Грехи Матери

Имико села и покачала головой, широко раскрыв глаза. «Вот тут-то и начинается самое неприятное. Это не статуи». Ее взгляд метнулся к моей культе. Последний камень уже давно отвалился, но мы обе помнили, как я потеряла руку.

— Отторжение Источника геомантии, — немедленно ответила я. — Это люди, которых королева превратила в камень?

Имико кивнула, скривившись от отвращения.

— Тех, кто предает королеву Полазии, заставляют проглотить Источник геомантии. После того, как они превращаются в камень, Источники извлекают из их желудков, и они остаются в виде статуй. Предостережения для всех тех, кто может сделать то же самое. И, вероятно, приятное напоминание королеве об их страданиях, потому что она больная сучка, которой нравятся подобные вещи.

Я удивленно приподняла бровь. Имико уловила это и покачала головой.

— У нас были кое-какие дела на протяжении многих лет. Эта сучка пугает меня почти так же сильно, как и ты. Как бы то ни было, вскоре после того, как Джамад рассказал Сирилет о саде, она отослала его прочь, оставив его член сухим, как пустыня. Но она начала экспериментировать с отторжением Источников. — Имико заметно вздрогнула. — Она начала с преступников, которых мы обычно все равно казним. Убийц и тому подобное. Но вместо традиционного удара топором по шее или кинжалом в сердце она начала заставлять их проглатывать Источники и наблюдать за отторжением. У нее был маленький блокнот, в котором она записывала все, что угодно: тип Источника и что он делает с человеком, сколько времени уходит на то, чтобы он умер, и что от него остается после этого.

— Она разбила свой собственный сад покаяния? — Я не смогла сдержать гнев в своем голосе. Я оставила Сирилет на попечение Имико, и она позволила моей дочери превратиться в чудовище.

Имико снова покачала головой, нахмуренная и раздраженная.

— Нет. Казалось, ее не заботило, как они уходили. Дело было не в том, чтобы пытать их в наказание. Ей просто было любопытно. Вскоре стало недостаточно ждать, пока преступники сами попадутся. У Сирилет были добровольцы, и ты уже можешь догадаться, что она с ними сделала.

— Добровольцы? — Я не смогла скрыть удивления в голосе. — Умереть мучительной и ужасной смертью от отторжения Источника?

Имико ущипнула себя за переносицу и шумно вздохнула. На мгновение я увидела, что за краской и пудрой скрывается женщина. Она выглядела усталой. Затем она шмыгнула носом, моргнула, и ее маска вернулась на место.

— Она умеет находить людей, которые... которые хотят умереть. Которые хотят, чтобы боль прекратилась.

Зов пустоты. Этот коварный голос в моей голове шепчет мне покончить с собой и обрести окончательный, блаженный покой в небытии. Да, я это хорошо понимала.

Имико вздрогнула. «Сирилет находит их и предлагает им нечто большее, чем просто конец, она предлагает придать их концу смысл». Она покачала головой.

— Так что я почти уверена, что Сирилет не была той, кто взорвался и унес с собой озеро Лорн. Однако я так же уверена, что это она все устроила. — Теперь Имико пристально смотрела на меня. Все признаки ее обычного озорства исчезли, и на смену им пришло измученное выражение. Усталые глаза и глубокие морщинки под ними вернулись. — Она что-то задумала, Эска, и... — Она замолчала и покачала головой. — Я люблю Сири, правда. Я люблю ее и изо всех сил старалась растить ее после того, как ты сбежала и бросила нас всех. Но...

Я вздохнула. «В ней слишком много от матери». Из моих губ эти слова прозвучали горько и были слишком правдивы.

Имико кивнула. «Слишком много тебя и недостаточно сдержанности. Если ты, черт возьми, можешь в это поверить». Я не могла придраться к ее словам. Мы обе видели, на что я была способна, когда перестала сдерживаться. Мы обе потеряли из-за этого людей, которых любили.

После этого, казалось, было не о чем говорить. Ну, это неправда. Мы могли бы болтать всю ночь напролет, но никто из нас этого не хотел. Теперь я поняла истинную причину, по которой Имико приехала в Райсом. Она хотела, чтобы я сняла с нее ответственность. Выследила Сирилет и остановила ее до того, как она сделает... что бы там ни задумала моя дочь. Я не хотела этого делать. Имико хотела переложить ответственность на меня, но, по правде говоря, это изначально не входило в ее обязанности. Это всегда должно было быть моим. Но я не хотела уходить. У меня была своя жизнь в Райсоме. Впервые за долгое время я была счастлива.

Мы возвращались в мою юрту в тишине, и я спорила сама с собой. К тому времени, как я заснула, я приняла решение. Что бы ни делала Сирилет, она была достаточно взрослой, чтобы совершать собственные ошибки. Как и я, когда была в ее возрасте. Это была не моя проблема, и я не собиралась покидать свою маленькую счастливую деревню, чтобы провести последние годы своей жизни, пытаясь исправить чужой беспорядок. Нет, я должна оставить ее в покое, что бы она ни задумала. Кроме того, насколько все могло быть плохо? Не похоже, что она собиралась уничтожить мир.

Глава 9

Когда я проснулась на следующее утро, Имико ушла. Солнце бесцеремонно светило сквозь полог моей юрты, и я поняла, что осталась одна. В этом было утешение. Не в том, что я была одна. Я скучала по ощущению чьего-то тела рядом со мной, по твердой уверенности в том, что за звуками арфы в моей голове будет слышен какой-то шум. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что, по правде говоря, я ненавидела не одиночество, а одиночество наедине с самой собой. Утешало то, что Имико ушла, не сказав ни слова. Несмотря на все годы и испытания, несмотря на все, что отрезало от нее, мир никогда не отнимал этого у моей младшей сестры. Она всегда любила ускользать, исчезать без следа, и, как правило, появлялась примерно так же. Я много раз говорила, что ненавижу это в ней, но зависть и ненависть часто путают.

Я накинула пончо на плечи и поднялась на ноги. Мои бедра горели. Меня всегда поражало, как тело может столько всего выносить, балансируя на грани срыва, но стоит тебе вернуться домой и расслабиться, как все, через что ты проходишь со своими ноющими костями, обрушивается на тебя, как лунный дождь. У меня болело везде.

Я дошла почти до клапана палатки, когда остановилась и оглянулась. Мой мешочек с Источниками был едва заметным бугорком под подушкой. Я несколько долгих секунд смотрела на него. Я привыкла оставлять свои Источники здесь. В Райсоме я обходилась только своей врожденной геомантией, даже такой слабой, какой она была. Мои друзья в деревне даже не подозревали, что я настроена на что-то еще. Я не уверена, что они вообще понимали, что такое настройка. Но в Лорне я проглотила два своих источника и почувствовала внутреннюю силу, связь с движением и огнем, и это было здорово. Это было правильно. Я скучала по ней. Я хотела ее. А почему бы и нет? Магия Источников была частью того, что делало меня мной. Отрицать это означало отрицать саму себя. Что, конечно, было именно тем, чем я занималась большую часть этих десяти лет.

Я проковыляла обратно к своей подушке, откинула ее в сторону и подняла с пола мешочек с Источниками. Два Источника, кинемантия и пиромантия. Мой взгляд скользнул в угол юрты, и я огляделась, чтобы убедиться, что полог палатки все еще опущен. Никто за мной не наблюдал. Я поспешила в угол, откинула коврик с пола и стала копаться в земле, пока мои пальцы не нащупали маленькую косточку размером не больше чернослива. Я потерла ее пальцами, а затем сунула в рот, чтобы обсосать грязь. Приятное покалывание коснулось моего языка, и я почувствовала, как мое сердце забилось быстрее. Желание проглотить его, вновь разжечь шторм внутри меня было непреодолимым. Мой Источник дугомантии, похороненный, но никогда не забываемый. Если я проглочу его, шторм забушует снова. В моих глазах вспыхнет далекая молния, и любой сможет меня опознать. Я вынула Источник изо рта, положила его в мешочек к двум другим Источникам и заткнула мешочек за пояс. Было приятно сознавать, что они рядом.

Выйдя через полог палатки на утреннее солнце, я улыбнулась и протянула руку. Мое маленькое приключение закончилось, и пришло время возвращаться к моей безвестной жизни.

О, как было бы здорово закончить на этом свой рассказ. Но, конечно, мы все знаем, что это примерно так же вероятно, как если бы наши боги извинялись за все то дерьмо, которое они творили годами. Я давно поняла, что боги ни за что не извиняются. Даже когда ты ставишь их на колени и угрожаешь уничтожением. Отвратительные ублюдки, все до единого.