Грегор и проклятие теплокровных

Он думал было написать еще и отцу, но эта короткая записка к маме заняла у него столько времени! И потом — понадобилось бы несколько страниц, чтобы объяснить оставшимся наверху членам семьи катастрофичность положения, в котором они оказались.

Лучше уж он попросит Викуса написать и оставить письмо на том же месте — возле вентиляционной решетки.

В дверях появился Марет. Он опирался на костыль, и ему явно мешал рюкзак, который он держал в руке. Лицо покраснело от натуги, а дыхание было неровным и тяжелым — длинная прогулка по дворцу далась ему нелегко.

— Привет, Марет. Заходи, садись, — Грегор поспешно освободил ему место в кресле.

— Разве что на минутку, — отдуваясь, сказал Марет.

Он сел и отставил костыль.

— Я каждый день тренируюсь, гуляя по дворцу. Но эти ступеньки… пока они даются мне с трудом.

Грегор почувствовал острый укол жалости — он вспомнил тренировку с Маретом. Как быстро тот двигался, каким был сильным! Интересно, чем Марет будет заниматься теперь?

Если Андромеда выздоровеет — они смогут снова вместе летать.

Но… солдатом ему больше не быть.

— Что в рюкзаке? — спросил Грегор.

— О, у меня была возможность взять кое-что для тебя в музее. Конечно, ты можешь пойти туда и сам. Но я ведь был с тобой в обоих предыдущих походах — и у меня есть кое-какое представление о том, что тебе может понадобиться, — сказал Марет.

Грегор открыл рюкзак и увидел в нем несколько фонариков и целую обойму батареек.

— Спасибо, Марет, это правильный выбор — я бы взял в точности то же самое.

— А вот тут моток липкой ленты, — продолжал Марет, показывая Грегору упаковку скотча. — Говард рассказывал, что вы использовали ее для закрепления повязок и фиксации переломов, когда я был в отключке.

— Отлично. Да уж, клейкая лента… она оказалась как нельзя более кстати, — кивнул Грегор.

Он заглянул в другой карман рюкзака — там была бутылка воды с шикарной этикеткой.

— Тут написано, что это вода с ледника, — произнес Марет, тыча в этикетку пальцем. — Что такое ледник?

— Это, знаешь… такая здоровенная груда льда, — ответил Грегор.

— Я слышал про лед. Вода становится твердой как камень, да? И что, эта вот вода с ледника — она какая-то особенная? Лучше обычной? — полюбопытствовал Марет.

Что мог ответить Грегор? В его семье пили воду из-под крана. Мама включала воду на пару минут, чтобы слить ту, что застоялась. И уж конечно, они никогда не стали бы тратить по четыре бакса за бутылочку воды с ледника!

Грегор неуверенно провел большим пальцем по этикетке.

— Хм… ну не знаю. То есть, знаешь, я думаю — это просто вода.

Но видя, что Марет как будто немного разочарован, поспешно добавил:

— Но я уверен, она очень чистая, потому что когда воду замораживают, а потом размораживают — она становится очень чистой, без всяких примесей. Да, точно, видишь, и на этикетке написано: «экстра чистая».

— Ага, — удовлетворенно кивнул Марет. — Чистую воду не всегда легко найти, особенно там, куда вы направляетесь. И… я принес еще кое-что, хотя и не совсем уверен, что тебе это понадобится. Я даже не очень понимаю, что это. Но мне кажется, она должна доставлять удовольствие. И еще я подумал… она может напомнить тебе о доме.

Марет вынул из кармана пачку жвачки. Обертка у нее была ядовито-розовой, и на ней пучеглазые дети радостно выдували огромные пузыри.

Грегор рассмеялся.

— Ух ты, жвачка! Моя сестра Лиззи любит такую. Ты прав — мне это напомнило о доме. Спасибо, Марет!

В комнату вошел подземный с подносом еды и принялся накрывать на стол.

Марет поднялся, чтобы уходить.

— Не уходи, — попросил Грегор. — Здесь столько еды — поешь со мной!

Марет колебался. Грегор был уверен, что тот боится нарушить какие-то правила — видимо, солдатам Регалии не положено находиться в таких роскошных покоях.

— Да ладно, Марет. Ты же наверняка голодный. Все знают, как плохо кормят в больницах, — уговаривал Грегор.

Правда, если уж начистоту, когда он навещал своего друга Ларри в больнице, куда тот угодил с приступом астмы, еда, которую ему приносили, выглядела довольно аппетитно. Но ведь все пациенты непременно жалуются на больничную кормежку! Видно, когда лежишь в больнице, особенно если по-настоящему плохо себя чувствуешь, начинаешь испытывать отвращение к еде.

— Да, еда там полная дрянь, — улыбнулся Марет, соглашаясь. — Хотя после того как некоторое время питаешься только сырой рыбой, привередничать не приходится.

— Останься. Я так не хочу есть один, — настаивал Грегор.

Марет снова опустился в кресло и отставил свой костыль:

— Еда как на праздник.

В самом деле, угощение было изысканным и не уступало тому, что подавали на торжественном обеде по случаю коронации Нериссы. Здесь был савойский пирог с сыром и яйцами, фаршированные грибы, стейк, маленькие свежие овощи и блюдо, которое Грегору уже приходилось пробовать, — креветки в сливочном соусе.

Грегор ткнул пальцем в сторону креветок:

— Это любимое блюда Живоглота! В прошлый раз он сунул морду в миску и вылизал ее изнутри.

— О, я его понимаю, — сказал Марет, беря маленькую креветку.

— Эй, ты вполне можешь позволить себе съесть больше, — запротестовал Грегор и вывалил чуть не все содержимое миски Марету в тарелку.

Себе он взял кусок сырного пирога. Желудок его все еще был неспокоен после приступов рвоты, но Грегор понимал, что надо поесть, — ведь ему нужны силы для того, чтобы отправиться в дорогу. К тому же вкус у пирога оказался потрясающий.

— Слушай, Марет, а с чего это вы морите голодом крыс? — спросил он.

Марет ответил не сразу:

— Это решение Соловет. Она хочет показать им, что, напав на нас, они будут жестоко наказаны.

— Но ведь это означает, что детеныши крыс недоедают и умирают от голода, — сказал Грегор. — Не только взрослые крысы. Тебя это не смущает?

— Меня? Меня это очень смущает! — воскликнул Марет, а потом покачал головой и вздохнул: — Трудно разобраться в том, что у нас тут происходит, Грегор. Мы рождаемся и взрослеем в мире, где действует один закон: убей — или тебя убьют. Иногда я пытаюсь представить себе, каким был бы наш мир без этих бесконечных войн и борьбы за выживание. Кем бы мы были тогда? Что бы делали?

— А что бы ты хотел делать? — спросил Грегор.

— Не знаю… просто жить… Но это, знаешь… это сказка, — вздохнул Марет. — У вас в Наземье сказки есть?

— Сказки — есть, — кивнул Грегор.

— Ну вот, значит, ты понимаешь.

Когда они поели и пришел слуга, чтобы убрать со стола, Грегор спросил его, показывая на недоеденные остатки креветок в сливочном соусе:

— Можно я возьму это с собой?

— С собой? Куда с собой? — растерялся подземный.

— В поход. Вы можете положить это в пакет или в контейнер? — настаивал Грегор.