Грехи ангелов

— Что-то не так? — спросила Джеки Макса, когда тот сел в автомобиль. — Я имею в виду Люси.

— Да, в общем, нет… — осторожно ответил он. — Просто я поинтересовался, как она себя чувствует после всего. Ведь и ты, и я знаем, как она была разочарована тем, что не получила роль Мэрилин Монро.

— Я думаю, она ее еще сыграет.

Макс помолчал секунду, а потом сказал:

— Пару лет назад я работал с Люси. Но оказалось, что у нее не все в порядке с нервами.

Когда Макс вспомнил о том отвращении, которое было написано на ее хорошеньком лице, то сразу помрачнел.

— Неужели? — удивилась Джеки. — Ты никогда об этом не рассказывал.

— Я не придавал этому особого значения, — быстро проговорил Макс. — Ведь это было два года назад, как я уже сказал. Может, и больше…

— Люди меняются, — спокойно сказала она. — Кроме того, профессия актера кого хочешь сделает нервным. А кстати, почему бы нам серьезно не поразмыслить о том, чтобы девушки играли в спектакле попеременно? Один вечер одна, второй — другая, и так далее…

— Не начинай все снова.

— Но ведь это чрезвычайно напряженная роль.

— И Роуз вполне с нею справится.

— Неделю за неделей — по восемь спектаклей?

— Мне казалось, что мы уже обо всем договорились и ты целиком и полностью со мной согласна.

— Стоит подумать об этом еще раз.

Джеки смотрела в окно и думала о том, почему это он все, что она не скажет, принимает в штыки? Ну хотя бы раз согласился или хотя бы из вежливости допустил, что и она может быть права… Что касается Роуз, то она не показалась Джеки такой уж выносливой и полной жизненных сил. Вчера она зашла в костюмерный цех и, увидев Роуз полураздетой, поразилась, какая та тоненькая и хрупкая.

— Ей, конечно, не мешает немного прибавить в весе. С прошлой недели она начала потихоньку поправляться. Я уже растолковал ей, как правильно питаться — витамины и тому подобное. Кстати, и спать ложиться пораньше… — Макс хмыкнул. — Разве ты забыла, где я ее нашел?

— Ее номера у «Мадам Йо-Йо» не идут ни в какое сравнение с главной ролью в нашем мюзикле. Ведь роль будет требовать ее присутствия на сцене практически на протяжении всего спектакля, — резонно заметила Джеки.

— Должен сказать, — возразил он, — что это со стороны канканы в кабаре всегда кажутся плевым делом. Знай себе прыгай. На самом деле это довольно тяжело.

— Я вовсе так не думаю, — спокойно сказала Джеки. — Просто я стараюсь предугадать проблемы, которые могут возникнуть в будущем. И по возможности их избежать. Надеюсь, тебе не надо напоминать, сколько денег вложено в это дело. Не говоря уже о нашей репутации — твоей и моей. Будет настоящей катастрофой, если Роуз сломается на этой роли и потеряет форму…

— Джеки, дорогая, — сухо сказал Макс, — если говорить начистоту, то должен признаться, я никогда не был в восторге от такой расстановки актеров, когда главную роль играют попеременно. Это здорово снижает уровень зрительского восприятия. Таков театр. Кроме того, в нашей постановке не задействованы звезды, которых мы могли бы менять на радость публике. У нас есть одна Роуз, и из нее, как я надеюсь, должна получиться звезда. Люди будут валить к нам только для того, чтобы увидеть и услышать именно ее. Чего не скажешь о той ситуации, когда главную роль будут делить две девушки, притом обе никому не известные.

— Мы вовсе и не делаем упор на то, что в нашем мюзикле будет блистать новая звезда, Макс. В том-то и дело, что должен прогреметь мюзикл как таковой, ведь это «Мэрилин»!

— Но Мэрилин — это и есть Роуз, — медленно и терпеливо возразил он. — А Роуз — это Мэрилин.

— Вот она и сломается на этой роли, если мы слишком нагрузим ее.

— Что-то я не пойму, разве мы ставим детский утренник?

Джеки закрыла глаза, едва сдерживая раздражение.

— Ладно, Макс. Ладно… — Она повернулась к нему. — Очень скоро начнутся репетиции, и в конце января, перед тем, как переезжать к «Адельфи», мы вернемся к этому разговору.

— Но мы просто обязаны дать Роуз шанс, — продолжал настаивать Макс.

— Поэтому-то я и предлагаю отложить этот разговор до конца января.

— Хорошо, хорошо… — согласно закивал Макс.

— А кроме того, Люси должна будет участвовать практически во всех мероприятиях, которые мы будем устраивать для нашего паблисити.

— Как запасной вариант.

— Можно сказать и так.

— Прекрасно, — отрешенно проговорил он таким тоном, словно вдруг потерял интерес к разговору.

Джеки стала смотреть в окно. Люди уныло брели по мокрым тротуарам.

— А с кем именно мы встречаемся на телевидении?

— С Майклом Кинси.

— Тоже мне деятель, — ухмыльнулся Макс. — Кажется, он готовит какие-то утренние программы?

— А еще программу «Отдыхай!».

— В самом деле? — протянул Макс. — Я этого не знал.

Он заметно оживился. «Отдыхай!» была программой, которую запустили в сентябре, но которая уже успела занять высокий рейтинг среди легких развлекательных передач. Это была программа, где не только болтали о всякой всячине, в ней было нечто действительно возбуждающее. Совершенно непредсказуемая, она брала своими неожиданными переходами от Паваротти до чиппендейловских штучек.

— Кажется, он готов дать информацию о нашей постановке, если только мы согласимся включить в сюжет песню из мюзикла.

— Речь идет о какой-то определенной песне?

— Да. Он случайно услышал ту вещичку — дуэт Монро и Кеннеди. Он без ума от нее.

— Мы можем на это согласиться?

— Черт возьми, почему бы и нет? В конце концов о связи Монро и Кеннеди уже столько говорили, что нас едва ли потянут за это к ответу. К тому же клану Кеннеди это вряд ли повредит. Ну а легенда о Монро получит вторую жизнь… Для тех, кто знал Монро лично, мы вряд ли скажем нечто такое, о чем они раньше не догадывались, ведь история Мэрилин уходит корнями в дела давно минувших дней и полна вопросов, на которые уже никто и никогда не сможет ответить.

— Ты имеешь в виду достоверность фактов, касающихся связи Монро с обоими братьями Кеннеди?

— И это тоже, — ответила Джеки, — и еще обстоятельства ее смерти. Все, что я прочла на эту тему, говорит о том, что смерть Монро не была обычным самоубийством. Несмотря на весьма подозрительные обстоятельства смерти, а также чье-то явное стремление запутать следы, никогда не проводилось открытого расследования ее гибели. Кинси хочет знать, есть ли в нашем мюзикле прямое или косвенное упоминание об этом, а также песня, посвященная этой проблеме.