Гражданская кампания

Их витающая в облаках тетя – виднейший специалист Барраяра по мрачной и жестокой политической истории Периода Изоляции, свободно владеющая четырьмя языками, умеющая работать с документами не хуже аналитиков СБ – которыми и стали некоторые ее выпускники – и имеющая тридцатилетний опыт обращения с молодежью. А уж дядя Фортиц…

– Анализ инженерных неполадок не кажется мне такой уж эмпирической наукой. Особенно если в нее входит экспертиза диверсий.

Она набрала побольше воздуха, готовясь развить тему.

Губы Бэзила сжались в ниточку.

– Столица имеет репутацию нездоровой среды. Слишком много богатых, могущественных мужчин – и их женщин – с весьма условным ограничением их аппетитов и пороков. Это опасная среда для мальчика, особенно с учетом… любовных связей его матери. – Катриона все еще переваривала эту последнюю фразу, когда Бэзил тоном приглушенного ужаса добавил: – Я даже слышал, в Форбарр-Султане есть высший фор, который был женщиной, сделавшей пересадку своего мозга в мужское тело.

– О! – воскликнула Катриона. – Да, это лорд Доно Форратьер, я с ним встречалась. Это была вовсе не пересадка мозга! Какое чудовищное искажение фактов! Это всего лишь банальная бетанская модификация тела.

Оба мужчины вытаращились на нее.

– Ты встречаласьс этим существом? – Хью чуть ли не заикался. – Где?!

– Э… В особняке Форкосиганов. Доно кажется блестящим малым. Думаю, он отлично справится с Округом Форратьеров, если Совет графов отдаст ему графство его покойного брата. – После недолгих горьких размышлений она добавила: – Учитывая обстоятельства, искренне надеюсь, что он добьется своего. Этоуж наверняка будет отличной оплеухой Ришару и его клеветникам-приспешникам!

Хью, с растущим изумлением слушавший эту речь, выпалил:

– Вынужден согласиться с Бэзилом. Я и сам начинаю беспокоиться по поводу твоего дальнейшего пребывания в столице. Семья так хочет, чтобы ты была в безопасности, Кэт. Понимаю, что ты уже не девочка. У тебя должен быть собственный дом и муж, который бы за тобой присматривал и которому можно доверить твое благополучие и благополучие Никки.

Твое желание может осуществиться. И все же… Она вступила в борьбу с вооруженными террористами. И победила. Ее представление о безопасности… уже не было таким, как прежде.

– Мужчина твоего класса, – продолжал Хью. – Кто-то для тебя подходящий.

Думаю, я его уже нашла. И к нему прилагается дом, в котором я не ударяюсь о стенку всякий раз, как потягиваюсь. И не ударюсь, если буду тянуться вечно.

Катриона склонила голову набок.

– И каков же, по-твоему, мой класс, Хью?

Он ничуть не смутился.

– Наш класс. Солидных, добропорядочных, лояльных форов. Где женщины скромны, благопристойны и стойки…

Ей внезапно до смерти захотелось стать нескромной, неблагопристойной, а более всего… не стойкой. А совсем наоборот, оказаться в горизонтальной плоскости. Ей пришло в голову, что разница в росте и весе не имеет значения, когда человек – или двое – лежат…

– Ты считаешь, что мне нужен дом?

– Да, конечно.

– Не планета?

– Что? – изумился Хью. – Конечно, нет!

– Знаешь, Хью, я этого никогда раньше не понимала, но твоим представлениям не хватает… размаха. – Майлз считает, что ей следует иметь планету. Катриона замолчала, и ее губы раздвинулись в медленной улыбке. В конце концов, ведь у его матери таковая имеется. Все зависит от того, к чему ты привык, надо полагать. Бесполезно говорить это вслух. Они все равно не оценят шутки.

И как это ее старшему братцу – обожаемому и щедрому, хотя и несколько далекому, учитывая разницу в возрасте, – удалось стать таким узколобым? Нет… Хью не изменился. Вытекающий из этого логический вывод привел Катриону в шок.

– Дьявольщина, Кэт! – воскликнул Хью. – Я сперва думал, что эта часть письма – полный бред, но теперь вижу, что этот мутантик-лорд действительно каким-то странным образом задурил тебе голову.

– И если это так… то у него есть пугающие союзники, – произнес Бэзил. – В письме сказано, что у этого Форкосигана сам Саймон Иллиан на побегушках и помогает затянуть тебя в ловушку. – Он скептически скривил губы. – По правде говоря, это смущает меня больше всего, если мне придется вступать в игру.

– Я встречалась с Саймоном, – сообщила Катриона. – И нашла его довольно… милым.

Это заявление было встречено гробовым молчанием.

Она неловко добавила:

– Конечно, я понимаю, что он чуть расслабился после своей отставки по медицинским показаниям. Можно сказать, что с него свалился тяжеленный груз. – И тут несколько запоздало все встало на место. – Погодите-ка! Кто, вы сказали, прислал вам это набор слухов и лжи?

– Письмо было сугубо конфиденциальным, – чопорно заявил Бэзил.

– Это был этот законченный идиот Алекс Формонкриф, верно? Ха! – Истина взорвалась у нее в голове с яростью атомной бомбы. Но начать орать, швыряться тяжелыми предметами и ругаться – это не выход. Катриона вцепилась в подлокотники, чтобы незаметно было, как задрожали руки. – Бэзил, Хью! Вам следует знать, что я отвергла предложение Алекса Формонкрифа выйти за него замуж. И похоже, он нашел способ отомстить за свое оскорбленное самолюбие.

Мерзкое ничтожество!

– Кэт, – медленно заговорил Хью, – я это все учел. И допускаю, что этот малый немного… идеалист, и если ты его не хочешь, то я не стану агитировать за него – хотя лично мне он кажется вполне приемлемым, – но я видел его письмо. И мне кажется, он искренне тревожится за тебя. Немножко чересчур, это так, но чего еще ожидать от влюбленного мужчины?

– Алекс Формонкриф вовсе в меня не влюблен. Он едва ли видит дальше своего собственного форского носа, чтобы понять, кто я и что я. Если набить мою одежду соломой и водрузить сверху парик, он вряд ли заметит разницу. Он всего лишь следует заложенной в нем культурной программе. – Ну ладно, и биологической программе тоже, и в этом он не одинок, ну и что с того? Она вполне допускала наличие у Алекса искреннего сексуального влечения, но была совершенно убеждена, что выбор объекта этого влечения случаен. Она коснулась болеро в том месте у сердца, и памятные слова Майлза зазвучали у нее в голове: Я хотел бы обладать способностью ваших глаз видеть форму и красоту там, где ее даже еще нет…

– Для меня – не знаю, что думает ваш брат, – все это к делу не относится, – отмахнулся Бэзил. – Вы уже не невеста с приданым, так пусть со всем этим разбирается ваш отец, если хочет. На мне же лежит семейный долг позаботиться о благополучии Никки, если я сочту, что оно находится под угрозой.

Катриона застыла.

Бэзил отдал ей опеку над Никки на словах, а не в письменной форме. И с той же легкостью может забрать обратно. И это ей придется подавать иск в суд – суд его округа – и доказывать не только, что она достойна заниматься воспитанием сына, но то, что он не способен и не годится для опеки над ребенком. Бэзил – не преступник, не пьяница, не псих и не маньяк. Он всего лишь холостой офицер, ответственный служака в управлении орбитального транспорта. Обычный честный мужчина. У нее нет никаких шансов выиграть процесс. Будь Никки дочерью а не сыном, то все было бы наоборот…