Грехи ассасина
Шрифт:
— Тоже верно. — Круз подставил лунному свету ладонь с клеймом. — У тебя не жжет? — Он поднял взгляд на Раккима. — У меня очень сильно. Иногда просыпаюсь от боли.
— Нет. Только немного чешется.
Малкольм снова улыбнулся.
— Заболит со временем.
Ракким принялся было тереть руку, однако совладал с собой.
— Твои люди смогут занять позиции в течение четырех дней?
— Они смогут все, что я прикажу. — Круз отошел от пролома, наполовину растворившись в темноте. — А ты, Рикки? Ты сделаешь все, что я прикажу?
— Я хочу получить то, что находится на
— Я не об этом спросил. — Малкольм, запрокинув голову, созерцал из мрака небо, словно пораженный его необъятностью. — Когда-то я был полным профессором. Заведующим кафедрой. Трудно поверить, учитывая, какая компания окружает меня сейчас. Не сомневайся, я прекрасно это понимаю. — Он покачал головой. — Моей специальностью была американская литература. «Приключения Гекльберри Финна», «Моби Дик», «Приключения Кавалера и Клея». [25] Ах, какие истории я мог бы тебе рассказать, поразить глубиной восприятия… Рикки, ты много читаешь?
25
Роман американца Майкла Чабона (р. 1963), за который писатель получил в 2001 году Пулитцеровскую премию по литературе.
— В последнее время не очень.
— Нужно находить время. Я… я вот тоже запустил свои исследования ради достижения более высокой цели. — У Круза дрогнули губы, и вокруг рта у него точно закопошились черви. — Ибо много званых, а мало избранных… но никто не говорит, для чего ты избран! — Он врезал кулаком по витрине с сувенирными брелоками, свалив ее на бок. — Мы с тобой, например. Были званы в Церковь туманов, но оставлены на пороге. Нам не позволили войти. Посчитали недостойными. Непригодными. — Малкольм наклонился к Раккиму. — Кто посчитал? Мы покажем им, Рикки. Ты и я. Кто посмеет выступить против нас?
Бывший фидаин рыгнул.
Круз покачал головой.
— Ты мне нравишься. — Он покинул темное укрытие, и Ракким дал ему приблизиться вплотную. — Эта сказка о тридцати сребрениках, первичной плате за измену, утраченных и вдруг обретенных… — Малкольм наклонил голову. — Она соответствует истине? Или ты сам Иуда, который пришел, чтобы предать меня? Иуда предал Иисуса поцелуем. Ты поступишь так же?
— Даже не надейся. Четыре дня. Без опозданий.
— «И в безлунную ночь я поведу в бой армию тьмы». — Круз отвесил глубокий театральный поклон, широко раскинув руки. — Кристофер Марло.
Ракким пожал плечами.
— Не знаю, кто такой этот Марло, но так вроде назывался один древний фильм ужасов. Да, точно, «Армия тьмы». Одной моей знакомой такие очень нравятся.
— Ты должен нас познакомить.
— Даже не мечтай.
Круз свирепо уставился на Раккима.
Тишину нарушало лишь пение сверчков, то тише, то громче звучавшее за разбитыми окнами.
— Нам пора… уходить. — Лео наконец добрался до них.
— Да, вам пора. — Малкольм, не мигая, смотрел на Раккима.
Бывший фидаин поволок вцепившегося в его руку и постоянно спотыкающегося толстяка мимо опрокинутых витрин и раскисших картонных
коробок. Вскоре они вдохнули свежий ночной воздух. Стрекотание, заполнявшее пространство вокруг, показалось им оглушительным.— Как я его ненавижу, — сквозь зубы процедил Лео.
— Мне приходилось встречать людей и похуже.
— Где? — Впрочем, толстяк не ждал ответа, явно не настроенный верить Раккиму. Он кивнул на автомобиль. — Я увижу Полковника сегодня?
— Завтра.
— Мистер Мозби действительно нашел контейнер?
— Да, на дне озера. Поднимет его в нужный момент.
Лео смахнул с волос паутину, прихлопнув запутавшихся в ней насекомых. Или не запутавшихся.
— Чем быстрее, тем лучше.
— Когда Круз атакует лагерь, всем станет не до нас, и мы будем располагать достаточным запасом времени, чтобы выбраться вместе с оружием. Если, конечно, ты определишь, что оно действительно того стоит. Я наметил по меньшей мере восемь путей отхода.
Сверчки вдруг умолкли. Ракким поспешно затолкал толстяка в машину и рванул с места, осыпав руины гравием. Фары он предпочел не включать. Бывшему фидаину вполне хватало света луны и звезд, а убраться отсюда хотелось ничуть не меньше Лео. Главное, подальше от Круза.
— Ты действительно видишь в темноте? — поинтересовался юноша, не дождавшись привычных лучей впереди.
— Здесь совсем не темно.
— Это может пригодиться. — Лео откашлялся. — К твоему сведению, уносить контейнер с собой нам вовсе не обязательно.
— Мне почему-то казалось, что мы должны были забрать его у Полковника, чтобы он не мог дестабилизировать ситуацию в поясе или использовать оружие против республики. Или даже чтобы самим воспользоваться им в качестве инструмента для воссоединения и показать народам обеих стран, что мы способны сотрудничать. Я что-то путаю?
— Все правильно. Просто, когда оно попадет мне в руки… — Довольная ухмылка разделила лицо Лео пополам. — Мистер Мозби назвал размеры контейнера?
— Не совсем точно. Сказал только, что его может унести один сильный мужчина.
— Понятно, значит, в контейнере такого размера не может находиться рабочая модель. А если так, то в нем содержатся только данные: компьютерные сердечники, платы памяти, может быть, даже распечатки. Не знаю, какие носители использовались для хранения информации в то время. Самое главное, там будут только данные. — Лео уже не мог остановиться. — Информация, данные — с этим я умею обращаться.
— Тем не менее нам придется загрузить то, что…
— Ничего нам не придется. Когда армия Круза двинется в атаку, я просто сотру информацию с носителей, и мы уйдем. То, что мы оставим в контейнере, станет абсолютно бесполезным, но будет выглядеть так, словно мы ничего не взяли. — Юноша снова ухмыльнулся. — Но у нас будет все, Абсолютно все. — Он постучал себя по лбу. — Вот здесь.
— У тебя фотографическая память?
— Не надо меня обижать. Память работает только в том случае, если ты действительно видел данные, каким-то образом обрабатывал их. На это потребовались бы месяцы, а у нас будет сколько времени? Память. — Лео скроил пренебрежительную мину. — Я развит намного лучше.