скорей всего в системе кто-то из наводчиков копает. Он попробует меня засечь, потом последит и, когда более-менее приличную сумму соберу, тогда и пойдут на захват. Чтобы и раба получить, и корабль, и заработанные кредиты.

— И ты все равно собираешься туда лезть, — вздохнул Хартс.

— Знаешь, сам порой думаю об этом. Честно говоря, совсем не уверен, что Смит с Яном стали бы за меня так задницы рвать и рисковать головой. А, — махнул рукой, — почти уверен, что не стали бы.

— Тогда… Зачем? — спросил док, переставая быть вечным ребенком и смотря внимательными глазами прирожденного исследователя.

— Дурак, наверное. Должен же кто-то до конца человеком быть и верным замшелым идеалам оставаться. Может они и мешают жить, но, — пожал плечами и щекой дернул, — таким уж уродился. Дикий же, — усмехнулся, рефлекторно касаясь головы в том месте, где три года нейрокомп носил. — А остальные пусть сами за себя решают. Что смогу, то и сделаю.

— Все бы такие дикие были, может и цивилизацию нормальную построили, а не этот бедлам, — сказал док.

— Поздно уже, идемте, провожу до клиники и сегодня же вылечу. Если все нормально будет, месяцев за пять управлюсь и вновь сдамся на опыты.

— Да в бездну их, — буркнул док. Послушно поднялся вслед за мной и, молча, дошел до своего отсека.

Напоследок стряс с него обещание хотя бы раз в декаду спать по-человечески, пожал руку и отправился в ангар. Терять время не стал, сразу дал команду вылетать. Приказал прямо из шлюза. Разгон в свободной зоне. Прыжок. Вот и все, теперь поздно переигрывать. Можно ногти грызть, можно паниковать, бояться, да что угодно делать, но назад не отыграть. Корабль в прыжке.

Чтобы в голову разные мысли не лезли, занялся учебой и тренировками. В основном, понятное дело, на последние налегал, как-никак, разгон и без того мозги изрядно нагружает, а они мне при выходе из гипера пригодятся. Мало ли что и как, лучше подстраховаться и по-боевому, в слиянии, прыжок завершить. Опять же, чувствовал что ещё немного — и смогу на так называемый рывок выйти.

Тут ведь как, выучить всякие хитрые приёмы, научиться бить и защищаться — на это ума много не надо. Довести все это до рефлекторного уровня, при наличии баз, тоже не велика наука. Больше приходится работать над возможностью все это проделать. Впрочем, у тех же вояк на достижение боевого режима месяца три-четыре уходит. Понятно, что у них это при медикаментозной и технической поддержке, но и без нее, за год-два, не проблема того же добиться. Все зависит от интенсивности тренировок. У меня, к примеру, порядка трех лет ушло. Вот только, боевой режим и рывок — это как мопед и гоночный мотоцикл.

Как известно, в норме, средний человек без подготовки, реагирует на знакомую ситуацию за секунду с мелочью. Подготовленный действует рефлекторно и раза в два быстрее. Фактически, достигает физиологического предела организма. Но все меняется в случае незнакомой ситуации. По сути, из-за необходимости осмысления, разница в скорости реакции сокращается до долей секунды. Однако, у этого правила есть исключение — рывок.

Он весьма похож на слияние, но оптимум психофизиологического состояния достигается не за счет искинов или форсированного использования ресурсов головного мозга, а комплексно. Используются возможностей всего организма в целом. В рывке человек не просто быстро и четко соображает, но и вполне конкретно управляет собственными рефлексами. Он выстраивает их в последовательную цепочку. Очень грубо это можно сравнить с простенькими игрушками, в которых когда каждый участник заранее задает порядок действий, а потом становится наблюдателем без возможности вмешаться. При рывке длина таких «раундов-ходов» измеряется долями секунды.

Собственно, само понятие «рывок» ввели в обиход военные. Они, будучи ребятами конкретными, понимали все его преимущество, но возиться годами, да еще и с непредсказуемым результатом, не собирались. Вот и решили проблему радикально — установкой имплантов. По сути, они заменили чистый рывок суррогатом слияния солдата с самим собой и, как всякое слияние, это приводило к перегрузке мозга. В результате чего боец мог действовать предельно эффективно лишь ограниченное время. Потому-то это и назвали рывком.

Тренировался, понемногу базу по дронам доучивал и о собственной поспешности размышлял. Вот что мне стоило немного с вылетом повременить? Ведь если бы немного мозгами пораскинул, так глядишь и сообразил бы — не крейсер и, скорее всего, даже не фрегат тебя захватывать станет. Оно надо пиратам ради меня так рисковать? Разумеется нет.

Даже если я десяток корпов в потенциале иметь буду, это же цена эсминца. Нет, они конечно разные бывают и там разброс плюс-минус лапоть, но если вот так, совсем усреднено, так десятка лимонов и получается. И что отсюда следует? Да приемлемая степень риска. А что мне это дает? Да всего лишь возможность контрабордажа. Нет, серьезно, это в космическом бою у меня шансов с гулькин нос, а вот если подготовиться, так уже фифти-фифти. Купил бы боевых дронов, взял штурмовой скаф, так против команды эсминца мог с огоньком выступить.

Сколько их там может быть? От одного-двух до пяти-семи. Большая команда — маленькая доля. Народ в пираты преимущественно за быстрыми деньгами идет. Кроме отбитых на голову романтиков, полных отморозков и типов с весьма специфическими наклонностями. В абордажных командах почти всегда одно мясо с минимальной подготовкой, защитой и вооружением.

Логично — хоть пираты и большая проблема, но не настолько, чтобы содержать на каждом корабле отряд десантуры в полной выкладке и со всеми штатными средствами усиления. Тем более, такой корабль просто расстреляют и удовлетворятся собранной с обломков добычей. Из тех же защитников боевые импланты вытащат и прилично заработают.

«Но ты мог на этом сыграть», — сказал самому себе, занимая место в рубке и готовясь к выходу из прыжка. Кресло раздулось, частично охватило меня со всех сторон, зафиксировало ремнями-щупальцами и штангами безопасности, обзорное стекло закрыла бронеплита, а крышка подковообразного пульта откинулась. Корабль был готов к бою.

Прикинув, что еще могу сделать, отдал несколько мысленных команд. Первым делом вывел в красный сектор реактор. Теперь у меня есть избыток энергии. Перебросил ее в накопители щита и на РЭБ. Варварство конечно и плохо скажется на ресурсе техники, но сейчас не до того. И вообще, я техник, у меня ремонтный комплекс есть, так что починить не проблема.

Главное возможную атаку пережить и, если ее не будет, на что очень надеюсь, остаться незамеченным. Поэтому, кстати, прыгал не прямо к астероиду, а ближе к звезде. Не будет же наблюдатель возле него крутиться, у шахтеров есть писанные и неписанные законы, которые однозначно говорят — кто в данный момент камень грызет, тому он и принадлежит. Попробуй сунься — откроют огонь и будут со всех сторон правы.

Нет, наблюдатель будет сидеть в ближайшей реке и чисто визуально следить за «хвостом» пыли вокруг астероида. Возможно, пройдется направленным лучом или совсем уж в крайнем случае рядом выпрыгнет, или наоборот уйдет в прыжок из района поближе. Исходя их этих соображений составил протокол действий искина. Он сразу щит разворачивает и РЭБ врубает, а я смотрю, оцениваю и управляю двигателями с оружием.

До выхода из прыжка оставалось меньше минуты, мандраж рос и чтобы от него избавиться решил войти в слияние пораньше. Благодаря тренировкам мог в нем уже полторы минуты находиться. Десяток потерянных секунд счел приемлемой платой за спокойствие.

Ощутил себя слепым и глухим в пузыре гиперперехода, но это не пугало. Знал, что так будет. Сосредоточился на чувстве тела и понял, потянуть сенсоры, оружие и двигатели не смогу. Мне ведь еще и думать надо, анализировать и решения по ситуации принимать. Прикинул варианты — и повесил двигатели на искин. Пусть сразу их врубает. Летать на форсаже не запрещено, а скорость всегда пригодится. Все сделал? Вроде… А, нет. Задал координаты прыжка в родную делянку, теперь, если со мной что случится, то корабль скорость нужную наберет и сам в гипер уйдет.