Гражданство магической реальности

Я рассказал о своих скромных успехах, продекламировал, сопроводив декларацию командой “Запомни, пожалуйста” все известные рабочие мантры, поделился лайфхаком с прослушиванием плеера.

Требовалось выговориться, но после рыбалки моя история обзавелась дичайшим количеством моментов, не подлежащих огласке.

Из-за этого пришлось рассказать про то как Ворчун пересекся с Колди, как меня отловил Крокодилыч после похода к Медее.

Если Алиса и догадалась о том, что в каких-то местах есть лютые несоответствия и пропуски, то на её реакции это никак не сказалось. Мне порой даже казалось, что для нее куда важнее были звуки моего голоса нежели то, о чем шла речь.

— Нас сюда отправили учиться?

— А еще удерживать от неприятностей. Излюбленная игра, убивать нескольких зайцев одним выстрелом. Чертовски трудно удержаться от игры в нее. Сам за собой периодически замечаю склонность к такому. После того как получил гражданство, она отчего-то усилилась. Совпадение или нет, но что есть, то есть. Если заметишь за мной такое, выгадай момент, когда нас никто не слышит и сообщи, пожалуйста.

— Хорошо.

— Я смогу оставить тебя тут на несколько часов? Надо завершить одно дело, не требующее отлагательств.

— Связанное с той погибшей девушкой? Это сильно опасно?

Нехорошо думать такое, но порой очень удобно, когда тебе безоговорочно верят на слово.

— Всего лишь разговор с одним из тех, кто знал Росомаху еще до знакомства со мной. Настолько безопасно, насколько вообще могут быть безопасны воспоминания о тех, кого уже нет с нами.

Сказал и сам неожиданно понял, что вновь не соврал. Воспоминания такого рода могут быть просто безумно опасны — но молодой и пока что практически не знакомой с магией девушке знать такие вещи не положено.

Но колода, оставленная мне на хранение до невесть каких времен, должна была обрести отчего-то утраченную полноту.

Неизвестно, что заставило Росомаху расстаться с двумя картами старших арканов, а Сверчка — поделиться одной из этих карт со мной. Это тоже предстояло выяснить при встрече.

— Я… не знаю.

Алиса непроизвольно напряглась и сильнее прижалась ко мне.

— Мне кажется… я еще не готова. Может, я пойду с тобой?

Я попытался представить себе встречу Алисы со Сверчком. Потом предпринял еще одну попытку.

Безрезультатно.

Добавлять в сценарий избыточные переменные в виде нежити, не обладающей помимо категории Эн и поражения свободной воли ничем примечательным — тоже показалось не слишком привлекательной идеей.

К тому же, если встреча вновь состоится в мужском туалете…

— Тогда я попрошу тебя поспать до моего возвращения, хорошо?

Вопрос был нечестным, но до меня весь подвох дошел с запозданием.

Алиса помолчала.

— Я буду похожа на спящую красавицу, — решила она после непродолжительного размышления. — Ты главное не забудь вернуться…

Мне пришлось мысленно дать себе пинка. Что так, что этак — всюду нехорошо получается. Надо на будущее что-то придумать.

Оставлять девушку одну дома, не имеющую собственной воли — стремно. Оставлять при себе в качестве перманентного “хвоста” — неудобно. Обеспечить ей какое-то задание на то время, пока я буду где-то вдалеке?

Скатываясь в банальное подражание я уже начал придумывать для Алисы программу шопинга, но вовремя остановился.

За мною самим нужен глаз да глаз. А если я еще буду отвлекаться на девушку, заботиться о том, чтобы с нею ничего не случилось — жди беды.

Где ей будет безопаснее, в непосредственной близости от меня, который не в состоянии отвлекаться сверх меры, или же в квартире, расположенной этажом выше дома моих родителей?

— Нам надо набираться сил как можно скорее, — вздохнул я. — Пойдем, наконец уже спать.

Мы шли с Алисой по центральному проспекту и болтали о какой-то чепухе. Дул не по сезону холодный ветер, облака обещали разродиться дождем. В какой-то момент я начал доставать зонтик из сумки, отвлекся на мгновение — и меня кто-то толкнул в плечо.

Я поднял голову и увидел, как с небес на проспект падает множество печально знакомых стержней. Мне удалось набрать побольше воздуха, чтобы своим криком предупредить прохожих, но в этот момент Алиса вдруг превратилась в бабушку, и я понял, что едва не стал жертвой очередного кошмара.

— Уныленькие какие-то у тебя сны, — флегматично заметила бабушка, поглядывая по сторонам. — Мало красок, скудный набор перцепции. Не удивительно, что твое подсознание так цепляется за возможность обогатить себя чем-то более адреналиновым.

Так, стоп…

— Это же вроде как запись, как запись может воспринимать окружающий сон? Или ты в тот раз что-то не договаривала?

Алладо пожала плечами.

— Запись, конечно. А сны твои проглядела пока её формировала. Тебе когда-нибудь надо будет научиться защищать подсознание от просмотра со стороны. Появляется риск стороннего влияния. Это же элементарно, подсмотреть с десяток якорей, которые обладают для тебя повышенной значимостью, включить их в сценарий…

Нейро-лингвистическое программирование на магической инструментальной базе, блин. Вот и не знаешь после этого, как реагировать на бабушкино поведение.

С одной стороны, дичайшая бесцеремонность, но с другой — она же мне добра желает! Пускай и неуклюже по человеческим меркам, но добра. Нечеловеческого, правда, отчего иногда становится крайне дискомфортно.

— На самом деле, эта реплика была нужна для того, чтобы выдернуть тебя из сюжета сновидения. Некоторые сценарии обладают чрезмерной субъективной ценностью, порой даже откровенно иррациональной. Вот и надо одернуть человека, чтобы он посмотрел на то, что проживает достаточно отстраненно, — чуть улыбнулась Алладо.

— Теперь можно начинать всерьез.

Мы по-прежнему стояли на проспекте, но уже на совершенно пустом. Отсутствовали прохожие и работающие ходячей рекламой люди, по проезжей части не проезжали автомобили — их не было даже в качестве припаркованных.

Во всем сновидении оставались только я и бабушка-тинейджер.

— Как ни прискорбно признавать, но Мадам целиком и полностью права. Разборки мигрантов. У нас есть все основания считать, что нашим противником является либо другая партия самелиан, либо и вовсе локальная группа отщепенцев, ставящая свои интересы выше интересов нашего народа.