Грех

– Удачи, – пожелала женщина.

Ларин отстегнул ремень безопасности, до отказа опустил боковое стекло и стал через него выбираться из машины. Ветер хлестал в лицо, внизу мелькал асфальт. Благо, на крыше внедорожника был установлен багажник и за него можно было уцепиться.

Вскоре Андрей уже оказался наверху. Лора боковым зрением увидела на мгновение возникшие в окне ботинки ее напарника. Ларин осторожно спустился на капот и, держась одной рукой за багажник, стал тянуться к затворам фуры.

Женщина за рулем сидела босиком, так она лучше чувствовала педали. Это казалось немыслимым – синхронно удерживать скорость с неровно идущей фурой, но Лоре это удавалось. Она с замиранием сердца следила за тем, как поскальзывают ботинки Ларина на полированном капоте внедорожника. Андрей ей ободряюще подмигнул – мол, еще немного, и мы в дамках.

Ларин сорвал пломбу, но тут дорога стала поворачивать. Лоре пришлось немного поотстать. Ветер упруго бил в лицо Андрею, бередил обгоревшую кожу.

– Ближе, ближе, – говорил он и махал напарнице рукой. – Не бойся, не сорвусь.

Лора чуть прибавила газу. Внедорожник пошел вперед и едва не ткнулся решеткой в торчащую запаску. Наконец-то Ларину удалось повернуть ручку запора. Женщина еле успела притормозить, чтобы в лобовое стекло не ударила распахнувшаяся тяжелая створка двери.

– Порядок, – условленным знаком показал Андрей. – Давай вперед.

Когда грузовик и внедорожник вновь сблизились, Ларин ловко перескочил в фуру на узкую полоску пола, следом за которой шли штабеля картонных ящиков. Дверцы грозно качались. Лора старалась держать машину в «мертвой зоне», недоступной для обзора находившимся в кабине тягача людям.

Андрей ухватился за обрешетку тента, стащил один из ящиков и бросил его на обочину. Картон мгновенно лопнул, по гравию раскатились свечи.

– Не то, – проговорил Ларин. – Неужели они и впрямь свечи возят? Даже обидно.

Он разрывал ящики, сбрасывал их на дорогу, но пока повсюду были свечи. Наконец в проеме между коричневыми ящиками показался штабель, составленный из других – серых. Андрей просунул руку, толкнул один из них. Тот грузно упал на пол. Звякнуло стекло, покатились бутылки.

– А вот это уже интересно. – Ларин нагнулся, поднял уцелевшую, прочитал этикетку: – Водка «Святая криница». Так вот что они в своем монастыре изготавливали – паленую водку.

Андрей дал знак Лоре, чтобы она поотстала, и стал сбрасывать с машины ящики. Те лопались, разлетались. Женщине приходилось петлять, чтобы не столкнуться ни с одним из них. А попробуй это сделать с выключенными фарами!

– Потерпи, потерпи, милая. Дальше будет еще веселее, – и Андрей махнул рукой, чтобы Лора приблизилась.

Он перемахнул на капот внедорожника, забрался на крышу и через открытое окно соскользнул в салон. Вытащил из внутреннего кармана прихваченную с собой бутылку водки, сунул ее в перчаточный ящик.

– А теперь, Лорочка, нежнее-нежнее иди.

Ларин высунулся из окна, сжимая в руке пистолет с навернутым на ствол глушителем. Прицелился и выстрелил по задним колесам фуры.

– Тормози! – крикнул он, потому как грузовик уже пошел юзом, складываясь.

Лора вдавила тормоз. Идущая впереди машина уже перегораживала всю проезжую часть. Водитель хоть и был опытным, но не мог справиться с управлением. Фура отцепилась и перевернулась. Что стало с грузовиком, Лора и Андрей не видели. Их машина остановилась всего в каком-то метре от вращающихся колес перевернутого полуприцепа.

Резко пахло водкой. Из-под тента бежали ручьи спиртного. Ларин поглубже натянул бейсбольную кепку и вышел из машины. Из-за перевернутой фуры выбежали перепуганные водитель и его молодой родственник – экспедитор.

– И резина новая, и прицеп не старый. – Только тут водитель-ингуш заметил Андрея с пистолетом в руке. – Эй, мужик, ты чего задумал?

– А ну пошли в кабину.

Ингуши спорить не стали. Ларин забрал все документы, которые находились в машине, а затем не то посоветовал, не то приказал:

– А теперь валите пешком туда, откуда приехали. Быстро, быстро! И чтоб я вас больше не видел!

Глава 9

Участь провинциального журналиста незавидная. Это в столице работник средств массовой информации человек влиятельный, может брать интервью у звезд шоу-бизнеса, олигархов, банкиров и политиков. Лица этих щелкоперов мелькают на экранах телевизоров, их узнают на улицах, предлагают шальные деньги за то, чтобы те упомянули в хорошем смысле кого-нибудь в своей статье. Или же, наоборот, делают дорогие подарки, дают взятки, чтобы «акулы пера» какое-нибудь явление или личность обошли стороной.

Студия местного телевизионного канала с гордым названием «Варяг» располагалась в цокольном этаже ничем не примечательной пятиэтажки. Еще в девяностые годы в этом же сыром и мрачном помещении находилась прачечная самообслуживания, весьма популярная в городе. Но прогресс сделал свое дело. Теперь почти в каждой квартире у горожан имелись свои автоматические стиральные машины. Прачечная разорилась, и теперь квадратные метры по вполне сходной цене арендовали телевизионщики.

Полноценным телевизионным каналом «Варяг» назвать было нельзя. По кабелю они в основном крутили старые советские фильмы, иногда разбавляя их пиратскими копиями голливудских лент. Из вещания собственного изготовления имелись лишь две передачи: новостной выпуск и получасовая программа «Актуальная тема». Телестудия еле сводила концы с концами. Дорогой рекламы в провинции взять негде. Вот и приходилось продвигать на рынок частных предпринимателей, торгующих на рынке, изготавливая для них простенькие компьютерные заставки. Мол, на рынке Южном в павильоне номер такой-то вы можете приобрести купальники всех расцветок. Ну а когда на канале нет денег, то приходится практически на всем экономить. Поэтому не только новости, но даже и передача «Актуальная тема» выходили в прямом эфире без предварительной записи и монтажа – так дешевле.

Директор канала «Варяг», она же ведущая, она же и сценарист с редактором в одном лице, тридцатилетняя Катя Савина последнее время буквально кусала себе локти от злости. В городе и его окрестностях творилось черт знает что. Застрелили монаха-отшельника, который и мухи не обидит. Сгорел свечной завод при монастыре. В пожаре погиб архимандрит. Это были такого масштаба новости, что они даже прошли на центральных телеканалах. А вот Савина, находясь на месте событий, не могла себе позволить выйти с ними на собственном телеканале. Лишь только Катя вышла на улицы города с оператором и микрофоном, чтобы опросить прохожих, что они думают о загадочных происшествиях последнего времени, как через полчаса к ней уже подошли полицейские, да не простые – спецназовцы. Стали требовать разрешения на съемку, отвезли в участок. И сколько Катя ни пыталась доказывать, что разрешения на блицопрос не требуется, офицер только улыбался. А потом ее на полицейской машине доставили прямо в мэрию, где ухоженный чиновник в хорошем костюме и правильно поставленной речью, курирующий местные средства массовой информации, доходчиво ей объяснил, что телеканалу «Варяг» нежелательно выпускать в эфир информацию, связанную с монастырем и православной церковью вообще.

– А как же со свободой слова? Она, между прочим, Конституцией гарантирована, – вяло попыталась парировать Катя. – Неужели ее кто-то успел отменить? А мне об этом просто не успели сказать.

Чиновник мягко улыбнулся и покачал головой, словно беседовал не с журналисткой, а с неразумным ребенком.

– А разве я что-то говорю, уважаемая Екатерина Петровна, о том, что нельзя выпускать подобные новости? Я сказал – нежелательно. Это просто совет.

– Хорошо, я приняла его к сведению. – Катя взглянула в глаза чиновнику, словно спрашивала – может ли она уже идти.