Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Положение республиканцев заметно ухудшилось, когда Португалия заявила, что выходит из всех систем контроля, пока не будет восстановлено морское патрулирование. После того как Германия и Италия отказались в нем участвовать, патрулирование продолжали нести Англия и Франция, имея на борту своих кораблей нейтральных наблюдателей. Гранди и Риббентроп выдвинули обвинение, что в таком случае патрулирование носит лишь частичный характер. Они предложили, пока не будет в полной мере установлен наземный контроль, предоставить обеим воюющим сторонам право остановки и обыска других кораблей в открытом море. Это станет заменой морского патрулирования. Такое предложение конечно же было на руку националистам. Поскольку для Франции оно оказалось неприемлемым, Шотан и Дельбос решили последовать примеру Португалии и отказаться от пограничного контроля. Негрин и Хираль предупредили, что это далеко не лучшее решение, дабы окончательно покончить с невмешательством. Но решимость Франции согласовывать с Англией все вопросы внешней политики и тут одержала верх. Все французские министры понимали, что любой конфликт с Англией по вопросу открытых границ откровенно поможет Италии. Самым трагическим актером в этой драме оставался Леон Блюм. «Я этого не переживу», – бормотал он своим друзьям по Второму Интернационалу, таким, как Ненни или де Брукер. Он чувствовал угрызения совести из-за той политики, которую ему приходилось поддерживать всю жизнь. А тем временем националисты послали ноты всем иностранным государствам, угрожая, что если они (например, Англия и Франция) не согласятся предоставить им права воюющих сторон, то «пусть не удивляются», если в дальнейшем Испания станет экономически закрыта для них.

По сути дела, английское и французское правительства попытались еще раз заштопать расползающуюся ткань политики невмешательства. Считалось, что система контроля, несмотря на уход Германии и Италии из морского патрулирования, работает удовлетворительно. Но тем не менее было подсчитано, что начиная с апреля и до конца июля избежали досмотра сорок два корабля. Не были перекрыты и воздушные пути сообщения. Контрольные службы не могли предотвратить доставку военных товаров на судах под испанским флагом или флагами неевропейских стран. Так что немецкое, итальянское и советское военное снаряжение продолжало поступать в Испанию. Долг испанских националистов Германии составлял теперь уже 150 миллионов рейхсмарок. Какую цель он преследовал? Гитлер совершенно откровенно объявил в своей речи в Вюрцбурге 27 июня, что поддерживает Франко лишь для того, чтобы получить доступ к испанским залежам железной руды².

Примечания

¹ 25 июня во время дебатов по иностранным делам в палате общин Невилл Чемберлен, произнося свою первую речь в роли премьер-министра, описал поведение Германии в деле с «Лейпцигом» как проявление «уровня сдержанности, которое мы должны признать». Говоря о невмешательстве, он отметил, что «каждая сторона отрезана теперь от поставок материалов, в которых она испытывает насущную необходимость». Это было неправдой. Националисты практически получали все, что им было нужно. Один из сторонников Чемберлена, сэр А. Сотби, сопроводил его речь замечанием: «Я думаю, Германия искренна в своем стремлении добиться мира», от которого мистера Ллойд-Джорджа чуть не хватил удар.

² В 1937 году Германия импортировала из Испании 1 620 000 тонн металла, 956 000 тонн пиритов, 2000 тонн других минералов. За один лишь декабрь она получила 265 000 тонн железной руды и 550 000 – пиритов. В конце 1937 года ежемесячная стоимость немецкого импорта из Испании составляла 10 миллионов рейхсмарок. Тем временем 21 июня состоялась одна из периодических встреч руководства Второго (социалистического) и Третьего (коммунистического) интернационалов, на этот раз в Аннемассе под Женевой. Социалистов представляли Луис де Брукер и Фриц Адлер, а коммунистов – Марсель Кашен, Луиджи Лонго, Франц Далем, Педро Чека и Флоримонд Бонте. Они потребовали положить конец политике невмешательства и выразили неодобрение в адрес французских социалистов (на самом деле коммунистов), которые продолжали поддерживать правительство, являющееся одним из основных проводников этой политики.

Глава 59

Сражение при Брунете. – Республиканская армия. – 15-я интернациональная бригада. – Наступление. – Наступление остановилось. – Смерть Натана. – Безвыходное положение в Лондоне. – Компромиссный план контроля Плимута. – Германо-испанское экономическое соглашение. – Контрнаступление националистов в Брунете. – Конец сражения. – Потери республиканцев. – Неподчинение в интернациональной бригаде.

Окончательно завершив захват провинций Басконии, генерал Франко сделал передышку перед тем, как двинуться на Сантандер, второй центр республиканцев на севере страны. Республиканская армия наконец предприняла наступление, о котором долго шли дискуссии. В соответствии с предложением коммунистов оно имело целью взятие Брунете. Были подтянуты два армейских корпуса под общим командованием Мьяхи – 5-й армейский корпус коммуниста Модесто и 18-й армейский корпус под началом республиканца полковника Хурадо. Первый включал в себя 11-ю дивизию Листера, 46-ю Эль Кампесино и 35-ю Вальтера, в состав которой входила 11-я интербригада. Корпус Хурадо имел в своем распоряжении 15-ю дивизию Гала (13-я и 15-я интербригады). В резерве оставались Клебер, который, вернувшись из Валенсии, принял под свое начало 45-ю дивизию, и бывший музыкант Дуран с 69-й дивизией. Эта армейская группировка составила 50 000 человек. Ее поддерживали 150 самолетов, 128 танков и 136 стволов артиллерии. Цель наступления заключалась в выходе к деревушке Брунете, лежащей к северу от дороги Эскориал – Мадрид, с тем чтобы отбросить силы, осаждающие Мадрид с запада.

Ударным соединением в наступлении должна была стать 15-я интербригада, по-прежнему возглавляемая хорватским коммунистом Чопичем. Она состояла из шести батальонов, сгруппированных в два полка. Одним из них командовал Джордж Натан, а другим – майор Чапаев, венгр, который взял себе столь популярный псевдоним. Натан имел под своей командой Британский батальон, батальоны Абрахама Линкольна и Джорджа Вашингтона; Чапаев же командовал франко-бельгийским батальоном и Батальоном Димитрова, а также одним чисто испанским батальоном. Британский батальон тогда возглавлял Фред Коупмен, бывший моряк, вождь так называемого военно-морского мятежа на HMS¹ «Резолюция» в Инвергордоне². Батальоном Линкольна командовал Мерримэн, а Оливер Лоу, негр, – Батальоном Вашингтона³.

Карта 24. Сражение у Брунете

Хотя подробности наступления при Брунете вот уже три месяца обсуждались военными в республике, оно все же застало националистов врасплох. Передовую линию, которая должна была принять на себя основной удар, держали истощенные подразделения 71-й дивизии, главным образом фалангисты и примерно 1000 марокканцев. Перед наступлением республиканские части посетили Прието и Пассионария, поднявшие боевой дух бойцов, а на рассвете 6 июля 11-я дивизия Листера после артиллерийской и авиационной подготовки пошла в атаку. Тактика Листера напоминала ту, к которой прибегли националисты у Бильбао. За несколько часов он продвинулся на десять километров и окружил Брунете. Националисты немедленно бросили в прорыв подкрепление⁴. Командиром назначили Варелу, который расположил свой командный пункт на старом поле битвы предыдущей зимы, в Боадилье. С Гвадалахары были переброшены 12-я дивизия Асенсио, 13-я Баррона и 150-я Сайнса де Буруаги. С севера подтянулись легион «Кондор» и тяжелая артиллерия. Свежее подкрепление подошло к полудню. К тому времени Брунете уже было в руках Листера. Гарнизон соседней деревни Кихорны продолжал сопротивляться яростным атакам Эль Кампесино. Деревни Вильянуэва-де-ла-Каньяда, Вильянуэва-дель-Пардильо и Вильянуэва-дель-Кастильо с трудом держались под натиском 15-я бригады. Хотя первую из них на другой день занял Британский батальон, наступление замедлилось из-за царящего хаоса. Бригада за бригадой прорывались сквозь небольшую брешь в обороне националистов и смешивались друг с другом. Известный политический подтекст наступления вынуждал республиканских офицеров-некоммунистов ворчать по поводу хода сражения. Восемьдесят танков безуспешно попытались атаковать с фланга Вильяфранку. В полночь после первого дня наступления Варела сообщил Франко, что линия фронта восстановлена. Через сутки на позиции националистов прибыло подкрепление – тридцать один батальон и девять батарей. На выжженной летней жарой кастильской равнине развернулось кровопролитное сражение.

8 июля Эль Кампесино, которому все время втолковывали, что его часть – самая лучшая в республиканской армии и поэтому должна показывать пример другим, вышла на окраину Кихорны. На следующий день деревня пала. Вильянуэва-дель-Пардильо и Вильяфранка-дель-Кастильо были взяты ранним утром 11 июля. Но Асенсио продолжал оборонять Боадилью, подвергавшуюся постоянным атакам. К 13 июля наступление на Брунете было завершено, и впредь республиканцам оставалось лишь защищать завоеванные ими позиции. 15 июля после очередного отчаянного боя у Боадильи поступил приказ окапываться. Республиканцы заняли выступ примерно в двенадцать километров в глубину и пятнадцать в ширину. Листер стоял в трех километрах к югу от Брунете на дороге к Навалькарнеро. В Британском батальоне Коупмен получил ранение и его место временно занял Джо Хинкс. В конце этого сражения погиб отважный английский майор Джордж Натан. В первой половине дня он со своим неизменным стеком с золотым набалдашником лично повел в атаку дрогнувший испанский батальон и был смертельно ранен осколком снаряда. В последний момент Натан приказал всем, собравшимся вокруг него проводить его песней в последний путь. В сумерках он был погребен в грубо сколоченном гробу под оливковым деревом на берегу Гвадаррамы. Надгробное слово произнес комиссар бригады Джордж Эйткен. Гал и Джок Каннингхэм, два суровых человека, ревновавших Натана, слушали его со слезами на глазах.

В битве у Брунете наступила трехдневная пауза. В Лондоне комитет по невмешательству продолжал пребывать в тупике. 9 июля голландский посол предложил Англии смириться с противной точкой зрения. Посоветовавшись с кабинетом, Плимут принял это предложение. 14 июля он представил комитету британский «компромиссный план контроля за невмешательством». Морской патруль должен быть заменен наблюдателями в испанских портах. Кроме того, наблюдатели будут и на кораблях. Надо восстановить и наземную систему контроля. Права воюющих сторон на море будут обеспечены отзывом добровольцев. Германия приняла план как «основу для дискуссии». Дельбос, с которым не посоветовались, разгневался. Британия, посетовал он, сейчас зависла на полпути между Францией и Италией вместо того, чтобы напрямую сотрудничать с Францией⁵. Асанья появился из своего величественного затворничества в Монтсеррате, чтобы отвергнуть план, который он счел прямой помощью Франко. Право воюющей стороны пойдет только на пользу Франко, а частичный отзыв добровольцев позволит ему избавиться от совершенно небоеспособных итальянцев, в то время как республике придется расстаться с бесценными членами интербригад. Но обсуждение этого плана так и не началось – националисты пошли в контрнаступление у Брунете.

18 июля⁶ Сайнс де Буруага атаковал на левом фланге, Асенсио на правом, а Баррон нанес удар в самом центре. Бой шел с предельным ожесточением до 22 июля. За это время Сайнс де Буруага и Асенсио заняли две высоты на обоих флангах линии фронта.

Тем временем в Лондоне Гранди начал не без успеха хоронить английский план контроля. Он потребовал, чтобы все его пункты обсуждались по порядку, один за другим. Первым делом, еще до вопроса о волонтерах, следует обсудить права воюющих сторон. Майский же настаивал прежде всего поставить в порядок дня вопрос о добровольцах. В Форин Офис снова возник тупик, 26 июля Британия запросила точку зрения других правительств относительно наброска этого плана. Леже заявил в Париже, что «англичане готовы согласиться с чем угодно, лишь бы дело сдвинулось с мертвой точки». Последним унижением стал составленный Гранди вопросник, который, как он сказал, проясняет поставленные англичанами вопросы лучше, чем сам их документ. Трудно в это поверить, но Плимут с ним согласился.

В Кастилии же 24 июля Асенсио и Сайнсу де Буруаге удалось наконец на обоих флангах прорвать фронт республиканцев. Баррон пробился через центр и взял Брунете, кроме его кладбища, на котором Листер держался до утра 25 июля. Затем он отступил. Варела хотел преследовать республиканцев вплоть до Мадрида. Но Франко остановил его, напомнив о первоочередной задаче – взятии Сантандера. Республика удержала за собой Кихорну, Вильянуэву-де-ла-Каньяду и Вильянуэву-дель-Пардильо – но это обошлось ей в 25 000 убитых и примерно в 100 сбитых самолетов. Националисты потеряли 23 машины и около 10 000 человек.